Хитмейкер. Последний музыкальный магнат - Томми Моттола

Мы не могли в точности сказать, какое воздействие обвинения в растлении окажут на карьеру Майкла. Лишь продажи его следующего альбома можно было бы использовать в качестве критерия. Хотя мы знали, что фанаты со стажем его не предадут, но не было никаких сомнений в том, что факты этого дела, а также слухи и инсинуации по поводу мирового соглашения между страховой компанией Майкла и семьей мальчика оттолкнут от него многих людей.

Пока разыгрывались все эти события, я совершил поездку в Лондон. Осенью 1993 года я давал показания против Джорджа Майкла. Мы бы никогда не стали судиться с нашим артистом, если бы у нас был хоть какой-то выбор. Но в том случае выбора не было. Даже зная, что правда на нашей стороне, мы потратили многие месяцы, стремясь договориться с Джорджем полюбовно. Но он зашел слишком далеко и подал против нас иск. Лично я считаю, что он последовал исключительно скверным рекомендациям своего менеджера и адвокатов. Эти надутые и высокомерные люди полагали, что смогут легко отделаться от Sony, а потом получить огромный аванс от какой-нибудь другой музыкальной компании. Но я-то знал, что этого не произойдет.

Джордж даже ухитрился назвать положение, в котором он оказался из-за продаж альбома Listen without Prejudice, Vol. 1, «профессиональным рабством». В его иске утверждалось, что он является жертвой с точки зрения европейских и британских законов о труде, поскольку он был лишен права голоса в вопросах о том, как Sony будет продвигать на рынке его последний альбом, а равно и все последующие.

Мы же в Sony смотрели на дело иначе – Джордж записал для нас альбом, который не был похож на Faith и означал, что артист ищет чего-то нового. Это нормально. В конце концов, музыкант тут он и это его музыка. Но если ни одна песня не становится хитом, то в этом нет нашей вины. С моей точки зрения, у Джорджа было все для успеха – и отличные композиции с альбома Faith, и более чем привлекательная внешность, и его стиль со всеми этими кожаными куртками и джинсами… Все это сделало Джорджа невероятно популярным, как и Элвиса в свое время. Но в связи с этим успехом он попросту переживал эмоциональный срыв и потому стремился отделаться от всего, что связывало его с прошлым. Со стороны это было похоже на членовредительство. Ничего удивительного, что в итоге альбом Listen without Prejudice, Vol. 1 оказался в три раза менее популярным, чем Faith. Мы сами не винили в этом Джорджа. Но вот сам Джордж и его некомпетентное окружение полагали, что винить следует нас. Что же, приятель, удачи…

Все это было особенно неприятно прежде всего потому, что весь наш коллектив в Sony восхищался Джорджем Майклом. Я с самого начала ценил и уважал его талант и жаждал помочь ему достичь новых высот.

Но невозможно силой заставить слушателей любить вашу музыку, невозможно заставить потребителей покупать ее. Если вести речь о маркетинге и промокампаниях новых альбомов, то никто не разбирался в этом лучше, чем наша команда в Sony. Наша сеть сбыта славилась по всему миру, и альбом Джорджа продавался и рекламировался везде, где только можно. Его передавало радио по всему миру, в музыкальных магазинах его ставили на лучшие полки, про него рассказывали на телешоу и писали в газетах. Но все же главная составляющая успеха – сама музыка. Это она привлекает внимание публики и заставляет людей покупать диски. От этой простой истины никуда не уйти – в конечном счете потребитель должен захотеть платить вам.

Музыка – это вам не свитер, который вы надеваете в холодный осенний день. Ее нельзя подобрать, пощупать или примерить. Ее нельзя поджарить, как стейк, и положить в рот. Музыка – вокруг вас. Она разом претендует на все ваши чувства. Нам нужно было особое чутье, чтобы понять, как будет продаваться данный эфемерный продукт. А поняв это, тщательно разработать стратегию продаж именно для него.

Мы организовывали десятки прослушиваний по всему миру. В ходе этих мероприятий мы знакомили примерно сотню людей с записями, которые готовились выпустить на рынок. Этими и другими мерами мы помогали нашим артистам, поддерживали их. В том числе и Джорджа Майкла. Пусть даже он своей сменой стиля лишил нас многих готовых промоинструментов, мы не колебались ни секунды. На кону стояли миллионы долларов, и мы двинули вперед все наше воинство, чтобы рекламировать и всюду проталкивать его новый альбом.

Хотя мы и работали с самыми талантливыми артистами мира – а некоторые из них требовали поистине деликатного обращения, – мы все же занимались бизнесом. Уважение, время, поддержка… всего этого наши музыканты вполне заслуживали. Но большой бизнес с семью миллиардами годовой выручки требовал не только внимания к потребностям артистов. Мне ведь еще нужно было отчитываться перед советом директоров, а для этого совета значение имела только одна вещь – цифры. Если наши показатели оказывались хуже запланированных, то итоговые отчеты тоже не могли выглядеть хорошо. Так что каждую минуту каждого дня мне приходилось метаться между двумя крайностями. С одной стороны, на меня давили те, кому требовались финансовые успехи, а с другой – я понимал, что продаваемый нами продукт содержит в себе частичку человеческой души.

К тому моменту на Sony работало около четырехсот артистов, и всем им, между прочим, нужны были средства из нашего рекламного бюджета. В этом мы походили на любое другое коммерческое предприятие. А потому, когда мы увидели, что один из наших новых релизов не обещает успеха, то должны были принять непростое, но продуманное решение, перенаправив средства компании на поддержку других продуктов, от которых положительных результатов ожидать все же было можно. Именно так и работал наш бизнес, и если бы не это, то мы давно бы уже вылетели в трубу.

И все же во время той поездки в Англию я не мог отделаться от сомнений. Даже в случае с убийствами иногда бывает так, что и наличие улик не гарантирует обвинительного приговора. Как говорится: «Сомнение толкуется в пользу обвиняемого». Кроме того, мы не знали, как на ход дела повлияют культурные особенности страны – ведь Джордж Майкл считался в Англии почти божеством. Мы также не могли быть уверены в том, что наши доказательства примут во внимание в стране, судебная система которой наводила на мысли о кинофильме про Средневековье. Черт его знает, как может повернуться дело, если на процессе судья заседает в длинном белом парике, а ты должен обращаться к нему: «Милорд!» Представляете, как в этих декорациях смотрелся паренек из Бронкса? В общем, все, что я мог сделать, – это дать правдивые показания и изложить нашу позицию.

Несколько месяцев спустя я сидел в своем нью-йоркском кабинете, и вдруг мои помощники начали названивать мне по интеркому, а через секунду раздался громкий стук в дверь. Это был наш начальник юридического отдела. Я в тот момент вел важный разговор, но сразу догадался, что ему было нужно. Английский суд вынес решение, и оно оказалось всецело в нашу пользу. Люди, сбивавшие Джорджа с пути, крупно облажались. Он не только проиграл процесс, но и по решению суда должен был оплатить все издержки, а ведь одни только наши английские адвокаты обошлись более чем в 15 миллионов долларов…