Джебе – лучший полководец в армии Чигизхана - Влад Менбек

Остановившись в тридцати шагах от тумена, Тохучар покосился на Субудея, выхватил клинок, и со свистом рассек им воздух, над своей головой. Нукеры шевельнулись и раскатисто, словно гром, рявкнули:

– Кху!!! – и вновь застыли, как изваяния.

Их кони не шевельнулись. Очевидно, привыкли к грозному выкрику. Но Серко и кобылица под китаянкой, прянули в сторону. Взвилась чёрная туча ворон, сидевшая на снегу, в ожидании битвы. Птицы знали, что если много вооруженных людей собираются в одном месте, то скоро будет еда. Но ошиблись. Покружив немного, и недовольно покаркав, улетели по своим делам.

Тохучар вогнал клинок в ножны, наклонил голову к плечу, и по-птичьи взглянув на Субудея, сказал с ехидной ухмылкой:

– Принимай свой тумен, Субудей-богатур. И сам им командуй. А-то мы с Чиркудаем мотаемся, как собачий хвост: то к твоим, то к своим.

Субудей молчал, закрыв единственный глаз, из которого на щеку выбежала слеза. Китаянка, свесившись со своей лошади, обхватила его за плечи и отвернулась.

Глава двадцать вторая. Великий хан

Разгром кераитов, меркитов и других племен Темуджином, помог Джамухе: он не запачкал себя перед другими нойонами. И Джамуха принялся лихорадочно собирать большое войско, думая, что только с его помощью сумеет захватить всю степь. Джамуха действовал шаблонно, и в этом была его ошибка. Темуджин стал сильнейшим не числом, а умением.

Весной лазутчики донесли, что Джамуха собрал двадцать пять тысяч нукеров и движется к стойбищу Темуджина. Это сообщение не стало неожиданностью. Темуджин почти каждый день говорил на совещаниях командирам, что его названный брат пойдёт на всё, чтобы стать единственным повелителем в Великой степи.

Два тигра в одной клетке не живут. И если в Степи есть гурхан, то Великого хана выбирать не положено. Поэтому Темуджин и его соратники знали: Джамуха не остановится, хотя верховенство среди аратов, им было проиграно.

Казалось, что совсем недавно Джамуха мог поступать в степи так, как хотел. Но времена изменились. Гурхан остался в одиночестве – почти все князья считали для себя честью, побывать в юрте Темуджина.

Взглянув на командиров, Темуджин неприятно скривил губы и зло сказал в адрес Джамухи:

– Он еще ничего не понял. Прозевал, – перед Темуджином на кошмах сидел более двухсот человек. Подумав, нойон приказал: – Завтра ему навстречу пойдут два тумена под командой Джучи.

Сын Темуджина встал и почтительно поклонился, показывая, что подчиняется приказу. Более ста двадцати тысячников, полтора десятка туменных и восемьдесят нойонов, приходивших каждый день на совещания, согласно закивали головами.

– Да, – одобрительно сказал Джелме. – Я думаю, что наших двадцати тысяч будет достаточно, против двадцати пяти джамухиных.

Темуджин помолчал и задумчиво сообщил:

– Я решил поставить город на севере, в междуречье Селенги и Керулена. Назову его – Каракорум. Там построят дома, такие же, как у киданьцев: из камня и дерева. Будут дома, как у уйгуров: из глины и кирпичей. В этом городе нам предстоит жить, встречать послов из других стран, торговать с приезжими и друг с другом.

Нойоны загомонили. Темуджин поднял руку вверх, успокаивая их:

– Мои командиры знают, что не в каждом курене есть хорошие мастера. Поэтому, все туменные стараются переманить к себе лучших. Я запрещаю это делать. Мастера поселяться в Каракоруме. Свои изделия они станут продавать в базаре. Тогда у всех будут хорошие стрелы, сабли, веревки, войлок, юрты и всё остальное. Мне надоели постоянные жалобы командиров друг на друга, – он косо посмотрел на нойонов и сказал специально для них:

– А вы, уважаемые князья, у нас недавно и поэтому не знаете всех причин, требующих от меня принятия решения о строительстве города. Но я обещаю, что ваши права останутся прежними. Своих командиров я назвал нойонами не для того, чтобы они заменили вас. У них особые обязанности. Они люди военные. А вам воевать незачем. Вы природные князья Великой степи. На вас держатся все аратские племена. Вы заслужили лучшей доли, чем та, которую имеете. Зачем жить в холоде и в грязи по куреням и стойбищам? Построите дома в Каракоруме, тёплые и большие. А управлять своими племенами будете через помощников, которых сами назначите.

Нойоны слушали Темуджина очень внимательно, и не знали, как относится к его словам. Он говорил о необычном, непонятном. Князья, сопели и ерзали на войлоке, ворочая выпученными от напряжения глазами. Пытались понять мысли странного разбойника. Стремились найти в них плохое для себя. Они не верили, что человек взявший власть в степи, не захочет их обмануть или ограбить. Сами нойоны поступили бы именно так. И казалось, что их мозги скрипят от невыносимых усилий. Но никто из них так и не сумел охватить в уме масштабность начинаний Темуджина, поэтому возражений не последовало, как и одобрений. Лишь командиры, отлично понимавшие Темуджина, улыбались, тайком от князей.

– Сражение с Джамухой – последняя война в нашей Степи. Поставим его на место, и всё – войн больше не будет. Нам нечего делить друг с другом. Я правильно говорю?

– Правильно, правильно, Великий нойон, – подтвердили почти все князья. Командиры молчали.

Чиркудай понимал, почему Темуджин так вежливо говорит с никуда негодными, по его мнению, князьками. Он умело закрывал им дорогу в армию. Хотя было бы несправедливо прогнать их совсем – нойоны привели в войско своих мужчин.

После совещания, Темуджин велел остаться Бельгутею, Джучи, Джелме, Тохучару, Субудею и Чиркудаю. Он провел их в другую юрту и, опустившись на кошму, махнул рукой. Туменные молча уселись напротив.

– Джучи, – обратился Темуджин к сыну. – Джамуха мне нужен живым.

– Я понял, нойон, – кивнул головой Джучи.

Темуджин намотал на палец кончик бороды, и хмуро посмотрев на соратников, спросил:

– Вы догадались, почему я так говорю с нойонами?

– Они привели к нам воинов, – за всех ответил Джелме.

– Это не главное, – скривился Темуджин, недовольно встряхнув головой: – Исстари Степью правили нойоны, а точнее: Великий Хурал нойонов. Сейчас я среди них самый маленький. Наверное, так угодно Вечному Синему Небу, что одни рождаются простыми нукерами, а другие князьями. Я родился простым аратом. Но они, с недавних пор, стали признавать меня как равного, – он помолчал, собираясь с мыслями:

– Однако, моё положение, да и ваше, ненадёжно. Я назвал вас нойонами, но князья вас нойонами не признают, – он усмехнулся в бороду: – Бояться. Для признания нужно, чтобы меня избрали Великим ханом, а это – война. Но я не хочу воевать, – он опять помолчал, и, тяжело вздохнув, продолжил:

– Теб-Тенгри сказал, что ему было пророчество – Небо велело нойонам избрать меня ханом без войны. Он поехал по куреням, в которых будет говорить об этом всем. И если у него всё получится, то летом соберется Курултай, и состоятся выборы, – Темуджин принялся терзать свою бороду.

Повисла тишина. Стало слышно, как вдали лаяли собаки и перекликались караульные.

– А может быть нам согнать их всех на Курултай силой? – предложил Бельгутей.

Темуджин отверг совет брата.

– Нельзя! Хотя, мы можем это сделать. Но законными такие выборы не будут.

– Я знаю, что тебя должны поднять на белом войлоке девять старейших природных князей, – подал голос Субудей.

– Всё так, – согласился Темуджин. – Если это сделаете вы, то выборы признают недействительными.

– Мы не имеем права участвовать в Курултае? – удивился Джелме.

– Имеете, – ответил Темуджин. – Но вам нельзя поднимать меня на войлоке.

И опять в юрте повисла тишина.

Чиркудай никак не мог понять, почему существуют такие законы? Они покорили почти все племена аратов в Великой степи, а хозяевами в ней остаются никчемные, надутые спесью природные князья.

– Ладно, – махнул рукой Темуджин, – идите. Я подумаю над этим и скажу, как мы поступим.

Туменные вышли на улицу.

– Законы неправильные, – хмуро пробурчал Джелме, обходя большой костёр на площади, перед совещательной юртой. Увидев командующих, караульные нукеры встали по стойке смирно.

– Темуджин пишет правильные законы, – подал голос Субудей, прихрамывая рядом с братом. – Но для того, чтобы эти законы объявить, Темуджину необходимо стать Великим ханом.

Больше ни о чём не говорили, разошлись по своим юртам.

У Сочигель стал расти живот. Чиркудай удивился и обрадовался. Он никак не мог представить себя в роли отца. На вопрос Сочигель, кого он хочет, Чиркудай вздохнул и ответил – сына. Но потом поправился, добавив, что если родится дочь, тоже хорошо.

Хоахчин теперь дневала и ночевала в их юрте. Старуха стала покрикивать на Чиркудая, иногда заставляя его делать ту работу, которую раньше выполняла Сочигель. Чиркудай молча подчинялся. Но, в основном, Хоахчин справлялась сама, потому что Чиркудай от зари до зари пропадал на тренировочном полигоне со своим туменом.