Эхо драконьих крыл - Элизабет Кернер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Я бы ни за что не отослал тебя прочь, даже ненадолго, — я всего лишь отчаянно пытаюсь действовать трезво. Ты же понимаешь, что я не могу думать ни о чем, если ты, сердце мое, находишься рядом — пусть даже и сидишь неподвижно».
Тогда она рассмеялась, и все опять наладилось. В подобных случаях ее переживания оказывались настолько тонки — ив этом наши народы были очень схожи, что я безо всяких слов понимал, как могли ранить ее мои речи.
Ланен
Он был прав, смотреть особо было не на что. Когда я вернулась, насобирав достаточно хворосту, он сидел прямо, как стрела, плотно сложив крылья и обернув лапы хвостом. «Ровно кот какой», — подумала я, сдерживаясь, чтобы не рассмеяться. Глаза его были закрыты, а передние лапы покоились на коленях.
Я села у огня и на какое-то время отдалась всему этому чуду. Я с детства любила истории про драконов, но то, что мы с Акором сделали, нельзя было отнести к сказкам для детей. Все это было на самом деле, как ветер и вода, как земля и огонь. С прошлой ночи я спрашивала себя, что произошло, но и сейчас могла ответить на этот вопрос не больше, чем когда задала его впервые.
Можно было попробовать сделать кое-что еще, пока Акор не закончит.
Я не слишком часто взываю ко Владычице, но всегда чувствую некую близость к ней. Я даже ношу на шее ее серебряную звезду, хотя и не придаю большого значения заведенным обрядам, в которых многие принимают участие. Поэтому, пока мы с Акором сидели в эту морозную ночь у костра, я просто обратила свое сердце к богине Шиа, Владычице, Матери всех нас, что правит небом и землей. Она была Матерью в земле подо мною, Старухой — на луне, что катилась над моею головой, Смеющейся девой — в дожде, что падал с небес, питая почву. Воззвав ко всем трем ее воплощениям, я задала ей вопрос, не дававший моему сердцу покоя.
Возможно, это было лишь игрой моего воображения, распаленного полетом с Акором; возможно, это было оттого, что я просто сидела здесь, снаружи, ночью, на Матери-земле, глядя на Старуху высоко в небе и слыша смех Девы в маленьком озерце, питаемом ручьем, что находилось неподалеку за деревьями. Возможно, ночь просто была полна волшебства, и часть его передалась мне.
Я почувствовала, как сквозь меня заструились потоки света: первый, подобно белесому пару, поднимался с земли и пробегал по моей спине; второй широким и волнистым лунным сиянием спускался с небес; третий, рассеянный, подобно каплям дождя, лился от озерца. И, пойманная, словно сетью, в эту паутину света, я вдруг услышала ее голос:
«Не бойся, дочь. Все хорошо. Пусть необычность происходящего не страшит тебя. Все будет хорошо. Следуй зову сердца, и все будет хорошо».
Акхор
Слова упражнения были мне давно знакомы и не раз помогали мне. Я всегда гордился своим умением высвобождать разум. Однако раньше мне не были ведомы чувства, которые я переживал последние несколько дней.
В своей мольбе я обратился к Ветрам, чтобы они помогли мне сбросить эту паутину чувств и оставить только чистый разум. Я дышал в той последовательности, какую усвоил еще тысячу лет назад, и почувствовал, как бурные страсти во мне постепенно стихают.
«Я — Кхордэшкистриакхор, Серебряный царь Большого рода кантри, живущего на Драконьем острове посреди Великого моря Колмара».
Это было истиной.
«Я говорил с детищем гедри, нарушив Великий запрет, наложенный на отношения между нашими народами».
Это было истиной.
«Я предавался полету влюбленных с Ланен Кайлар, дочерью гедришакримов, с которой не могу быть связан иначе, кроме как разумом, сердцем и душой».
Это было истиной.
Несмотря на то, что я усиленно старался сосредоточиться на упражнении, при этих словах сердце мое заныло. Моих сородичей осталось мало — их и всегда было немного. Я мечтал о собственных потомках и испытывал зависть к тем, кому были дарованы эти счастливые узы. Идай неоднократно предлагала стать подругой мне и матерью моему ребенку, но я отвергал ее, ибо считал, что души наши слишком далеки, чтобы соединиться и произвести на свет новую жизнь.
Это было истиной.
«Я должен представить Ланен Совету рода. Мы должны решить, что делать. Будет ли ей позволено остаться здесь или же нам с ней придется уйти и поселиться на каком-нибудь далеком берегу?»
«Ты пойдешь с ней».
«Что? Кто это говорит?»
«Ты пойдешь с ней».
«Куда же нам идти?»
«Ты обо всем узнаешь».
«Что происходит?»
«Твой народ вымирает, Кхордэшкистриакхор. Так мало молодых, так много старых. Ты и твоя любимая можете их спасти, если захотите этого».
Сердце мое взыграло.
«Как?»
«В свое время ты все узнаешь. Будет трудно. Будет много боли. Но ты выживешь, чтобы вновь познать радость».
«Кто это говорит? Во имя всех праотцов, кто говорит?»
Ответа не было. Лишь ветер шумел в деревьях, и я чувствовал его дуновение на лице. Лишь Ветер…
Ланен
Встрепенувшись, он раскрыл глаза. Я знала, что он чувствовал.
— Акор, с тобой все в порядке?
— Я не уверен, — ответил он, вновь опускаясь на все четыре лапы. — Зато удивлен, это уж точно. Это ночь новых начал, Ланен, в любом случае. Такого не было за всю мою жизнь.
— Не говори мне об этом. Я думаю, что твои боги тоже обращались к тебе. Пожалуйста, не говори об этом.
— Я слышал чей-то голос в своем разуме. Это был Язык Истины, в этом я не сомневаюсь. Не знаю, кто это мог быть.
Я встала и подбросила в костер дров.
— Акор, этой ночью я летела с тобою над землей; потом, сидя под землей, мы с тобой бросили вызов и твоему роду, и моему. Я дала тебе свое обещание, обретя на миг крылья, которых у меня никогда не было и которых мне недостает; и я уже устала постоянно чему-то удивляться. Сейчас меня удивляет лишь то, что я все еще жива и, кажется, пока еще в своем уме, — я почувствовала, что внутри у меня начинает зарождаться гнев. — Пока ты сидел и делал свое упражнение, я воззвала к Владычице, богине моего народа, чтобы успокоиться или, может, воодушевиться. И знаешь что, мой неудачный возлюбленный? Она ответила! Она не слишком меня успокоила, но говорила со мною, говорила словами.
Он ничего не отвечал, лишь смотрел на меня. Я продолжала:
— Разве ты не хотел бы быть уверенным в том, что голос, слышанный тобою, был голосом Ветров, к которым ты взывал?
Он по-прежнему молчал.
— Акор, что они делают? Чего они от нас хотят?
Акхор
Я постарался ответить спокойно, для ее же блага. Я должен был ей сказать.
— Лханен, я ещ-ще многое долж-жен тебе с-сказ-зать, — начал было я. Проклятье!
«Это слишком важно, чтобы говорить об этом на языке гедри. Выслушаешь ли ты меня так?»
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
