Под знаком Z (сборник) - Антон Текшин

Геша на миг отпустил Настю, прицелился и выстрелил в вожака. В плечо долбануло отдачей, он выругался. Вожак взвыл и завертелся на месте; но вместо того, чтобы броситься наутек, стая напала. Геша дрожащими пальцами вставил патроны и снова выстрелил, теперь не целясь.

В лицо дохнуло жаром – Чуб, отчаянно матерясь, включил огнемет. Собаки рычали, выли и визжали. Пока Геша медленно заряжал обрез (автомат бы сюда!), из кустов справа выпрыгнули два черных кобеля, один вцепился в правую руку Гены, второй повалил Настю и принялся рвать на ней куртку. Настя закричала, пытаясь защитить лицо. Гена перехватил обрез и долбанул пса в морду – тот с визгом отскочил, потом стволом саданул того, что рвал Настю. Пес взвизгнул и откатился, оскалившись, и тогда Геша выстрелил в него.

Пока он помогал Насте подняться, Чуб щедро поливал огнем фланги.

Они поспешили дальше. Наконец над малинником показалась красная крыша дома. Спасение!

– Настя, потерпи еще немного, – сказал Геша. Она кивнула, закусив губу.

Собаки не нападали – присматривались к опасному врагу и бежали метрах в десяти, отскакивали, когда из огнемета с шипением вырывалось пламя.

Вот и дом – двухэтажный сруб с металлопластиковыми окнами и черепичной крышей. На пороге – Греков и Костик. Переживают, суки. Греков даже в воздух для острастки пальнул.

Кое-как доковыляли, клацнула за спиной дверь. Собаки обиженно завыли.

Прихожая была просторной, квадратов двадцать, слева дверь, справа дверь, между ними – деревянная лестница на второй этаж. У входа – два окна с видом на заросший двор.

Геша глубоко вздохнул, привалился к двери, вытер пот и с равнодушием отметил, что размазал кровь по лицу. Он не почувствовал боли, когда псы рвали его. Наверное, пострадала рука…

Настя на одной ноге попрыгала к Грекову, стоящему возле лестницы, остановилась напротив и коротким тычком заехала ему в нос. Греков отвесил ей пощечину – девушка упала посреди прихожей, уткнулась в ладони и разревелась.

В другое время Гена набросился бы на Грекова и обязательно отметелил бы его, но сейчас ему было почти все равно. Присев рядом с девушкой, Гена понял, что это не его порвали собаки, – Настину руку, он просто запачкался, когда поддерживал девушку. Молча стянул с Насти куртку – так и есть, на плече две глубокие борозды от клыков.

– Аптечка где? – обратился он к Чубу, и тот указал на Грекова.

Олежка как ни в чем ни бывало достал из рюкзака кожаную коробку с красным крестом, протянул. Чуб присел на корточки рядом с Гешей и сказал:

– Теперь нам точно крышка. Ночью на кровь все твари сбегутся, будут рыскать вокруг. Надо рану хорошенько обработать и заклеить, вдруг поможет… хотя не поможет, точно. Покажи-ка, милая, что с ногой.

Настя вела себя как зомби. Стянула берцы и уставилась в потолок. Геша присвистнул: распухшая лодыжка синела на глазах.

– Кто-нибудь умеет вправлять вывихи? – спросил он. Чуб помотал головой.

Настя громко всхлипнула, и лицо ее стало осмысленным. Переводя взгляд с одного парня на другого, она взмолилась:

– Не бросайте меня, пожалуйста!

– Лучше одна смерть, чем четыре, – озвучил свое мнение Греков, уставившись в окно. Костик, стоящий рядом с ним, кивнул.

Настю они уже похоронили и даже не смотрели на неё.

– Переберемся в соседний дом, переночуем, а утром выдвинемся, – продолжал Греков. – Если она еще будет жива, вызовем подмогу. Как вам план?

– Мы тебя здесь не держим – вали! – отрезал Чуб. – Ох и гнида ты паскудная, сожри тебя Сектор! С тобой рядом я теперь и шагу не сделаю.

Глаза Грекова сверкнули.

– Самоубийцы!

Геша не успел отреагировать – Олег вскинул автомат, направил на Настю. Чуб отшатнулся, но Костик шагнул вперед и ударил кулаком снизу по стволу. Загрохотало, пули впились в потолок, обдав меловой крошкой. С хрюканьем отлетел в сторону Костик, упал, споткнувшись о перевернутую подставку для обуви. Настя откатилась к стене. Чуб схватил обрез и навел на Грекова. Геша тоже взял Грекова на мушку.

Костик кривился и тер ушибленный живот. Настя с ужасом смотрела на Олега.

– Она сама умрет и нас за собой потащит. Мозгами пошевелите! – крикнул Греков.

Чуб хищно оскалился:

– Нет, Красавчик, нам теперь не по пути. Даю тебе минуту, чтобы убраться отсюда. Время пошло!

– Идиоты!

Греков попятился к лестнице, поднялся на второй этаж. Два ствола наблюдали за ним. Скрипнуло окно, Греков крикнул:

– Вы офигели вконец? Там собаки! Никуда я не пойду, а сунетесь сюда – пристрелю!

Геша выглянул в окно: собаки лежали на траве, высунув длинные розовые языки. Штук десять, а сколько еще прячется вокруг – неизвестно. Интересно, уйдут или будут измором брать?

Чуб проскрипел кроссовками к Костику, пожал ему руку и сказал:

– Не ожидал, мужик.

Тот жалко улыбнулся, все еще держась за живот, на его щеках залегли ямочки. Геша предложил:

– Я дом осмотрю пока, моментом туда-сюда метнусь.

– Давай, Момент.

Обшаривая комнаты первого этажа, Геша понемногу успокоился, даже закурил. Итак, есть кухня. Посуды никакой – бокал с отбитой ножкой и треснутая тарелка. Два целых табурета и раздвижной желтый стол, но под истлевшим половиком, что это там… опачки! – железная дверца в погреб! Геша потянул на себя кольцо – крышка со ржавым скрежетом откинулась. По крутой деревянной лестнице он спустился в подвал, воняющий кислятиной. Вскоре глаза привыкли к темноте, и Геша различил бутыли со вздувшимися крышками. Компот протух, варенье уцелело. А это что?

На деревянной полке между бутылей пряталась коробка. Геша взял ее – килограммов пять – сдул пыль и, немного поколебавшись, откинул крышку: небольшие квадратные контейнеры. Да это тайник с «сувенирами» из Сектора! Коробка пыльная, значит, ее владелец погиб и не вернулся за своим добром. А вообще подвал неплохой, почти что бункер. Стены бетонные… Вот, где можно переночевать! Ух ты, даже щеколда есть изнутри! Не щеколда – целый засов! Наверное, ее покойный следопыт приспособил.

Захватив коробку, он выбрался наверх, вернулся к своим и сунул Чубу ларец:

– Смотри, бро, что я нашел. Контейнеры с цацками. – Усевшись рядом с Чубом и скрестив ноги, Гена добавил: – Схрон чей-то, сто лет не пользованный. Это ж сувениры, да?

– Вроде того. – Чуб вынул самый большой контейнер, прищурился. – Хозяин шкатулки был мастером-следопытом с большой буквы. Смотри, видишь, маркером написано «Я»? Яд то есть. Эту дрянь в «тлене» добывают, она на яйцо похожа. Раскокаешь, и всем в двух метрах от тебя смерть. Вот «П» – паутинка, дорогая, полезная штука, не рвущаяся нить, в схрусте образуется. «Х» – хотюн. «Пр» – потеряшка, мы сами ее могли найти в «бродиле», если б поискали. Что я могу тебе сказать, Момент… ты богат.