Орхидея съела их всех - Скарлетт Томас

Холли быстро уходит в другую часть комнаты. Это отсюда так странно пахнет – землей, козами и ванилью. И – да, как она и думала, вот они. Много-много орхидей, с которых свисают стручки, похожие на… ну, честно говоря, на что они похожи, нельзя описать без использования неприличных слов. На одной из орхидей распустился цветок, и Холли собирается подойти поближе, чтобы его рассмотреть, но тут сзади доносится стук. Это закрылась дверь. Холли оглядывается. На цыпочках переходит в первую часть комнаты. Но…

– Так-так, – говорит Пророк. – Привет.

– Здравствуйте! – отвечает Холли. – Простите! Я немного заблудилась, и…

– Когда-то очень давно я рыскал по этому дому в поисках сокровища, и посмотри, что теперь со мной стало, – говорит он. – Я не советовал бы тебе следовать моему примеру.

Таким же голосом разговаривают отрицательные персонажи из черно-белых фильмов, которые учителя и старики любят показывать детям под Рождество. Всякий там Диккенс. Или та история с летающей кроватью. Такой немного лондонский голос и слегка надтреснутый. Как будто человека мучает нестерпимый кашель из-за какой-нибудь старомодной болезни типа туберкулеза или вроде того.

Нет, а правда, что это с ним произошло? Трудно сказать. У него седые волосы, совсем седые, как у древних стариков, но в них есть красные пряди, и волосы собраны в ужасный такой хвост, который сползает вниз по спине, подобно умирающей змее. Зубы – все четыре штуки – совершенно черные. Скулы такие высокие и острые, что кажется, перед тобой скелет. Вообще он очень похож на девушек с фотографий, которые показывали Холли, когда она лежала в клинике, эти девушки ели еще меньше, чем она. Какая глупая идея. Фотографии, которые должны, по задумке врачей, напугать девушек, на самом деле являются для них вдохновением. Точнее, худновением – это слово Холли узнала тоже там, в клинике. До клиники она не ела просто потому, что не любила еду и предпочитала ей теннис. Теперь же она не ест, потому что хочет победить этих скелетов. Хочет выиграть у них 6–0. 6–0. Двойную баранку. Но превращаться в такую развалину, как этот несчастный человек, который стоит сейчас перед ней, это как-то…

– Пожалуй, девчонка мне пригодилась бы, – говорит он.

– Э-э… Мне, наверное, пора возвращаться к тете Флёр.

– Сядь, – командует он.

– Но…

– Сядь.

– О боже. Послушайте, мне правда очень неудобно, что я вошла в ваше личное пространство, и…

– Сядь. Ты ведь, наверное, умеешь печатать?

– Печатать? Ну…

– Раз уж ты здесь и раз тебя здесь быть не должно, а значит, у тебя неприятности, я расскажу тебе историю своей жизни, а ты ее для меня запишешь. Потому что печатать, когда У ТЕБЯ НЕ ХВАТАЕТ ОДНОЙ РУКИ, это не так уж просто. Пускай это послужит тебе наказанием. А я за это… Хм, дай-ка я попробую угадать. Думаю, ты здесь для того, чтобы украсть у меня стручки.

– Ну…

– Угадал или нет?

Холли закрывает глаза.

– Да.

– Я дам тебе пять.

Открывает глаза.

– Спасибо. Но…

– Ты ведь внучка Куинна и Плам, так? Дневник прочитала?

– Да.

– То есть все про это знаешь.

– Да.

– И знаешь, как твои родители разжились деньгами?

– Ну, примерно.

– Но всей истории не знаешь.

– Нет.

– ДА СЯДЬ ЖЕ ТЫ, МАТЬ ТВОЮ.

Холли подходит к компьютеру и садится за стол. Она вдруг понимает, что дрожит. Рядом с компьютером – еще один пластмассовый член. Ей здесь не нравится. Где Эш? Где тетя Флёр?

– Ну что ж, – говорит он, пощипывая свою ужасную клочковатую седую бороду. – Какой у тебя вопрос номер один?

Холли размышляет.

– Что на самом деле произошло с моими дедушкой и бабушкой и с мамой Флёр?

Пророк заходится смехом. Точнее, это больше похоже на квакание. На предсмертный крик жабы.

– Ты думаешь, я это знаю? Этого не знает никто. Они вернулись на Затерянный остров, и, скорее всего, там их прикончил какой-нибудь шаман, которого достали люди, постоянно прилетающие к нему в деревню за бесплатной наркотой.

– Ясно.

– Вопрос номер два?

– Почему стручки стоят так дорого?

– Хорошо. Лучше. Мозговитая девчонка, а?

Холли пожимает плечами.

– Просто я…

– Что?

– Ну, я читала, что стручки убивают, и после этого ты уже не возрождаешься, ничего такого, и твоя душа покидает Вселенную. Многим людям кажется, что это хорошо, но на самом деле есть здесь что-то…

– Ты когда-нибудь слышала о бактериологической войне?

На часах 15:25. Показов сегодня больше не будет. Бриония твердо решила выпить первый бокал не раньше шести вечера – и непонятно, чем заполнить промежуток между “сейчас” и шестью вечера. Очевидный ответ на этот вопрос – разбор жилищных документов, но это чересчур скучно. К тому же нелегко заниматься подобной работой в такое ленивое предвечернее, розоватое и сонное время дня. С одной стороны, это очень приятные часы, ведь остается всего два часа тридцать пять минут до того момента, когда Бриония сможет выпить, а следовательно – расслабиться, окунуться в себя саму и, честно говоря, попросту отключиться. Это совсем не ужасные часы. Не какие-нибудь там, боже упаси, десять утра, которые для любителя выпить можно сравнить разве что с тоской человека, живущего в Оксфорде, по морю. Тем не менее эти два часа и тридцать пять минут – ну хорошо, уже тридцать четыре минуты – нужно чем-то занять. Вот уже и тридцать три.

Сходить пописать.

Тридцать одну минуту.

Бриония смотрит на Ютьюбе видео про мужика, который танцует хип-хоп на беговой дорожке и сваливается с нее. Гуглит Клем. Гуглит Скай Тернер. Смотрит на Ютьюбе, как Скай срывается с катушек и устраивает скандал, – она смотрит это уже, наверное, в сотый раз и восхищается тем, какая Скай худая и красивая даже сейчас, когда ведет себя так безобразно. Пересматривает видео снова. Хорошо, что газетчики хотя бы не нашли ее у Беатрикс. Бриония устанавливает “Скай+” на запись всех оставшихся серий “Мастер Шефа”.

Тремя пальцами сдвигает экран, чтобы заглянуть во входящие. Какой кошмар! Таблицы. Жесть! Пять (пять!) описаний объектов, которые она должна была доделать сегодня до конца рабочего дня. Нет! Она сдвигает экран тремя пальцами обратно к “Сафари”. Чем бы еще заняться? “Аутнет” или “Амазон”? Или оба сразу? “Аутнет” сильнее затягивает, но “Амазон” быстрее вызывает это гудящее, кликни-и-получишь, счастливое чувство. Ведь если она запретила себе заходить на eBay, это не означает, что нельзя… Тем более что ей бы не помешали новые кроссовки. Итак… Кроссовки, дальше – женские, дальше – для спорта и отдыха, дальше – беговые и для активного отдыха. Теперь сортируем. По цене: от высокой к низкой. О-ох. У них есть кроссовки, которые стоят двести пятьдесят восемь фунтов! Но они, похоже, только для велосипедистов. Вот дерьмо. Самые дорогие кроссовки нужного размера – марки “Экко”, то есть для стариков. Значит, все-таки на “Аутнет”. Или нет, к черту. Пусть будет “Нетапортер”. “Найк” или “Ланвин”? И те, и другие. Ша-рах!

Ощущение легкого кайфа, недолгое, минут через пятнадцать рассеивается.

В таком состоянии Брионии обычно не остается ничего другого, кроме как выйти из офиса, вдохнуть свежего воздуха и прочистить мозги с помощью похода в соседний “Two’s Company” на Хай-стрит, где можно накупить шарфов и украшений фунтов на триста. Ну да, да, опять покупки, но это помогает не думать о выпивке. Сегодня, зайдя туда, Бриония находит платье, которое, похоже, может оказаться ей впору. Прекрасное платье из темно-бордового шелка, слегка присобранное на талии и отличного кроя, который способен превратить в соблазнительную красавицу даже толстушку – она станет похожа на тех женщин, которых рисуют с фруктами в руках. Можно надеть такое на выпускной? Или ее неправильно поймут? Или, что еще хуже, поймут правильно? Тут есть еще и симпатичная парка и белая крахмальная рубашка, и – О БОЖЕ! – и куртка, и рубашка размера XL Брионии В САМЫЙ РАЗ! Рубашка пышноватая, как у моряков или как из восемнадцатого века. Но платье, платье. В это невозможно поверить, но…. оно тоже Брионии впору. Пожалуй, она могла бы надеть его дома по какому-нибудь праздничному поводу, и чтобы ноги были босые и с изящным серебряным браслетом на щиколотке, и потом они с Джеймсом… Правда, в последнее время представлять себе секс с Джеймсом – это примерно то же, что думать о перештукатуривании стен в доме или подливании голубой мыльной жижи в машину. Бриония торопливо покупает платье, чтобы перебить эти мысли. И крупное ожерелье к нему.

В 17:47 она достает из офисного холодильника маленькую бутылочку вина из “Маркс-энд-Спенсера” и кладет в термосумку. Она едет к морю, как можно дальше вдоль берега – ниже вероятность встретить там кого-нибудь знакомого. Ведь нет ничего предосудительного в том, чтобы выпить первый бокал за сегодня в тишине и покое, наедине с собой? Конечно, дома у нее есть вино получше. И, когда она приедет домой, выпьет и его. Но с каждым днем ей становится все тяжелее переступать порог собственного дома, и вино очень помогает собраться с духом и все-таки сделать это. Ну и потом, ей нужно побыть одной для того, чтобы подумать об Олли.