Кровавая осень - Брайан Макклеллан

– Что вы здесь делаете? Вам нехорошо?

Нила подбежала к нему и коснулась его ноги, но тут же отшатнулась, почувствовав под рукой что-то твердое и неживое. Затем сделала еще шаг вперед и засучила брючину. Вместо живой плоти она увидела деревянный протез.

– Я получил вашу записку, – продолжил Бо, словно ничего не заметив.

Он порылся в кармане сюртука и вытащил сложенный листок бумаги. Порыв ветра вырвал записку из его руки, и Бо неловко попытался снова поймать ее.

Нила схватила ее на лету, забыв о тех сердитых словах, что написала перед отъездом отряда. Все мысли о почерневших останках кезанцев вылетели из ее головы. А заодно и воспоминания о том, с каким презрением говорила с ней та деливская Избранная.

– Бо, что с вами?

– Ничего-ничего. – Он хмуро посмотрел на листок, оказавшийся теперь в ее руке. – Я… подумал… это неправильно… что моя ученица…

Его речь становилась все более отрывистой и бессвязной.

– Бо?

Он отмахнулся от ее вопросов и медленно сполз с седла. Нила бросилась к нему, и они оба сели на бугорок рядом с лошадью. Нила с ужасом оглянулась на протез, все еще торчавший в стременах, и пустую брючину ниже колена Бо.

– Простите, – пробормотал он. – Слегка закружилась голова.

У Нилы на глазах выступили слезы. Бо был ее единственной надеждой сбежать отсюда, и вот он сидит рядом с ней, искалеченный и ослабевший. Как они теперь найдут адроанскую кавалерию, чтобы вернуться и спасти Олема? Может быть, стоит оставить Бо здесь, а самой поехать дальше на его лошади? Но это означало бы для него почти верную смерть. Она не могла так поступить. Особенно теперь, когда Бо прискакал сюда, чтобы спасти ее.

Бо прикрыл глаза, его грудь медленно вздымалась и опадала. После всего, что он для нее сделал, Ниле было невыносимо больно видеть его таким беспомощным. Она сдержала слезы, отругав себя за слабость, которую Бо так презирал.

– Вот и хорошо, – прошептал он, не открывая глаз. – Теперь вы в безопасности.

– Но вы-то – нет, болван вы этакий!

– О, со мной все будет… прекрасно.

Нила прижимала его к себе и думала о том, что нужно срочно принимать решение. Она может спасти только одного из них – или Бо, или Олема. И Олем, возможно, уже мертв.

– Где адроанская конница?

– Я немного опередил их, – ответил Бо, по всей видимости способный сейчас связно говорить только шепотом. – Я поскакал быстрее, когда увидел в Ином следы вашей магии.

– Опередил?

– Они должны появиться… ага, вот и они.

Нила подняла голову. Внезапно из тумана послышался скрип седел и бряцание оружия, и прямо на нее выехали не меньше сотни кирасиров в покрытых росой нагрудниках, с карабинами, уложенными поперек седел.

Бо со стоном вырвался у нее из рук, выдернул из стремени протез, засунул под брючину и прикрепил ремнем к зажившему, но изуродованному колену. Нила встала, вытерла слезы и помогла Бо подняться, а затем и забраться в седло.

Один из кирасиров подъехал ближе, держа под уздцы ее лошадь.

– Избранная Нила, – произнес он особенно гулко прозвучавшим в утренней тишине голосом. – Благодарение Адому, мы нашли вас.

– Конечно, – только и смогла ответить Нила.

Ноги ее обмякли, словно превратившись в студень, но она прекрасно понимала, что нужно закончить дело. Еще вчера Нила не поверила бы, что испытает такое облегчение при виде лошади. Она взялась за поводья и сказала окрепшим голосом:

– Кезанцы взяли в плен полковника Олема. Он не мог убежать со мной, потому что его отхлестали кнутом до полусмерти.

Негодующий гул пронесся по рядам кирасиров.

– Вы можете провести нас к их лагерю? – спросил кто-то.

Нила прикрыла глаза, стараясь представить каждый холм и каждую лощину, по которым она пробегала. В памяти все перемешалось, но она тут же сообразила, что кезанские всадники, гнавшиеся за ней, наверняка оставили более четкий след.

– Да, могу. Вперед!

39

Никогда не думал, что наступит день, когда мне придется штурмовать адроанский город.

Тамас смотрел на стены Будвила. Город располагался в самом узком участке Саркова ущелья, с обеих сторон его обрамляли высокие голые скалы, прозванные Воротами Васаля. Взять Будвил можно было, только преодолев мощные гранитные стены, защищенные магией столь же древней, как и сам город. Теперь Тамас прекрасно понимал: если бы не предательство Хилански, укрепления Будвила могли бы продержаться под обстрелом кезанской артиллерии не один месяц.

А теперь Тамас должен взять город за сутки.

Генерал Арбор стоял рядом, опираясь, словно на трость, на кавалерийскую саблю. Он выглядел еще старше, чем обычно, но глаза его возбужденно сверкали. Арбор выпятил челюсть и выплюнул в кулак вставные зубы.

– Да провалиться мне в бездну, это будет славная битва.

– Ипилл послал на стены королевскую гвардию, – заметил Тамас. – Они готовы землю зубами грызть за своего короля. А когда мы возьмем стены, резня продолжится на улицах города.

– У меня для вас хорошая новость, – отозвался Арбор. – Я просмотрел донесения шпионов Кеть и Хилански, и если им можно доверять, то в городе осталось мало наших соотечественников. Бо́льшую часть из них кезанцы убили при штурме, а остальных продали в рабство.

– Это худшая новость из всех, что я когда-либо слышал.

Тамасу хотелось сплюнуть, но он заранее знал, что это не избавит его от горечи во рту.

Арбор усмехнулся беззубым ртом:

– Я просто хотел сказать, что мы можем без всяких опасений обстреливать город. Научитесь во всем находить светлую сторону, сэр.

– Вы меня ничуть не успокоили.

Сомнения наваливались на Тамаса со всех сторон. Куда пропал Таниэль? От него до сих пор не пришло ни одного сообщения. Если бы ему удалось спасти Ка-Поэль, Тамас наверняка уже услышал бы об этом. О том, что произойдет в противном случае, он не хотел даже думать.

Лагерь Тамаса бурлил в непрерывном движении. Артиллерию, доставленную по Нижней Адре, теперь перетаскивали на берег, чтобы установить на только что вырытых земляных укреплениях. С других барж выгружали лестницы и крюки, боеприпасы и новые ружья. Вдоль берега разбили палатки, где усталые солдаты могли по очереди отдохнуть пару часов перед штурмом.

Накануне вечером войска Тамаса взяли Срединный замок, наделав при этом достаточно шума, чтобы выманить из Будвила гвардейцев Ипилла и завязать с ними череду мелких перестрелок. Гвардейцы задержали Тамаса на несколько часов, а затем отступили в город и теперь в три ряда выстроились в своих конических серебряных шлемах на стенах Будвила.

Над городом поднялось облачко дыма, и мгновение спустя донесся звук пушечного выстрела. Ядро врезалось в землю, не долетев несколько сотен шагов до передовых позиций адроанской артиллерии.

– Эти стены не рассчитаны на тяжелые орудия, – невесело усмехнулся Арбор. – Они не смогут отстреливаться ничем другим, кроме шестифутовых пушек малой дальности.

– Меня больше тревожит картечь, которую они пустят в ход, когда мы пойдем на приступ, – ответил Тамас. – Очень жаль, что у нас нет времени на планомерную осаду. Придется сразу врезать им в зубы.

– Правда? – Арбор держал протезы на вытянутой руке и пытался выковырять что-то, застрявшее между зубов. – Я не против хорошего штурма, но мы вряд ли сумеем вскарабкаться сегодня на эти стены, не добавив еще полсотни пушек к тем, что у нас уже есть. Э-э… не сочтите за дерзость, сэр, но если прямо сейчас послать на приступ двадцать тысяч солдат, это будет самая большая глупость, которую вы сделали на моей памяти.

– Я очень отчаянный человек, Арбор.

Тамас обернулся и вытянул шею, всматриваясь вглубь Саркова ущелья. Он беспокоился, что кезанцы разгадают его план. Сулем должен был еще вчера встретить кезанскую армию, чтобы помешать ей отступить к городу. Если кезанцам удалось проскочить мимо войск деливского короля, все может окончиться весьма плачевно.

– Идите за мной.

Андрийя тенью следовал за ними всю дорогу от наблюдательного пункта до самой крупной артиллерийской батареи. Новый телохранитель Тамаса был с ног до головы измазан засохшей кровью, и от него разило, как со скотобойни. Будь это кто-нибудь другой, а не пороховой маг, фельдмаршал приказал бы насильно вымыть его. Но Тамас понимал, что без штуцера и шпаги Андрийи ему сегодня никак не обойтись.

– Полковник Силия! – позвал Тамас одну из артиллерийских офицеров.

Это была женщина средних лет, с коротко остриженными каштановыми волосами и покрытым пороховым нагаром мышиным лицом. Рукава ее мундира также почернели от пороха. Тамасу пришлось перебрать всех офицеров, начиная с капитанского чина, чтобы найти опытного артиллериста, который не был бы другом или учеником Хилански, и однажды Силия с удивлением узнала, что назначена командовать артиллерийской батареей в чине полковника.