Тайны богов и религий - Юлия Мизун

Даосы были убеждены, что на заре человечества движение Дао непосредственно ощущалось человеческим сердцем. Тогда оно не заявляло о себе опосредствованно, длинной чередой событий, явлений и знамений. Этот период прошлого был идеалом Добра, Мудрости и Естественности — Естественность состояла в том, что человек поступал в полном соответствии с законом Дао, с законами природы, с Мировым Разумом. Этого нельзя сказать о поведении человека в последующие времена, а тем более в наше время. Древние китайские философы говорили о временах, «когда в мире было Дао». О плохих временах они говорили: «Когда Дао (Путь) пришло в упадок». Конечно, не само Дао, а его влияние на человека. Собственно, само Дао, сам Путь в строгом смысле этого понятия, пребывает повсюду и постоянно. Но мы далеко не всегда ощущаем его. Современный философ очень удачно сказал: «Человек все реже омывает в его потоке свое сердце, и, соответственно, Добра в мире становится все меньше, а нравы ожесточаются».

Таким образом, учение о Дао является истиной наиболее сокровенной и непостижимой. Но философы-даосы, и прежде всего сам Лао-цзы, рассматривают и практические вопросы сущности Дао, а именно, как Дао проявляет себя в видимом мире. Другими словами, можно сказать: как Абсолют проявляет себя в явлениях окружающего нас мира. Это проявление Дао по-китайски означает Дэ. Таким образом, Дао первично, а Дэ вторично. Первое и второе относятся к разным ступеням раскрытия Абсолюта. Если проводить аналогию с древнегреческой философией, то Дао — это Логос, а Дэ — Эйдос. Конечно, Дэ, как и Дао, принадлежит к миру духовности, но эта духовность уже снизошла в материальный мир, в мир вещей. Можно сказать и более приземленно. Дэ в определенной степени является «вещью для нас». Именно такую трактовку Дэ давали комментаторы учения Лао-цзы еще до новой эры. В соответствии с истинным смыслом учения Лао-цзы мы можем сказать, что Дэ есть информация и энергия программы, заложенной в информационном поле Вселенной, оно есть развертка Вселенной, «детерминированное движение» мира. В то же время Дэ не материально, но оно является потенциалом, возможностью всякой материализации. То, что в Дэ речь идет именно о потенциале, о потенции, о скрытой возможности, свидетельствует и написание слова Дэ в виде иероглифа. Иероглиф Дэ изображает это понятие картинкой, где из глаза произрастает побег некоего растения. Значит, Дэ является символом развития, эволюции, перехода из латентного состояния «вещи для себя» к состоянию «вещи для мира». Это символ выхода из тьмы в мир видимого. Древние индусы сказали бы, что речь идет о мире майи, мире иллюзий.

Собственно, идея Произрастания характерна не только для китайских философских школ древности. Так, в одной из древнейших книг Индии (сапрольном памятнике) «Брахман» «Великим посевом» назван мир, в котором мы живем. Христос неоднократно говорил о посеве и жатве, имея в виду распространение идей своего учения.

Как и в индийских древних религиях имеется идея Мировой души, так же и в древнекитайских философско-религиозных учениях говорится о Мировом духовном семени.

Если духовность Дао — это зерно, то Дэ есть побег, на котором со временем произрастут новые зерна. Дао и Дэ есть некий заряд и потенция будущего развития. В древней «Книге перемен» сказано, что «величайшее Дэ Неба и Земли именуется жизнью». Эта идея прослеживается и в более поздних высказываниях даосов.

Но аналогия между китайским учением и Дао и индийскими учениями на этом не кончается. У даосов мы находим нечто аналогичное карме. Они говорят о возможности накопления энергии Дэ. При этом человек переходит на качественно новый уровень. О различии между Дэ и кармой сказано так: «Хотя плоды Дэ в основном проявляются здесь и сейчас, в то время как карма связана с теорией трансмиграции и ее результаты обычно видны не в этой жизни, а в последующем перерождении».

Переходим к очень важному, самому принципиальному вопросу всех религий и философских систем: откуда берется отрицательное начало, темные силы в мире, который сотворен и управляется единым Богом. Ясно, что Бог в даосизме есть Дао. Так вот, из учения даосов следует, что Дао может проявлять себя как в силах света, так и в силах тьмы, которые идут из одного истока — Великого Единого. Правильнее назвать Богом именно Великого Единого. Это не должно удивлять. В Библии вы найдете эту же мысль. И не только в Ветхом завете, но и в Евангелиях. Вспомните Нагорную проповедь Христа, в которой сказано, что «Солнце всходит одинаково над добрыми и над злыми». Из Ветхого завета Библии вспомните, что жертвы приносили не только Единому Богу, но и богу зла (козел отпущения, которого приносили в жертву этому богу). Эта мысль, прослеживаемая в философских учениях и религиях разных континентов, очень глубокая и соответствует устройству мира: плюс и минус «работают» вместе, одновременно, дополняют друг друга, являются движителем развития не только человечества, но и всей Вселенной.

Все это достаточно трудно воспринимается, как будто служит оправданием зла. Поэтому, видимо, древние авторы в большинстве своем отождествляли энергию Дэ целиком с силами Света, с движением светлого эфира Ян. Они считали, что «жизнь есть сияние Дэ» (Чжуан-цзы). Сам Лао-цзы говорил о Дао как об источнике блага для всего сущего.

В переводе на русский книга Лао-цзы названа «Книга пути и благодати». Путь — это Дао. А Благодать — это Дэ. Благодать, Благо даруется миру Абсолютом. Древние считали, что благодатной духовной энергей Дэ обладают отдельные люди и их планы, селения и даже государства. Наличие Дэ в человеке порождает в нем самые различные нравственные достоинства. Поэтому можно сказать, что Дэ есть Добродетель.

Собственно, противопоставлять Добро и Зло, по учению Лао-цзы, не имеет смысла. Ведь каждое из этих понятий содержит в себе и свою противоположность, то есть Добро содержит в себе зародыши Зла и наоборот. Как сказано в Евангелии: «Нельзя отделить добро от зла, как нельзя отделить день от ночи». Мир состоит из положительного и отрицательного, а положительное не может существовать без отрицательного. В схеме «Великого предела», который и есть наш мир, наибольшая полнота светлого начала Янь уже содержит в себе частичку темного начала Инь, а предельно созревшее Инь содержит в себе зародыш Янь. Вещи достигают своего предела — и переходят в свою противоположность. Красота, ставшая всеобщим достоянием, теряет свою привлекательность, она уже банальна; добро, всеми признанное и вознесенное на пьедестал, рождает ответное зло.

Отсюда следуют далеко идущие практические выводы. Не надо пытаться утвердить на пьедестале добро, стараться непременно сделать всех людей счастливыми, ибо «спутанные в клубок нити счастья и бед не разделить». Зло неискоренимо, оно в процессе установления добра обязательно пробьется в новом обличии. Надо ли искать этому примеры? Вряд ли. Вся теория человечества являет собой такой пример. Прекрасно учение Христа. Но когда отцы церкви поставили его на пьедестал, сколько появилось горя и крови. Именем Христа обманывали, убивали, грабили, наживались за счет истинно верующих. С другими учениями было так же. У Лао-цзы сказано: «Каков зов, таково эхо». Чем больше, мощнее зов добра, тем яростнее будет эхо зла. Поэтому не делите мир на добро и зло, на хорошее и плохое, поскольку навязывать свои суждения другим отнюдь не безопасно. «Не судите и не будете судимы». Но это из Евангелия. То же самое, но другими словами, говорил Лао-цзы. Он считал, что мудрый человек, мудрец не должен играть в подобные игры, возвеличивать одного и низвергать другого. Такие игры пагубны по своей сути. Жизнь мудреца заключена внутри него же. Он поучает безгласно, «от сердца к сердцу». Таким мудрецом был Христос. Он не призывал к борьбе со злом, он своей жизнью, своим присутствием делал мир светлее, добрее. Пребывающий в размышлениях мудрец не бездействует. Ведь мысль материальна. Поэтому находясь в недеянии, мудрец созидает добро. Но делает он это значительно эффектнее тех, кто открыто, насильственно пытается переделать мир и сделать всех счастливыми. «От сердца к сердцу» общался со своими учениками и Будда. При переходе Будды в нирвану его ученик Касьяна понял учителя без слов и, приняв цветок, улыбнулся. В этот момент, как полагают, родилось новое учение изэнь (чань) Буддизма.

Выше мы говорили о контакте человека с информационным полем, с Дао. Чем выше мораль человека, тем этот контакт лучше. Внутренний взор такого человека незамутнен борением страстей и желаний. Его сердце подобно зеркалу вод (связь идет через сердце!), не колеблемому ветрами. Поэтому это зеркало отражает все правильно, без искажения. Такой высокоморальный человек способен овладеть самым недоступным, самым неуловимым. Для такого человека нет преград в получении информации из информационного поля Вселенной, Дао. Он способен опуститься по лестнице времен к первоначальному миру, когда Предвечное Имя еще не прозвучало. Предвечное Имя — это имя Вечного Пути, имя Бога. Мы все время говорим об информации. А для передачи информации очень важно владеть ключом, ключевым словом, именем. Имя богов во всех религиях всегда было сокровенной тайной. Христиане молятся: «Да святится Имя Твое». Мистики говорят, что, зная имя, человек получает власть даже над областью сверхъестественного. Дао же обретает Имя, когда переходит из изначального состояния небытия и Хаоса в состояние Космоса (порядка). С этого момента оно существует в «великом переделе». С этого момента Имя Дао неуничтожимо. У Лао-цзы сказано (стих 1): «Что было без Имени, то стало началом Небес и Земли, обретшее Имя — сделалось матерью всех вещей». Далее сказано: «Вечно бесстрастный зрит недоступное», в то же время: «Кто же вечно во власти страстей — зрит лишь предельное». Это значит, что получаемое из информационного поля знание человека обычного, обуреваемого страстями, который полностью находится во власти желаний, ограничено, предельно. В замутненном зеркале его сердца простирают только размытые очертания сокровенного. Знанию такого человека доступно только бытие, которое вызвано к жизни Именем, только вещи и явления окружающего материального мира. Высшее знание дается не всем. Оно достигается проникновением в Тайну из тайн. Комментатор учения Лао-цзы (III век до н. э.) «Старец с берегов Желтой Реки» говорит: «Тайна из тайн — это значит, что в Небе есть небо. Только проникновение в запредельные сферы может дать истинное знание. Слова не способны передать внечувственный опыт. Сам же внечувственный опыт является единственным способом приблизиться к сути вещей. Слова и понятия не способны передать знание, поскольку оно находится за пределами рационального. Человек же может рассчитывать познать все сущее и то, что не существует, только в том случае, если он проникает до „второго Неба, до тайных сфер“».