Наследник - Марк Арен
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В горле пересохло, хотелось пить. Вспомнилась початая бутылка коньяка в ресторане. А еще хотелось выговориться. Очень хотелось. С кем-нибудь, кто не знает его и с кем он больше никогда не встретится. Хотелось так сильно, что прямо сейчас садись в поезд…
Он оглянулся на охранников:
– Свободны!
Они застыли, тупо глядя себе под ноги.
– Прошу вас, парни, – сиплым голосом произнес Деев, стягивая надоевший галстук, – дайте расслабиться. Это мой город. Я хочу хотя бы десять минут пожить в нем без конвоя. Короче, пошли вон! Кругом!
Они четко развернулись через левое плечо.
– Бегом… Марш!
Оба стартовали достаточно резво, но, отбежав на десяток шагов, притормозили и оглянулись.
– Уволю на хрен! – рыкнул на них Деев, и охранники, припустившись, скрылись за углом.
«Вызовут скрытую наружку», – с тоской подумал генерал. За углом замаячили окна стекляшки-кафе. Он, не раздумывая, повернул в его сторону. Кафе уже закрывалось, в зале не было никого, кроме одного мужчины, который допивал свой кофе и тоже собирался уйти.
Войдя вовнутрь, Деев крикнул:
– Выпить и поговорить!
Завидев его, к нему навстречу кинулся хозяин заведения, с лицом, будто сошедшим с плакатов «Внимание! Розыск!».
– Пшел вон! – поморщился Деев и, выхватив у ресторатора бутылку, направился к единственному посетителю кафе. Тот, мельком на него взглянув, продолжил пить свой кофе.
«Не узнал, значит, не местный, – удовлетворенно подумал Деев и, протянув руку, представился:
– Вася.
– Федор, – пожав ее, равнодушно ответил мужик.
– А что Федя, не составишь мне компанию? Хочется выпить, а один – не могу, – сказал Деев и, увидев в глазах у Феди сомнение, добавил: – Ты не думай, я угощаю.
– А я и не думаю, – ответил Федя. – Я просто не очень люблю пить, особенно поздно и особенно с незнакомыми людьми.
– Да я сам такой, – махнул рукой Деев. – Понимаешь, человек один умер, ветеран. Не по-русски это. Надо помянуть.
– Ну, если только помянуть, – неуверенно протянул Федя. Затем, решив поддержать разговор, добавил: – С друзьями. У тебя они есть?
– Есть, наверное, пес их знает. Но даже если и так, то здесь их нет. Поэтому, будь другом, выпей со мною, – ответил Деев.
– Ну, можно, – неуверенно протянул Федя и тут же добавил: – Если, конечно, недолго. Час, ведь уже какой.
– Конечно, недолго, – заверил его генерал и стал разливать.
Пили легко, но разговор не клеился. Деев рассеянно слушал Федю и так же рассеянно, невпопад, ему отвечал. Он не понимал, что с ним происходит. Он чувствовал, что хочет выговориться. Очень хочет. Но не мог. Ибо внутри была пустота. Это было похоже на то, как хочется проблеваться, но рвотные позывы тщетны; в желудке ничего нет. Одна только желчь. Вот и сейчас – на душе только желчь…
– Ну вот, посидели! – сказал вдруг Федя, хлопнув ладонью себя по лбу – Полпервого ночи! Жена мне устроит…
– Ты что, боишься? – спросил его Деев.
– Не, жалею. Она у меня сердечница и, чуть что, хватается за сердце, и тогда нужно звать «скорую», чтобы делать укол. Доктор сказал, что когда-нибудь они опоздают и что тогда ее нужно будет везти уже в морг, – с грустью в голосе ответил Федя.
«М-да, тонкие у меня доктора, ничего не скажешь, им коней перековывать, а не людей врачевать», – подумал Деев и спросил: – И как теперь быть?
– Давай пойдем ко мне вместе, я тебя выручил, а ты помоги мне.
– Не думаю, что это хорошая идея, – начал было Деев, но, увидев, что Федя расстроен, рубанул ладонью воздух: – Ладно, будь по-твоему, только если недолго.
– Да это тут, совсем рядом! – засуетился Федя и, смахнув с себя крошки, встал из-за стола. Деев бросил на стол пару банкнот, и, выйдя из кафе, они нетвердой походкой направились к соседнему дому. За ними, на большом расстоянии, шли охранники и тихо шуршала шинами его машина.
Феде не открывали долго. Наконец за дверьми послышались чьи-то шаркающие шаги.
– Кто там? – спросил за дверью старческий голос.
– Свои, – прочистив горло, почему-то пробасил Деев.
– Какие такие свои? – сварливо поинтересовался голос и тут же добавил: – Свои в это время дома сидят, телевизор смотрют, и только чужие шастают и честным людям в двери звонят.
– Мой дед-фронтовик, – ткнул его локтем Федя и громко сказал: – Отворяй, дедуль, хватит бдительность проявлять, ты б ее проявил, когда развалили Союз.
В двери пару раз провернули ключ, и в образовавшуюся на ширину цепочки щель глянула чья-то седая голова.
– Видишь, я не один, с солидным человеком, а ты погранца из себя строишь! – сказал укоризненно Федя.
Старик внимательно изучил Деева, крякнул, отпер дверь и, часто шаркая, растворился в темной прихожей. Зайдя, Федя щелкнул выключателем, и тусклый желтый свет осветил небольшой коридор, ведущий в комнату, где, судя по звукам, работал телевизор.
– Ну, давай, заходи первый, – подталкивая к комнате Деева, шепнул Федя. Взглянув в небольшое зеркало, что висело в прихожей, и поправив воротник, генерал направился в комнату. То была типичная комната, каких полно в каждом городе. Под одной стеной стояла старая чешская стенка, купленная, наверное, еще дедом-фронтовиком, на полках которой горделиво восседал очень популярный в одно время чайный сервиз под названием «Мадонна», коллектив фарфоровых слоников мал мала меньше, паратройка хрустальных конфетниц советских времен и прочая дребедень. Под другой стеной стоял обеденный стол с задвинутыми под него стульями, «а-ля Вена». Под третьей стеной на большом подсервантнике стоял телевизор, перед которым сидела вся Федина семья. Впрочем, не вся. Деда не было. Заметив гостя, сидевшая в кресле женщина встала и, вытерев руку о передник, сказала:
– Ой, здравствуйте, меня зовут Зина, а я и не знала, что Федор пришел не один. Уже собиралась отчитать его за опоздание, думая, что это он вошел в комнату, и, вдруг вижу, что это не он, а вы.
Почувствовав, что гроза миновала, в комнату, потирая руки, вошел Федор и этаким разухабистым голосом сказал:
– Ну что, Зина, познакомься, это мой товарищ, Вася, помнишь, я о нем много рассказывал, мы сейчас будем пить чай!
Но не успел он это сказать, как в комнату, старательно чеканя шаг, в увешанной орденами и медалями гимнастерке, прикрыв левой ладонью голову, а правой – взяв под козырек, вошел дед Федора и, подойдя к Дееву, отрапортовал:
– Товарищ генерал! Разрешите доложить, на вверенном мне участке Родины происшествий нет. Ответственный за участок – первый номер пулеметного расчета
