Твоя чужая жизнь - Марина Андреева

Помимо всего прочего, раздражало непозволительно хамское отношение к служебным обязанностям старшего лейтенанта Василия Прутко, который в тот злополучный день, когда производился захват «пансионата», оставил дежурному составленный не по уставу рапорт об увольнении и более не появлялся ни в участке, ни по месту жительства. Синельников уже готов был помочь Прутко поскорее убраться из его ведомства, но требование высшего руководства о присутствии старлея во время проведения проверки портило всю картину. Однако в целом ситуация явно улучшилась — почти все дела были закрыты, и даже по делу Терещенко прокуратура без лишних придирок приняла документы, и на днях ожидался судебный процесс, которого Синельников ждал, как манну небесную. Если это дело удастся закрыть, то останется одна проблема — Прутко. А после проверки он избавится от него, и наконец-то настанет спокойная жизнь.

После посещения больницы Коля пребывал в прострации: «Что делать? Да, теперь есть деньги, способные помочь Юле. Но как это сделать? Подкупить судью? Через кого? Найти хорошего адвоката? А как узнать, кто из них не просто дерёт деньги, а по факту работает?» Опыта в подобных вопросах у него не было, а всезнающему Кириллу самому требовалась помощь, да и вообще он куда-то пропал. Ничего не осталось делать, кроме как прошерстить форумы, почитать отзывы, и в итоге, остановившись на двух кандидатурах, Коля договорился о встречах. Однако один из адвокатов, вежливо выслушав посетителя, отказался браться за это заведомо гиблое дело.

— Мне совершенно ни к чему портить себе характеристику, — безапелляционно высказался он, давая понять, что разговор окончен.

Второй оказался более лояльным, однако сразу сказал, что при подобном раскладе доказать полную невиновность сложно, тем более что, сделав пару звонков, он успел выяснить, что слушанье пройдёт на днях, а значит, времени на подготовку практически нет.

— Я сегодня же добьюсь разрешения на встречу с клиентом, — в заключение произнёс он. — Если бы вы обратились раньше, я мог бы постараться оправдать вашего друга, однако в сложившейся ситуации я, максимум, попытаюсь несколько исказить свидетельские показания, если же не получится, то хотя бы снизить срок. Займёмся сбором информации и потребуем пересмотра уголовного дела в суде апелляционной инстанции.

— Звучит почти оптимистично, — невесело улыбнулся Коля.

— Девушка, я сделаю всё, что в моих силах, если, конечно же, вы окажетесь в состоянии оплачивать мои услуги.

— С этим-то как раз никаких проблем, — произнёс Коля и достал из сумочки заранее заготовленный конвертик с предварительным «презентом».

Возвращаясь домой, Коля, вопреки обыкновению, включил радио, и донесшаяся фраза заставила его рефлекторно ударить по тормозам: «…нашумевшего дела Кирилла Рожинского, признанного судебно-психиатрической экспертизой психически невменяемым, согласно триста пятьдесят второй и сто восьмой статьям уголовного кодекса Российской Федерации вынесено решение об изменении меры пресечения. Вместо содержания под стражей, по ходатайству прокурора суд принял решение о переводе Рожинского в психиатрический стационар…»

— Час от часу не легче, — не обращая внимания на гневные сигналы водителей, пробормотал Коля и начал выруливать по направлению к отделению полиции, где работал Василий.

Самого Прутко на месте не оказалось, хотя на вопросы о нём дежурный вскользь упомянул, что тот недавно был в участке. Недолго думая, Коля напрямую направился в кабинет Синельникова. Взгляд, которым одарил входящего хозяин кабинета, мог испепелить на месте.

— Что ещё случилось? — без предисловий спросил майор.

— Во-первых, здравствуйте, во-вторых, хотела узнать о Прутко, Рожинском и Терещенко.

— О Прутко я и сам хотел бы узнать, а лучше бы увидеть. Он на днях передал дежурному рапорт на увольнение и с тех пор не соизволил явиться.

— Странно. На него это не похоже, — удивился Коля.

— Похоже, не похоже… ваш Рожинский уже отбывает, только не там, где ожидалось, — вздохнул майор. — А по поводу Терещенко, суд завтра. Вот, — он протянул Коле листочек. — Вы можете присутствовать в качестве слушателя, но имейте в виду, что суд вправе удалить из зала заседания всех граждан, не являющихся участниками процесса.

— Спасибо. А с Рожинским как-то встретиться можно будет?

— В ближайшее время — нет. Позднее — возможно, но не забывайте, что он там находится не на курортном лечении. Это мера пресечения, и все ограничения соответствующие.

— А можно хотя бы узнать, куда его поместили?

Хозяин кабинета испустил тяжёлый вздох и принялся что-то карябать на листочке.

— Вот адрес, и умоляю: забудьте сюда дорогу. И без вас работы много.

— Вы очень любезны, — не удержался от язвительного высказывания Коля и вышел.

Глава 23

После утреннего осмотра Юля впервые увидела свои ноги и голову без бинтов: зрелище оказалось не самое приятное, особенно расстраивал шрам. «Прости, Коль, не уберегла я твоё тело, да и характеристика теперь не самая лучшая — судимый», — мысленно произнесла она и направилась в имеющуюся при палате ванную. Купание, после столь долгого пребывания в бинтах, принесло неимоверное облегчение как телу, так и душе. Выйдя из ванны, Юля встала возле зарешеченного больничного окна и с грустью взглянула на такую близкую и такую, судя по всему, нереальную свободу. Были бы рядом Вася и Кирилл, они бы точно что-нибудь придумали, но их не было. Коля обещал найти адвоката, но пока никто не приходил, зато Синельников успел оповестить о том, что слушание по её делу пройдёт уже завтра. Такая оперативность казалась очень странной. Порой некоторые дела разбирались годами, стоило вспомнить о расследовании смерти Колиного отца, а здесь от происшествия до суда прошли считанные недели. Сложно отрицать, что тот, кто её подставил, сработал на пятерочку. Свидетелей — нет, ни одна из камер видеонаблюдения не зафиксировала всего происходящего: какие-то были загорожены, какие-то слишком далеко располагались, а видимость из-за погодных условий оставляла желать лучшего. В итоге, есть пострадавший с тремя пулевыми ранениями и «случайно» сбитый пешеход, у которого тут же обнаружен в кармане тот самый пистолет, из которого и было совершено покушение. Шанс на то, что суд признает её невиновность — приравнивается к нулю. Значит, скоро начнётся новая жизнь. Оставалась лишь надежда на то, что рано или поздно друзья смогут что-то сделать, но это будет потом.

Стук в дверь вывел Юлю из раздумья.

— Здравствуйте, Николай. Я адвокат, Вертинский Алексей Семёнович. Меня наняла Юлия Станиславовна Розенфельд.