Приди и помоги. Мстислав Удалой - Александр Филимонов

Мстислав Мстиславич, знавший уже что князь Даниил не скоро придет на помощь, мог рассчитывать только на свои силы Даниил Романович был заперт во Владимире Волынском войсками герцога Лешка Белого — по договоренности с королем Андреем герцог препятствовал соединению князя Даниила с тестем Впрочем, даже с небольшой Данииловой дружиной — большую ему король и герцог держать не позволяли — сил для приступа у Мстислава Мстиславича все равно было бы недостаточно К тому же не хотелось губить людей на высоких галицких стенах Зачем людям умирать, если победа уже обеспечена?

Но длительной осады тоже не хотелось Галич был близко — вот он, на невысоких холмах, окруженный многочисленными посадами, утопающими в цветении яблоневых деревьев, возвышающийся над широкой излучиной Мозлева Потока, который где-то там. за ближним лесом, впадает в Днестр. Он был как подарок, он был как добыча, уже завоеванная. оплаченная пролитой кровью, и топтаться под его стенами, день за днем ожидая, когда у осажденных закончатся припасы, было невыносимо. Город надо было брать немедленно.

Тем более бессмысленной представлялась осада Галича князю Мстиславу, когда он видел, как радуется его победоносному приходу вся галицкая земля К войску, расположившемуся станом напротив городских ворот, отовсюду стекались окрестные жители Кто пригонял пленных угорских воинов, изловленных по лесам. — продать или просто так отдать какому-нибудь дружиннику, кто в благодарность за освобождение от проклятых чужеземцев привозил припасы для войска, но в основном люди приходили, чтобы только посмотреть на сильного сокола, на красное солнце русской земли — на князя Мстислава Мстиславича Удалого. Целыми деревнями приходили и, расположившись где-нибудь неподалеку, кричали князю славу, махали руками и кланялись, когда он появлялся в поле зрения. При таком веском всеобщем ликовании как-то унизительно было возиться с осадой, не умея справиться с жалкой кучкой захватчиков, закрепившихся в городе.

Тогда в дело пошел Прегордый Филя. Его подвели к воротам и заставили покричать своим, чтобы сдавались. Если сдадутся без всякого боя, то Мстислав Мстиславич обещает всем жизнь и свободу. Князь справедливо предполагал, что слова Фильния, который имел большое влияние на угорских баронов, подействуют на осажденных. Немного огорчало то, что угров придется отпустить восвояси — а ведь там, в городе, собрались самые злодеи, и им-то и приходилось предлагать свободу и жизнь. То, в чем они так долго отказывали невинным жителям галицким.

Действительно — вскоре ворота начали открываться. Но увы — это была не сдача города. Из ворот стали выходить горожане: целыми толпами выбегали — и стар и млад. Их выгнали, не дав захватить с собой ничего — ни скарба, ни еды. Скупые объяснения жителей сводились к тому, что осажденные не желают даром тратить корм, столь нужный воинам при осаде, да к тому же опасаются, что русские в городе начнут помогать князю Мстиславу. Жители рассказывали, что захватчики, разозленные победой Удалого, все же надеются на то, что им из Угорщины или от герцога придет помощь, и осаду собираются держать сколько возможно. Некоторые храмы в Галиче превращены ими в крепости, в которых они уж точно надеются отсидеться — ведь русские не станут брать приступом свои святыни.

Мстислав Мстиславич был взбешен. Опять пришлось гордому бану Фильнию кричать у городских ворот, умолять своих соплеменников не гневить русских сверх меры. Прегордый Филя кричал долго и — на взгляд Мстислава Мстиславича — убедительно. Но ни в чем своих угров не убедил — те со стен ему отвечали что-то обидное, судя по тому, как Филя краснел, бледнел и подергивался.

Ничего не поделаешь — пришлось на том и закончить день. Разложили стан, развели костры. С городским населением пришлось поделиться припасами и вообще — оказать гостеприимство. Странный получился стан, сборище какое-то: тут тебе и ратники, грубые голоса и звон оружия, здесь же младенцы пищат, и бабы лопочут, и попы галицкие кадилами машут, молясь о ниспослании победы на иноземных языцех. Мстислав Мстиславич позвал князя Владимира и нескольких опытных своих дружинников на совет. Надо было что-то придумывать, раз от приступа отказались.

Придумать хитрость оказалось несложно. Все галичане, вышедшие из города, в один голос рассказывали, что сторожевой отряд угров стоит только возле ворот, а на стенах, скажем, с противоположной стороны их вовсе нет. Решено было: проверив, действительно ли это так, делать подкоп или иное что, но чтоб еще до рассвета в город войти отряду, который нападет на воротную стражу. Добровольцев решили не выкликать: в стане мог найтись среди бежавшего населения кто-нибудь, кто захочет передать уграм весточку. Когда стемнело и становище угомонилось, потихоньку вывели десятка три человек, коим и было поручено искать или проделывать в стене проход. Старшим над этим отрядом князь Мстислав поставил мечника своего Никиту.

Под покровом темноты отряд ушел. Никита вскоре вернулся и рассказал, что удобное место найдено и уже копают. Там слегка просел земляной вал, на который опиралась бревенчатая стена, и под бревнами образовалась длинная и глубоко уходящая под стену щель. Земля там мягкая, почти без глины — чистый чернозем, и работа продвигается быстро. Да и лаз требуется проделать небольшой — только чтобы человеку с оружием пролезть. Никита обещал, что к утру он нападет на воротную стражу и с ней разделается. И хорошо бы войску быть готову войти в открытые ворота, пока к страже не прибежала подмога Мстислав Мстиславич обещал, отпустил Никиту и стал ждать.

Перед утром он велел поднимать свою дружину — без шума Не хотелось лишним движением в стане привлекать внимание стражи А когда в городе за воротами послышался шум внезапного боя. приказал будить все войско.

Ворота открылись, и счастливый Никита вышел на встречу князю и его дружине Стража вся была перебита — не ожидала нападения изнутри города Двоим или троим все же удалось удрать, и угры, наверное, уже были предупреждены Но было поздно — надменные захватчики проспали свое воинское счастье Войско Мстислава Мстиславича. встречаемое радостными криками галичан, входило в город.

Враги, однако, успели закрыться в церкви Богородицы — одном из самых больших галицких храмов — и обратить ее в неприступную крепость. Тяжелые, обитые медью церковные врата были закрыты изнутри, да к ним и не подойдешь — взобравшиеся на самые закомары угорские воины метко били сверху стрелами и камнями. Войско Удалого обложило храм со всех сторон.

Юный Коломан с такою же юной супругой своей, Соломеей, младшей дочерью герцога Лешка, тоже был там, в церкви Или его присутствие вдохновляло угров, или же сам королевич велел им стоять до конца — они не сдавались, несмотря на отчаянное свое положение Отбили несколько приступов разъяренных русских, которым надоело возиться с противником и скорее хотелось вкусить сладких плодов победы Приступы были отбиты с уроном — среди нападавших оказались убитые и много раненых Мстислав Мстиславич запретил брать церковное укрепление силой и объявил уграм — через того же Филю Прегордого — что если те не сдадутся, то будут взяты на измор.

Беспечности противника можно было только изумляться Мало того, что угры не позаботились об охране городских стен — они, готовые отсиживаться в храмах, как в крепостях, не позаботились о том, чтобы заранее доставить туда не только пищу, но хотя бы воду. Наверное, господствуя над беззащитным мирным населением, так уверовали в свое могущество и непобедимость, что не думали о мелочах. Ну, еще бы — ведь один камень много горшков побивает, значит — малая сила угорская без труда победить должна огромную русскую силу. Вот и вышло, что сами горшками оказались.

Через день начала мучить жажда. Через два дня муки стали непереносимыми. Угры попросили воды у осаждающих! И Мстислав Мстиславич, весь кипя от злости, велел послать осажденным один небольшой кувшин на всех. Да еще распорядился, чтоб вода была повкуснее, родниковая, ломящая зубы! Думал, что малое количество целительной воды приведет осажденных в уныние и они скорее сдадутся! Не помогло. Угры разделили воду по глоткам, передали благодарность от королевича и продолжали держаться.

Тогда Мстислав Мстиславич велел все тому же Филе передать своим, чтоб теперь не ждали пощады! К этому времени Удалой успел много наслушаться о зверствах угров в Галиче, и сердце его тронуто было жалобами местных жителей и их просьбами отомстить за свои несчастья.

Осада продолжалась. Еще два дня угры сидели в захваченном храме, но больше не выдержали. Открылись врата, и к князю Мстиславу вышел измученный и бледный, но надменный королевич Коломан. Он потребовал, чтобы в знак почтения к стойкости его подчиненных им была дарована свобода и позволено уйти из города с имуществом, нажитым здесь за три года.