100 знаменитых любовниц и фавориток королей - М. Весновская

Маркиза же тем временем занялась покровительством деятелям науки и искусства: поддерживала Руссо, Дидро, выхлопотала пенсию для своего учителя декламации Кребильона, дружила с Бюффоном, которому она завещала своих зверей — обезьянку, собаку и попугая, Монтескье и Мармонтелем. Но ближе всего ей был Вольтер, старый друг маркизы и д’Этиоля. Помпадур сделала его академиком, главным историком Франции, главным камергером. В свою очередь он написал для придворных праздников «Наваррскую принцессу», «Храм Славы», посвятил маркизе «Танкреда» и прославил ее в стихах и прозе. «Помпадур, вы украшаете своей особой двор, Парнас и остров Гетер!» — восклицал он с восхищением и благодарностью, а когда она безвременно умерла, он написал Сидевилю: «Я глубоко потрясен кончиной госпожи де Помпадур. Я многим обязан ей, я оплакиваю ее. Какая ирония судьбы, что старик, который только и может, что пачкать бумагу, который едва в состоянии передвигаться, еще жив, а прелестная женщина умирает в 40 лет в расцвете самой чудесной в мире славы…»

С именем маркизы де Помпадур связаны и другие славные деяния. Она основала знаменитые Севрские фарфоровые фабрики. Желая создать серьезную конкуренцию дорогостоящему саксонскому фарфору, Помпадур перевела фабрики из Венсенна в Севр, неутомимо занималась экспериментами, приглашала искусных ремесленников и талантливых художников. Чайные нежные розы, которые она сажала, где только могла, украшая ими страну, были названы «розами Помпадур». Грациозность и вкус, свойственные всем без исключения произведениям искусства и моды того времени, — это результат ее влияния, поэтому маркиза де Помпадур по праву может считаться крестной матерью и королевой рококо.

Почти 20 лет продержалась маркиза у трона короля, хотя ее положение не раз могло радикально измениться. Она не была слишком жизнерадостным человеком, хотя хотела казаться им. Помпадур обладала холодным рассудком, честолюбивым характером и железной волей, что удивительным образом сочеталось с ее слабым, уставшим от неизлечимого недуга легких телом… В конце жизни она много писала брату: «Где бы ни встретили вы людей, вы обязательно найдете у них фальшивость и любые возможные пороки. Жить в одиночестве было бы слишком скучно, поэтому приходится принимать их такими, какие они есть, и делать вид, как будто не замечаешь этого…»

Однако 42-летняя маркиза сохраняла свое могущество даже с уже похолодевшими руками. После смерти в столе у нее нашли всего 37 луидоров. Финансовое положение женщины, которую народ обвинял в том, что она перевела за рубеж значительные суммы, было таким тяжелым, что ее управляющий был вынужден взять в долг 70 000 ливров на ее лечение.

Эпоха господства маркизы де Помпадур стоила Франции 36 миллионов франков. За двадцать лет при дворе она истратила на свои туалеты 350 035 ливров, ей принадлежало свыше трехсот ювелирных изделий, в том числе бриллиантовое колье стоимостью 9359 франков. Ее увлечение строительством, многочисленные приобретения, драгоценные камни, произведения искусства и мебель требовали значительных затрат. Но собственно ее содержание, обходившееся вначале в 24 000 ливров в месяц, к 1760 году уменьшилось в восемь раз — уже в 1750 году она не получала от короля богатых подарков. Ее единственным наследником был брат. В завещании были также упомянуты ее многочисленные друзья и слуги. Королю она оставила свой парижский отель и коллекцию камней.

Специальный указ запрещал оставлять тела усопших в королевском замке — ничего не должно было напоминать королю о смерти. Едва остывшее тело женщины, еще недавно видевшей у своих ног всю Францию, перенесли почти обнаженным через парк и оставили до погребения в специально выбранном для этого доме.

Когда хоронили маркизу, разразилась редкая для апреля буря. Король в задумчивости наблюдал за траурным кортежем с балкона. Затем, рыдая, он воскликнул: «Ах, это единственная честь, которую я мог ей оказать!»

Луиза О’Мерфи (1737–1814) — фаворитка престарелого короля Людовика XV, знаменитая модель художника Франсуа Буше, который изобразил ее на портрете «Светловолосая одалиска».

Луиза была пятой дочерью в семье Даниеля О’Мерфи, бывшего ирландского солдата, который остался во Франции, женился и стал сапожничать в Руане. После его смерти супруга переселилась вместе с детьми в Париж. Там она продавала подержанную одежду, а дочери работали натурщицами и актрисами. В 1752 году 15-летняя Луиза позирует Франсуа Буше для его знаменитой картины «Отдыхающая девушка». Красота Луизы не остается незамеченной — ее представляют Людовику XV. Она становится фавориткой короля и вскоре рожает ему незаконную дочь — Агату Луизу де Сен-Антуан (1754–1774). Будущий генерал де Бофранше также, по слухам, являлся плодом этой связи. Два года считаясь фавориткой Людовика XV, Луиза совершила общую для многих его любовниц ошибку — самонадеянно пыталась сместить с роли официальной фаворитки могущественную маркизу де Помпадур.

Естественно, попытка окончилась неудачей: О’Мерфи была выдана замуж за дворянина и отдалена от Версаля. Рыжая красотка выходила замуж еще дважды, причем последний муж был младше ее на тридцать лет, но все браки закончились разводом.

Во время Французской революции Луиза была на непродолжительное время заключена в тюрьму за связи с королевским двором, но все же благополучно пережила эпоху Террора и революционные потрясения. Умерла заслуженная прелестница в 1814 году.

Ее образ с картины Буше использует и интерпретирует по-своему в мемуарах Джакомо Казанова, как известно, вообще не чуравшийся банального вымысла: «Я дал шесть луидоров одному немецкому художнику, чтобы он написал ее с натуры обнаженной, и она вышла как живая. Он изобразил ее лежащей на животе, опираясь руками и грудью на подушку… Искусный художник нарисовал ноги ее и бедра так, что глаз не мог и желать большего. Внизу я велел написать: O-Morphi. Слово это не из Гомера, но вполне греческое; означает оно "красавица"».

Елизавета Воронцова (1739–1792) — преданная фаворитка несчастного Петра III, судьба которой с рождения и в дальнейшем была полна взлетов и падений.

Отец будущей камер-фрейлины Елизаветы Роман Воронцов служил сержантом под началом брата знаменитого фаворита Анны Иоанновны подполковника Густава Бирона и был на хорошем счету. В 1735 году Воронцов женился на 17-летней Марфе Сурминой, дочери богатого костромского дворянина, которая сбежала от бившего ее смертным боем первого супруга князя И. М. Долгорукого. Благодаря хорошему приданому скандальную историю удалось замять скорой свадьбой с сержантом Воронцовым. Марфа Ивановна при дворе подружилась с цесаревной Елизаветой и часто одалживала ей значительные суммы. Положение будущей императрицы при Анне Иоанновне было финансово нелегким, поэтому о возврате денег речи не шло. Зато цесаревна относилась к Воронцовым как к близким друзьям и стала крестной матерью их старшей дочери Марии.