Думая о тебе - Джилл Мэнселл

— Дэви?

— Ваш сын. — Маркус расплылся в улыбке. — Вот почему я здесь. Я хотел сказать вам, что он совершил сегодня весьма смелый поступок. И я очень благодарен ему.

— Мой сын?.. Смелый поступок? — Рона на секунду закрыла глаза, потом снова открыла их. Маркус был все еще здесь. Стоял в дверях и выглядел совершенно реальным. Забыв, что она не надела туфли, Рона сказала: — Хм… а где Дэви?

— Он в машине. Послушайте, я не смогу остаться надолго. Мой менеджер дал мне несколько минут. Но когда Дэви сказал, что вы хотели бы… как я мог отказать? Он у вас замечательный.

— Замечательный? Что вы имеете в виду? Почему бы ему не быть замечательным?

И тогда Маркус объяснил, что случилось в книжном магазине. Рона похолодела от ужаса и неверия и побежала босая туда, где стояла машина. Открыв дверь, она закричала:

— Дэви! Как ты? Тебя ведь могли убить! О Боже милостивый, посмотрите на его рубашку…

Люси сделала еще несколько снимков, запечатлев Рону и Маркуса. Наконец Маркус поцеловал Рону в щеку, затем рассмеялся, увидев обиженное выражение на лице Люси, и поцеловал и ее.

— Ну а теперь мне действительно пора. И еще раз спасибо. — Он пожал руку Дэви со словами: — Береги себя.

— Пока, — улыбнулся Дэви.

Машина отъехала. Все еще босая, Рона прижала руки к груди и сказала:

— Я знаю, тебя нельзя выпускать из дома ни на минуту.

Дэви приподнял брови.

— Мам, не надо расстраиваться. Я ведь в порядке.

Глава 44

— Вы? — Ожидать почтальона и увидеть вместо него Финна? Джинни была в шоке. Она быстро запахнула полы розового халата, молясь про себя, чтобы ее волосы были не слишком растрепаны.

Хотя… Если подумать, почтальоны должны обладать определенной выносливостью и не содрогаться при виде только что вставшей с постели женщины.

— Извините, я ехал в Портсилвер и подумал, не завернуть ли к вам. Вы читали утреннюю газету?

— Сейчас восемь утра. Я не видела даже чайника, не то что газету. А что там такое? — Джинни потянулась за газетой, которую он держал в руке, но Финн не спешил отдавать ее.

— Друзья вашей дочери из Бристоля: Люси и Дэви, как его фамилия?

Джинни пыталась вспомнить.

— Хм… Стоукс. Кажется.

Финн вздохнул с облегчением:

— Тогда это именно то, что может заинтересовать вас. — Он взглянул на сложенную газету и добавил: — Маленькое происшествие в Бристоле. Я подумал, что это может подтолкнуть Джем позвонить своим друзьям.

Звонок в дверь, видимо, разбудил и Джем. Она спустилась с лестницы и остановилась позади Джинни.

— У меня больше нет друзей в Бристоле, — заявила Джем.

— Нет? Ну что ж… — Финн сложил газету. — Тогда вам не должно быть интересно то, что здесь написано.

Склонив голову набок, Джем пристально смотрела на него.

— А что вам сказала моя мама?

— Что ты бросила университет.

Она кивнула в сторону газеты:

— Я не про то. Что сделал Дэви?

— Он же больше не твой друг. Какая разница?

— О, ради Бога, дайте мне ее! — Сгорая от любопытства, Джинни схватила сложенную газету. — Я хочу знать.

Финн шепнул ей:

— Но только не показывайте Джем.

Подбородок Джинни задрожал, когда она просмотрела статью на седьмой странице.

— Боже мой!

— Ладно, ладно… — бубнила Джем, заглядывая через плечо матери. — Я тоже хочу знать.

Финн оставил их. И они вдвоем прочитали статью.

— Слава Богу, с ним все в порядке, — сказала Джинни. — Его мог убить этот ненормальный.

— Хм… — Джем осторожно размешивала сахар в кофе.

— Дорогая, Финн прав. Ты должна позвонить Дэви.

— Я не могу! — Джем едва не расплакалась. — Зачем?

— Как зачем? Ты должна поздравить его.

— Ничего не выйдет, — замотала головой Джем. — Он бросит трубку и не станет говорить со мной.

Ничего не получалось… Джинни сделала все, чтобы убедить Джем, но она упрямилась, доказывая, что любая попытка войти в контакт с Дэви и Люси обречена на провал.

— Мы можем сменить тему, мама? Я больше не хочу говорить об этом.

Она выглядела такой несчастной, что Джинни казалось, еще немного, и ее сердце разорвется от боли.

Прошло двадцать шесть часов. Джинни сидела за рулем, напряженно вглядываясь в лобовое стекло. Миновало семь месяцев с того дня, когда она последний раз ехала по дороге М5 в Бристоль. Но в тот раз ей не надо было думать, как не пропустить поворот, потому что рядом сидел Дэви, указывая ей, где повернуть направо, а где налево.

Теперь она была одна, пыталась восстановить в памяти путь через Хенбери, но это было непросто.

Повернули ли они тогда около паба «Старый ворон» или ехали прямо? Когда они миновали заправочную станцию, они взяли налево? О Господи, это безнадежно! Так она всю ночь будет ездить кругами.

Потребовалось еще сорок минут, прежде чем Джинни повернула на улицу, которая смутно напоминала ту, что она ищет. Да, это здесь. И еще одно она помнила — маленький садик перед домом и яркую голубую дверь. Замедлив ход, она проезжала мимо домов… коричневые двери, красные, белые, зеленые…

Вот наконец и та, что она искала…

Дома ли Дэви?

Если дома, не закроет ли он дверь, увидев ее?

И что скажет ей Джем, когда узнает, что она сделала?

А-а, все равно. Отступать поздно. Финн дал ей выходной, и она поехала сюда. Будет глупо вернуться домой ни с чем.

Дверь открыла женщина, которая явно была недовольна тем, что ее побеспокоили. Взглянув на свои часы, затем на Джинни, она неприветливо спросила:

— Да?

— Здравствуйте. Дэви дома?

— Нет. Его нет. Вы журналистка?

Джинни порывисто вздохнула.

— Нет. Я мать Джем Холланд.

— О, слава Богу! Входите. Дэви на радио.

Нет, мать Дэви вовсе не была рада ее приходу, подумала Джинни, когда хозяйка провела ее в дом, но она была рада, что это не помешает ей послушать интервью ее сына.

И кто может обвинить ее? Она сделала бы то же самое. Вместе они устроились на кухне и молча слушали старый приемник, стоявший на кухонном столе. Через пятнадцать минут передача закончилась.

— Ой, простите меня. Я Рона, — представилась мать Дэви. — Дэви никогда не выступал по радио. — Справившись с эмоциями, она вытерла глаза платком. — Этот ведущий чуть-чуть подсмеивался над ним, вам не кажется?

Джинни сразу поняла, что она имеет в виду. Начав с того, что ее Дэви — настоящий герой, в конце интервью ведущий не без ехидства сказал:

— Как я догадываюсь, вы все еще живете со своей матушкой? Лично мне это кажется весьма странным. Это не отдаляет вас от других студентов?