Наваждение - Пола Вольски

«Где же солдаты? Почему они не идут? И почему никто из одаренных не использует для самозащиты чары Возвышенных?» – задавала себе вопросы Элистэ.

Единственным ответом ей было хлопанье дверных створок.

«Но мы же Возвышенные! Как такое могло случиться с нами… и со мной?»

Она не позволяла себе вспоминать мрачные пророчества кавалера во Мерея. О них даже страшно было помыслить.

Ворвавшиеся во дворец еще не добрались до четвертого этажа, но этого ждать недолго. Нельзя оставаться в коридоре. Но куда идти, где скрыться? «Бабушка, – вдруг не к месту вспомнила Элистэ, – ни за что не опустилась бы до того, чтобы прятаться. Ну, стало быть, она просто лучше меня, и все».

Хотя Элистэ провела во дворце несколько месяцев, она не очень хорошо его знала. Ей не приходилось бывать где-либо, кроме комнат фрейлин, королевских апартаментов, залы для аудиенций и балов, контор и галерей, а также нескольких частных покоев; она знала лишь те части дворца, где бывали жившие там Возвышенные и их гости. Фрейлины, как и большинство придворных, ничего не знали об обширной половине слуг в мансарде, о подземной сети кладовых и соединяющих их проходах, где как раз можно отлично спрятаться. Элистэ даже не представляла себе, как туда добраться. Многие из челяди уже отправились туда, и с ними не было ни одного Возвышенного. Элистэ, жертва избирательного невежества, свойственного ее классу, оказалась в полной растерянности, и единственное, что она могла придумать, – это вернуться к изначальному своему намерению. Она отыщет Кэрт в Лиловой фрейлинской. Фрейлины Чести, личные прислужницы ее королевского величества, вероятно, заручились защитой королевских телохранителей, и там будет безопасней всего.

Подобрав свои розовые юбки, Элистэ пустилась бежать. Узкая лесенка в конце холла вела с четвертого этажа вниз. Она выбежала в небольшой сводчатый вестибюль с колоннами, находящийся на пересечении двух главных коридоров, один из которых вел в апартаменты его величества, другой – к половине королевы. Спустившись с лестницы, Элистэ услышала нестройный шум грубых голосов и звон бьющегося стекла. Видимо, эти негодяи остановились на площадке второго этажа и бьют все, что попадется под руку, но это задержит их ненадолго. Через несколько мгновений они будут ломиться в апартаменты короля и там встретятся лицом к лицу с его телохранителями, уже собравшимися в коридоре. Тут она увидела, что кто-то из бунтовщиков уже добрался до верха лестницы. С завываниями в коридор ворвались и остальные, и тут солдаты выстрелили. Пули просвистели по вестибюлю, и Элистэ отпрянула, испуганно вскрикнув, когда одна из пуль попала в стену, меньше чем в двух дюймах от ее головы. Несколько человек упали на пол, и веселое гиканье сменилось воплями остервенелой ярости. Но вовсе не страха. Захваченные происходящим, связанные накрепко общей лихорадкой, эти люди словно утратили нормальный инстинкт самосохранения, или, вернее было бы сказать, что эта необузданная толпа вдруг обрела монолитность, единую сущность, столь неуязвимую, что в ней не находилось места для личного страха за себя. Они повалили вниз, в вестибюль, не обращая внимания на мушкетный огонь защитников. Новый залп сразил десятки людей, но нисколько не замедлил продвижения толпы. Секундой позже шедшие в авангарде горожане наткнулись на штыки королевских телохранителей.

Элистэ не стала ждать, чем все это кончится. Кое-кто из вломившихся во дворец – группа обожженных солнцем сквернословящих рыночных торговок – заметили ее. Почему-то эти грубые бесполые гарпии пугали ее больше, чем мужчины, она чувствовала, что они озлоблены и совершенно беспощадны. Когда они кинулись к ней, Элистэ стремительно повернулась и пустилась бежать, но на полпути к покоям фрейлин она уже осознала тщетность своей попытки. Их силы были превосходящими, на защиту королевских телохранителей рассчитывать не приходилось, и спрятаться было негде.

«Этого не может быть», – пронеслось у нее в голове.

Фрейлинские комнаты никто не охранял, и они оказались не заперты. Элистэ вбежала в гостиную, зачем-то закрыв за собой дверь. Разбросанные блюдечки с пирожными, опрокинутые бутылки вина, недопитые рюмки и прочее – все свидетельствовало о поспешном бегстве. Напрасно она звала Кэрт. Быстро обойдя все четыре комнаты, она убедилась, что они пусты. Фрейлины, служанки, Овчарка – от них не осталось и следа. Секунду девушка отрешенно стояла там, затем, услышав резкие, как крики чаек, вопли женщин у дверей, бросилась прочь. Путь был один – тесный коридор, ведущий из покоев фрейлин на половину королевы. Элистэ вбежала в гостиную ее величества, потом помчалась через просторные королевские залы. Резкие интонации голосов позади вдруг изменились, потому что преследовавшие ее торговки наткнулись на шкафы, каждый размером с комнату, содержавшие восхитительный гардероб Лаллазай. Раздались пронзительные возгласы восхищения, смешанного с издевкой, и погоня моментально перестала их занимать.

Элистэ не останавливалась, пока не добежала до роскошной спальни королевы, где ей наконец встретились люди. Там стояла группа телохранителей, загораживая вход в длинный, узкий, редко используемый коридорчик, соединявший спальни короля и королевы. Она остановилась на пороге, глядя на них застывшим взглядом. К счастью, ее узнали.

– Бабочка, – бросил офицер, употребив распространенное прозвище фрейлин Чести. – Пропустите ее. – Солдаты расступились, образовав проход.

– А где же Королевская гвардия? – вскричала Элистэ.

– Быстрее! – офицер нетерпеливо прищелкнул пальцами.

Ей не нужно было повторять дважды. Проскользнув между солдатами, девушка юркнула в дверь, которая тут же закрылась за ней. Она побежала по незнакомому переходу, которым обычно пользовались лишь августейшие особы. Все казалось ей нереальным, словно во сне, и это чувство только усугублялось тусклым светом и полнейшей тишиной коридора с толстыми стенами, сплошь устланного коврами. Крушение знакомого мира – настоящего мира – казалось ей столь фантастичным, как будто все происходило «понарошку», как в детской игре.

Дверь в конце перехода оказалась запертой, но в комнате за дверью были люди. Элистэ слышала бормотание голосов, но ее присутствия не то не замечали, не то игнорировали. Несколько минут она стучала и била ногой в дверь, но так и не привлекла к себе внимания. Неужели придется идти обратно и снова встречаться с этими визгливыми амазонками, которые с удовольствием разорвут ее на клочки за то, что они сами «не могут стать такими, как она»? Тут девушкой овладел такой страх и гнев, что она неистово заколотила в дверь и закричала: