Черная кровь - Святослав Логинов

– Она провалилась в трясину?

– Мы провалились все трое.

Пожилой охотник присвистнул и сказал:

– Однако, здесь вы замерзнете. И костер не поможет. Собирайтесь, пойдем в наш лагерь.

Двое охотников помоложе скинули тулупы, Таши с Ромаром сменили вымокшую одежду на сухую, нагретую живым телом. Из двух копий быстро построили носилки, переложили на них бесчувственную Унику, сверху накрыли теплой шубой. Молодые воины, не скрываясь, глазели на Ромара, пока Таши ремнем обвязывал накинутый ему на плечи тулуп и заправлял под кушак пустые рукава. Шутка сказать – безрукий в лесу, в такую даль забрел и доселе не сгинул…

В три минуты бивак был свернут, костер раскидан и затоптан, отряд двинулся в путь.

* * *

По ту сторону сопки в такой же заветренней лощинке стояли четыре бревенчатых балагана. В них и укрывались от ненастья хозяева острова.

Всего здесь было дюжины две людей, в основном женщины. Еще по дороге старший рассказал Ромару, что они пришли сюда за клюквой и ходят так каждый год. А вообще род держит земли на закат до самого Горького моря.

Горы, делившие землю на юге, здесь превращались в невысокие увалы и холмы, никакой преграды для человека не представляли и даже, напротив, спасали от вечной мокрости болот.

Поклонялись лесовики Большому Лососю, который в собственном рту вынес первого человека из моря на берег. Ромар выслушал рассказ внимательно и перечить не стал. Всякий род по-своему на свет появился, каждый своего предка первым человеком считает. Хотя и любопытно – предок Большой Лосось этим людям или просто чудесный помощник? Во всяком случае, по весне дети лосося без счета били идущую на нерест рыбу и тем кормились чуть не весь год. Хлеба лесовики то ли не знали, то ли не родился он в этих суровых местах, овец тоже не держали – в лесу стадо заводить, только волков кормить. Обходились охотой, всяким лесным кореньев, грибами. Кислой моховой ягоды брали столько, что до новой хватало. С начала осени до самых холодов сидели на лесистых островах, потом перетаскивали мешки со сбором на материк и по незамерзшим еще рекам сплавляли к селениям.

Такое дело Ромара весьма заинтересовало. Он и прежде слыхал, что умеют западные люди по воде ходить, но как они это делают – не знал. Уже в становище, греясь возле очага, выслушивал Ромар снисходительные объяснения: что есть лодка, как ее построить и чем она против плота удобнее. Таши к этим разговорам не прислушивался, но и Ромару не мешал; старику виднее, о чем расспрашивать.

В лагере Таши с Ромаром усадили в одном из балаганов возле очага, а Унику унесли в маленькую землянку. Таши сунулся было следом, но его шуганули, и Ромар велел покориться.

Знахарки у них тут хорошие, – сказал он, – выходят девчонку.

Таши покачал головой, но поскольку над крышей землянки поднимался густой дым, спорить не стал. Всяко дело, Уника в тепле. Главное, чтобы не замерзла, а там и сама оклемается.

За день отогрелись у огня, отъелись кислой ягодой и жирным, приванивающим рыбой мясом. Ромару сказали, что это мясо морского зверя, который называется кит. Таши опять покачал головой, но есть стал.

Невкусно, зато на морозе такое есть хорошо, от жирной пищи в теле долго тепло держится.

К вечеру одна из старух привела Унику. Таши ее сразу и не узнал: красная, распаренная. Но на своих ногах пришла, здоровая. После этого Таши и вовсе сердцем размяк.

Только не бывает так, чтобы мелкие духи, паршивцы зловредные чего-нибудь не подпакостили. Вечером, пора спать укладываться, а Уника вытащила из-за ворота лестовку, посчитала узелки на кожаном шнурке и напомнила разомлевшему Таши, что сегодня вдовья ночь.

– Опять? – уныло спросил Таши. – Да куда ж я пойду?

– Просись в соседний балаган, – Уника была непреклонна.

Таши подавил вздох и вышел под вызвездевшее к морозу небо.

Осенью темнеет рано и поздно рассветает, поэтому люди, подобно медведям, отсыпаются после летних трудов. Лагерь уже затих, на холоде никого не было. Таши присел возле костра, дотлевающего перед балаганами, протянул руки к тусклым углям. Днем здесь были развешены на просушку мешки, в которые потом пересыпали смерзшуюся клюкву. Сейчас ненужный костер медленно догорал. Очевидно дети лосося не считали обязательным выставлять дозоры в родных местах. Значит, Таши предстоит одинокая ночь под открытым небом. Таши вздохнул, проглатывая обиду. Вот уж действительно, старый обычай в новой жизни, что детская одежда на здоровенном парне, только жмет да мешает. Хотя, и Унику понять можно: нарушив закон в одном, во всем прочем она старалась следовать заветам предков. Видать, не легко дается ослушание, и молодая женщина чувствовала себя виноватой, хоть и стояла когда-то перед судом с непокорной головой…

Но покуда расплачивается за все Таши.

Старший из ягодников, заросший до самых глаз мужчина по имени Стом, появился из темноты, присел рядом. Помолчал, сколько прилично, чтобы не показаться назойливым, потом начал говорить:

– Безрукий старец рассказал нам кое-что о цели вашего путешествия. Мы тоже знаем, что в глубинных мирах творится что-то неладное, хотя до сих пор священный лес хранит наш род, и ничего дурного с нами не случилось.

Правда, на море все лето не утихают бури, и морской зверь ушел из привычных мест, но зато волны за лето выкинули на берег трех больших китов, и мяса у нас теперь больше, чем можно съесть. Многие этим довольны, но я согласен с вашим старцем, когда он говорит, что добыча на чужой беде – не добыча. Ведь у вас вначале охота тоже была весьма удачна. У вас случилась засуха, а здесь все лето лили дожди, вы и сами видите, что творится на болотах – сейчас тут может завязнуть даже опытный ходок. Пусть лучше жирные киты плавают далеко в море, где их нельзя достать, но и все остальное пусть идет, как заведено от века.

– Правильно… – вздохнул Таши.

– Я думаю, что мы должны помочь вам в вашем деле. Мы можем поделиться кое-какими припасами и дать мокроступы, чтобы вам легче было пройти трясину. Все равно нам они больше не понадобятся: выпал снег и ягоду стало нельзя брать.

– Спасибо… – поблагодарил Таши.

Помолчали.

– Вам повезло, – произнес бородатый, что твоя женщина не слегла в горячке. Это очень опасно – вымокнуть в такую погоду.

– Да…

Стом бросил на притухшие угли несколько забытых веточек и, когда желтый огонь озарил лица, повернулся к Таши и спросил:

– Почему ты сидишь здесь, а не спишь с женой?

– Сегодня вдовья ночь, – честно ответил Таши. – Мужчины не могут быть сегодня в одной постели со своими женами, они должны спать с теми женщинами, чьи мужья умерли. Так заведено от века, чтобы вдовы не чувствовали себя одинокими, и чтобы род не оскудел от того, что у молодых вдов перестали рождаться дети.