Сто великих пророков и вероучителей - Константин Рыжов

Оставив после тридцати лет преподавания Александрийское училище, Ориген был вынужден переселиться в Кесарию. Сюда же вскоре переехали многие его ученики.

Начался последний, самый знаменитый период жизни Оригена. Слава его в это время гремела по всему Востоку. К нему часто обращались за разъяснениями сложных богословских вопросов, для опровержения ересей и для вразумления епископов, уклонившихся от традиционного учения. Его знания, диалектика, красноречие были непоколебимы. Ко всему этому присоединялись его природное обаяние и авторитет выдающегося аскетизма. Слава Оригена стала всемирной, его творения были распространены по всему Востоку до самого Рима. Тем больше должны были злобствовать против него язычники. В 250 г, когда очередное гонение на христиан начал император Деций, Оригена заключили в тюрьму и подвергли жестоким истязаниям. По свидетельству Евсевия, он перенес тогда «оковы, телесные муки, истязание железом, тюремное подземелье, многодневное сидение с растянутыми до четвертой дыры ногами, угрозу сожжения.

Все это Ориген мужественно пережил, не отрекся от христианства и получил свободу по приговору суда. Однако, оправиться от тяжелых мучений он уже не смог и скончался в 254 г, немного не дожив до семидесяти лет.

Таковы обстоятельства жизни Оригена. Его литературная деятельность была большей частью посвящена изучению Библии. Полный перечень его работ (вместе с письмами) включал шесть тысяч названий. Из огромного числа оригеновских богословских трактатов до наших дней дошли всего два (правда, самых известных) «О началах» (230) и «Против Цельса» (249). Им он обязан своей посмертной славой. Современники более отмечали Оригена как переводчика и комментатора Священного Писания. Похоже, что и сам он считал эту часть своего наследия самой важной. Евсевий пишет «Старательно исследовать Слово Божие было для Оригена столь важно, что он даже изучил еврейский язык, приобрел у евреев в собственность подлинники священных книг, написанные еврейским шрифтом, а затем постарался собрать и сличить между собой все имевшиеся тогда хождение переводы Писания на греческий». Ветхий Завет был известен христианам в основном по переводу 70-ти толковников, осуществленном во II в до Р.X. для Александрийской библиотеки. Согласно преданию, каждый из 70-ти переводчиков работал независимо от других, однако их переводы, по Божьему промыслу, почти буквально совпали друг с другом. Ориген присовокупил к переводу толковников несколько других редких переводов, которые ему удалось найти.

Результатом его многолетних изысканий стало первое в истории критическое издание текста Священного Писания, — так называемых Гекзапл. Они представляли из себя свитки, разделенные на шесть колонок в первой находился еврейский текст, написанный еврейским шрифтом, во второй — еврейский текст, написанный греческим шрифтом, в третьей — перевод 70 толковников, в четвертой — перевод грека Агилы, принявшего иудейство, в пятой — перевод самарянина Симмаха, принявшего христианство, в шестой — перевод Феодотиона. Работа над Гекзаплами заняла 28 лет и была закончена Оригеном незадолго до смерти. К сожалению, это уникальное издание оказалось утеряно уже в раннем средневековье, хотя и не пропало безвозвратно — в начале V в его широко использовал в своем переводе Священного Писания Блаженный Иероним. Точно так же не дошел до наших дней подробный многотомный комментарий, сделанный Оригеном ко всем книгам Библии.

Однако и в таком сильно урезанном виде наследие Оригена чрезвычайно интересно. Он был первым из христианских мыслителей, создавшим законченную теологическую систему. И до него несколько раз предпринимались попытки философским языком изъяснить отдельные положения христианского учения, но они носили лишь частный характер. Оригену впервые удалось осуществить полный синтез библейского предания с древнегреческой философией и тем положить прочную основу христианскому богословию. Описывая в кратких словах его теологическую систему (по его трактату «О началах»), надо отметить, что основой ее послужило Священное Писание. Ориген говорил, что христианская истина во всей ее полноте изложена именно там, но в элементарной форме. Между тем она имеет в себе и более глубокий, сокровенный смысл. Его он и постарался разъяснить. Прежде всего ему необходимо было дать определение Бога, Который, по его учению, прост, неизменен и благ. Он также бестелесен и представляет Собой неизменную, простую и умную природу, или Ум.

Однако Бог опоясывает, объемлет, содержит и пронизывает все созданное Им, находясь всегда и везде, не становясь при этом протяженным или делимым. Так как Бог превышает пространство и время, Ориген писал. «Для Него всегда «сегодня» ибо нет у Него «вчера»; я же думаю, что нет и «завтра»; но все сопряженное, так сказать, Его безначальной и вечной жизни время есть для Него сегодняшний день».

Но Бог не беспределен. Ориген говорит: «Надлежит думать, что Мощь Божия ограничена… Если бы Мощь Божия была беспредельною, она по необходимости не мыслила бы Себя Самое, ибо беспредельное по природе Своей необъятно».

Главное свойство Бога — благо, то есть Он есть сама Благость, а Благость не может быть скупой и праздной — не может находиться в Самой Себе и не источаться вовне. Поэтому, в силу Своей благости, Бог открывается и входит в общение с тем, что находится вне Его; в силу же Своей неизменности Он делает это вечно. Но так как немыслимо допустить непосредственные отношения Божественного бытия, простого по существу и неизменного, со случайным и множественным по своей сути миром, то Бог сначала должен Сам стать в такое положение, чтобы подобные отношения были возможны. Отсюда происхождение Логоса (Слова или Разума) — отдельного Лица Бога, Божества производного, которое находится между сотворенным и несотворенным и заключает, в Себе первообраз всего конечного и множественного.

Это был знаменательный момент в постижении природы Бога Отца и Бога Сына, единства и различия между Ними. Ориген высказал здесь очень важные соображения, ставшие потом краеугольным камнем всего христианского богословия. Он считал, что «мощь», присущая Богу Отцу, — есть как бы внутренняя, вовне не обнаруживаемая энергия. Бог Отец есть полнота всего, абсолютная, единая способность всяческого существования. Но для того, что бы эта способность стала творческой силой, от этой «мощи», от этой внутренней энергии должно проявляться вовне нечто иное. Это иное — Бог Сын, Который есть действительность или осуществленность скрытой «мощи» Бога Отца. Он иное, чем Отец, хотя и одно с Ним. Сын существует подобно тому, как свет от огня существует вне огня, будучи производным от источника и в то же время как нечто самостоятельное. Однако, называя Отца источником Сына, не следует понимать это так, что Он передал Сыну какую-то часть Своей сущности. Нет — сущность Отца неделима и неизменяема. Что касается природы Сына, то Он «сущностью превосходит все созданное» и не сотворен Отцом из несущего, то есть Его нельзя мыслить вне сущности Отца. Сын совечен Отцу, ибо Отец рождает Сына не во времени и не так, словно Сына когда-либо не было. Они неотделимы друг от друга и едины. В этом единстве как раз и заключается вся суть вечной Божественной жизни, в которой благой Бог Отец, имея и содержа в Себе начала всего, реализует Себя через рождение Сына (Логоса), творя одновременно и совечный Себе мир. Развиваемая Оригеном система вполне обходилась без третьего Лица Троицы — Св. Духа. Поэтому учение о Нем осталось в его богословии совершенно неразработанным.

Мир поначалу был чисто духовный, и все созданные Богом существа были духовные.

Но, обладая полной свободой воли, которую Бог, в силу Своей, благости, не мог не дать им, некоторые духи не замедлили злоупотребить ею — стали удаляться от Божественного огня (о том, что Бог есть огонь, говорится во многих местах Писания) и поэтому стали охладевать. Холод стал сжимать и уплотнять дух в душу; она же уплотнилась в тело. Так и возникли разные тела: душевные ангельские, человеческие, животные и бесовские. То есть материализация прежде духовного бытия есть его свободное самоизменение. И является она следствием отступления от блага, ведь отступать от блага — значит становиться причастным злу. Зло, по определению Оригена, — это лишенность блага. Оно не есть нечто самостоятельное, изначально возникшее (так как все созданное Богом, по определению, есть благо). Однако зло постепенно обретает некое объективное значение: растет и распространяется в мире как «неведение о Боге».

С самого начала Бог сотворил полное число духов. До конца света прибавления к нему уже не делается, но те же самые духи продолжают являться в бесконечном разнообразии форм. Все они сначала были совершенны и одарены свободой воли. Но потом, в силу своего удаления от Бога, пали в большей или меньшей степени, сделавшись ангелами, людьми, животными или демонами. Может возникнуть вопрос, как же тогда быть с известным библейским сюжетом об адамовом яблоке и изгнании из рая? Ориген считал его аллегорией. Он, впрочем, допускал, что Адам был первым из согрешивших духов, воплощенный в тело. Однако было множество других духов, которые вместе с ним (и независимо от него) по тем или иным причинам впали в грех и материализовались. Рождение в том или ином образе является возмездием или наградой за грехи и добродетельные поступки прошлых рождений. Творя в жизни зло, любое существо тем самым удаляется от Бога и в последующем рождении в буквальном смысле оказывается среди тех, кто сам, в своей гордости, отверг Бога. (Так, ангел может родиться человеком, а человек — животным или демоном.) Если же существо творит добро, то последующая цепь перерождений вновь приближает его к Богу. Все определяется только свободой воли. Ни один из духов не имеет роковой предназначенности ко злу или к добру. Поэтому любой ангел может стать за свои грехи человеком и демоном, а любой демон (и даже Сатана) — ангелом и духом. Бог в Своей благости не отвергает от Себя никого, но и не удерживает никого насильно. Ориген писал «Сами бесы и правители мрака… если захотят обратиться к лучшему, сделаются людьми и так возвратятся к древнему своему началу. Однако, так, что они через многие мучения и казни, каковые будут выносить много или мало времени, наученные в телах людских, снова придут к стезям ангельским. Из всех разумных тварей могут сделаться всякие, не единожды и внезапно, но часто; и мы ангелами будем, а, если будем поступать небрежнее, то и бесами».