Липовый барон - Романов Илья Николаевич

Мой застрявший клинок сослужил парню хреновую службу, выворачивая щит с руки, мешал им действовать. Скажем так, я не особо удивился, когда удар била кистеня прилетел не в щит, а чуть захлестнулся за его край. Два с лишним килограмма моего фальша помешали сопернику вовремя спрятаться за щит.

Хрясь в плечо. Рука противника со щитом стала ещё менее подвижной. Опять срыв дистанции, и опять удар кистенём издали.

Ну не ожидал я, что так легко всё получится. Рука парня с фальшем-пилумом[71] просто не успела поднять щит, и нелепый горизонтальный удар, в который я и сил-то особых не вкладывал, упал сбоку в голову.

Уже по тому, как парень падал на песок арены, я понял, что случайно перестарался. Много ли надо сил, чтобы случайно сломать шею кистенём или палицей?! Господи, прости ты нас, грешных, за безвинную кровь. Прости, парень, я не со зла…

К слову сказать, это второй труп на арене за турнир на то время, но этот жмурик с такой относительной лёгкостью образовался, что я невольно привлёк к себе внимание.

Вот не надо завывать, что рыцарь – это танк, которого только из пушки можно остановить! Что вы в этом понимаете? Года не проходит, чтобы на территории СНГ на крупных турнирах кого-то вперёд ногами не вынесли, а земная реконструкция – это детский сад по сравнению с местными нравами. Ну, в смысле, тут правила больше дозволяют, что сказывается на количестве жмуриков. В земной истории на турнирах десять-пятнадцать процентов участников загибались или на турнире, или после него от ран…

После первого именного поединка на меня начали усиленно делать ставки. Всех впечатлила лёгкость, с которой я выиграл поединок.

Повторюсь: непропорциональные выигрыши в королевстве не в чести, поэтому ставишь десятку – получишь столько же, ну это если ты напрямую споришь. Всё дело в азарте, ожидании выигрыша. Если не смог найти, с кем побиться об заклад, то иди в общественные кассы. Там, правда, вы с оппонентом отдадите по четверти суммы каждый от своей ставки. Надо ли говорить, что после того, как я узнал, кто будет моим дальнейшим соперником, поставил через Ивара на свой проигрыш.

Тут, надо признаться, я преждевременно струхнул. По всему выходило, что против меня выйдет парень с копьём, а это самый худший вариант для бойца моего стиля, в семидесяти процентах случаев сдохну.

Впрочем, информатор нас обманул, противник с копьём достался кому-то другому. Хотя соперник мне попался тоже не подарок. Я бы в любом случае лёг под него, а тут ещё и ставки на меня искушают это сделать. Просто противник оказался очень уж удобным, чтобы относительно безболезненно слиться, – наёмник с годендагом[72]. Мне вот не очень улыбается падать от ранения чем-то острым с кровопотерей или от удара палицы со сломанными рёбрами.

Спору нет, и на эту дубину можно неплохо нарваться, но тут у меня был свой расчёт. Главное – на четырёхгранный шип не попадаться. Если с таким столкнёшься, то никакие современные медики не спасут, раны от трёх или четырёх граней в принципе не затягиваются. Не случайно в современности на поле боя запрещены трёхгранные морские кортики, как и четырёхгранные русские царские штыки.

Что вам рассказывать. В бою просто подставил голову под дробящий удар, потом как будто офигел от пропущенного и слёг. Этот гад пытался меня, уже лежачего, проткнуть по инерции. Как я вывернул горло из-под колющего – сам не знаю. Повезло, что шип скользнул по забралу и ушёл в землю. Я орал этому дебилу, чтобы прекратил меня мочить. Я сдаюсь! Мне честь не позволяет драться с ним после того, как он, специально пощадив мою жизнь, не стал мне горло пробивать! Ну так прозвучала официальная версия моего проигрыша…

Наёмник, признаться, не ожидал такой лёгкой победы надо мной. Судья орал, что бой выиграл мой оппонент, и так я слился с турнира.

Неплохо так свалил, в смысле, совсем без ранений и травм. Ну и к тому же поднял на своём падении тридцать семь монет с мелочью. Взял бы и больше, но Ивар – дурак, поставил мои деньги в официальную кассу, а там нехилую комиссию снимают с выигрыша. Не мог, гад, что ли, расстараться и найти неофициального спорщика напрямую!

Впрочем, хорошо, что и так денег срубил. Сколько выло разных голосов, увидев, что я так бесславно слил поединок. Думаю, в этот день я стал самым проклинаемым человеком в городе…

Моё бесславное выступление отмечали со всем размахом. Кор-сэ́ Адрус Латьяун со товарищи утащили мою тушку с собой. Ивар с Гумусом и моим выигрышем по ставкам присоединились к нам чуть позже, уже в Весёлом.

Я отходил от нервов. Выжил, цел, денег поднял за просто так. Чего ещё от жизни надо? И всё же что-то меня теребило на грани алкогольного срыва. И это всё? Неужели тот, кто запихнул меня на турнир, не учёл, что я могу свалить с боев, специально поддавшись? Что-то тут не складывается. А в чём я просчитался, понять никак не могу.

В мозг запоздало пришла мысль, что участие в турнире может быть не одноходовкой, а чем-то большим. А что, если и в самом деле у «доброжелателя» есть запасной вариант на тот случай, если я не буду тщеславным и не стану рваться к первому месту в турнире? Впрочем, алкоголь, выигрыш и Халла, что как-то легко простила меня, на время отбили все лишние мысли.

Место, которое мы оккупировали, смесь казино и борделя, гудело от новых дворянских лиц. Меня почему-то все лезли поздравлять, хотя а что я такого особого сделал? Мог бы и дальше пройти, но тупо стреманулся…

Мы с Иваром понимающе переглядывались. Зачем лишние слова, когда есть знание в глазах, что можно было сделать и большее. Несмотря на все плюсы моего ухода с турнира, на душе почему-то было тоскливо, как будто я своими действиями сам себе на яйца наступил…

Я не буду врать, что был трезв ближе к ночи, но и до своих обычных алкогольных подвигов мне было далеко. Кор-сэ́ Адрус в узком кругу предложил вмазать в десны какую-то зелёную мазь. Ловил на слабо, напирал на то, что ничего не будет. Но я-то уже тёртый калач. На такое давно не введусь. Хватает прежнего опыта: врагу не пожелаю в течение нескольких часов зациклиться на одной и той же мысли…

В общем, не стал я употреблять, но и наркоману не стал читать нотации. Это его жизнь. К слову сказать, многие из компании Адруса в тот вечер употребляли эту дрянь, кто-то больше, кто-то меньше. Из четырнадцати залётных мажорных рыл эту хрень как минимум попробовали шестеро.

Потом был долгий и нудный разговор с Халлой. Я был прав, какая-то скотина сдала меня и рассказала, что я раскатывал в открытой коляске с Алёной. По ходу нотаций, я не понял женской логики и сути наезда. Оказывается, со шлюхами в борделе я могу кувыркаться, а вот с кем-то вне этой профессии мне общаться не стоит.

– Я не понял. Ты что, строишь на меня планы? – спросил я в открытую.

– А ты ещё не понял?! – промурлыкала Халла, обвивая руками мне шею. – И вообще, у меня и сегодня на тебя планы, так что много не пей…

Словно в подтверждение своих слов она вырвала у меня только что распечатанную бутылку.

– Сама выпью, чтобы тебе меньше досталось, – сказала Халла и отхлебнула из неё. – Даже не думай! Я не отдам тебе бутылку!

Кто-то неделикатно кашлял, давя в себе смех.

– Ну раз за тебя так взялись, то тебе это вино незачем, – сказал кто-то из-за моей спины. – Мы его заберём…

– Эй, оставьте бухло! Его же только что принесли, даже не попробовал! – я уже растягивал слова пьяным голосом.

А может, баронесса не так и не права? Судя по тому, как тяжело мне говорить, я и в самом деле близок к упитию. Надо прекращать бухать, а то облажаться в постели можно…

Глава 6. О нелепости судьбы, моей бессильной злобе и о том, как быстро мелькали мои пятки при бегстве

Заснули мы Халлой в какой-то комнатке для прислуги. Все более-менее приличные уединённые места были оккупированы другими парочками и просто дворянами со шлюхами. А проснулся я от того, что почувствовал жар и ощутил, как колотит баронессу. В темноте у неё на губах что-то белело.