Ричард Длинные Руки – штатгалтер - Гай Орловский

— Врешь, — сказал Нехаштерон с убеждением. — Я уже почти научился спать, но ничего такого не грезилось. Брехня все это.

Азазель, не отвечая и снова начиная позевывать, чуточку сполз в кресле и закрыл глаза, сложив руки на животе. Нехаштерон посмотрел на него и лег там же на диване, где сидел.

Я посмотрел на ложе, его оставили для меня, подумал насчет сна, но слишком внутрях что-то дергается и екается, тихохонько вышел в коридор.

Двое местных стражей подтянулись, один спросил заботливо:

— Ваше Величество, что-то нужно?

Второй поинтересовался:

— Вас проводить?

— Не стоит, — сказал я. — Я пройдусь по замку, даже по этажу... вернусь. Я когда хожу, лучше мыслю. У меня лобные доли с трицепсами связаны.

Они остались малость обалдевшие, ничего не поняв, я прошел медленно по коридору, прикидывая так и эдак, как повернется дальше, нужно обязательно как-то состыковаться с небесным воинством и добиться поддержки. Это же ни в какие ворота не лезет, что сперва сумел получить помощь как бы от противника, хотя для Создателя они не противники, это как две партии в обществе, где одна победила и потому приписала все достоинства себе, а пороки — противнику. Ну, это не новость, историю всегда пишет победитель...

На лестнице простучали каблучки, навстречу вспорхнула молодая женщина, в испуге распахнула прелестные глазки, но узнала, счастливо заулыбалась:

— Ах, это вы, Ваше Величество!

— Пир все еще длится? — спросил я.

Она ответила с явным сожалением:

— Половина уже покинула зал, но самые стойкие еще пируют. Но оставаться дольше уже неприлично, пришлось вот отправиться в спальню... Она совсем рядом!

— Еще далеко до равноправия, — посочувствовал я. — Леди...

— Леди Сандианна, — подсказала она и добавила храбро: — Не проводите до двери? А то там в коридоре свеча погасла, так страшно, так страшно...

— Без проблем, — ответил я. — И даже плату не возьму. Прошу вас...

Я протянул ей руку. Обычно женщины едва-едва прикасаются кончиками пальцев, имитируя лишь впечатление, что их сопровождает мужчина, как и принято, но эта леди Сандианна взялась крепко, я ощутил и горячую ладонь, и пальцы, что с удовольствием легли на мою руку.

Светильник в коридоре возле ее двери в самом деле мертв, обе свечи догорели и утонули в чашечках воска. Леди Сандианна взялась за ручку двери, повернула голову в мою сторону, глаза ее хитро блеснули.

— Может быть, Ваше Величество, взглянет, как меня здесь устроили?

Трудно отказываться, когда говорят вот так, я кивнул, она распахнула дверь, мы переступили порог. Все мило, но, конечно, комнатка маленькая, кроме стола с двумя табуретками, вешалки для одежды и ложа, ничего больше.

— Странно, — сказал я, окинув мужским взглядом комнату, — такая роскошная женщина, однако почему-то одна...

Она сказала с завистью:

— Да женихи какие-то все мелкие, а то и вовсе никчемные!.. Повезло же вашей Франке, двух таких красавцев отхватила.

Я охнул:

— Откуда вы знаете?

Она прощебетала беспечно:

— Мы, женщины, все в мире знаем. Не обо всех, а вот о таком... Прошу вас, присядьте вот здесь! Не понимаю, почему ей, обычной провинциальной девице из мелкого королевства, достались в мужья двое безупречных героев, а мне, такой умной, красивой и замечательной, да еще дочери герцога Тюрингийского, самого древнего рода в этих землях, ни одного?

— Нет в жизни справедливости, — сообщил я ей удивительную новость. — Бывает, просто везет. Стоит лишь оказаться в нужном месте и в нужное время... Успокойтесь, леди Сандианна, вся жизнь такая бякова.

— Какая?

Я развел руками.

— Когда достойный человек теряет кошелек, а недостойный находит и присваивает, разве это справедливо? Но так везде на всех уровнях и во всем. Потому не стоит ждать подарков от судьбы. Нужно брать их самой.

Она посмотрела на меня очень серьезно.

— Да, вы правы.

Я не успел подняться, как она оказалась на моих коленях, прижалась горячей грудью, нежные руки обвили мою шею, а полные горячие губы прижались к моим.

Докаркался, мелькнула мысль. Нечего умничать перед женщинами. Они существа простые, изящные повороты речи не понимают и вообще не замечают, но суть ухватывают безошибочно. По ее логике я ее долго и упорно совращал, и вот она наконец-то уступила моим домогательствам.

Утром, когда я вошел в предоставленные нам покои, Азазель и Нехаштерон, прервав оживленный спор, разом повернулись в мою сторону.

Азазель шумно потянул носом, Нехаштерон смотрел заинтересованно, я сказал бодро:

— Утро красит красным цветом стены древнего... Как спалось?

— От тебя женщиной пахнет, — сказал Азазель обвиняюще. — А Нехаштерону только-только начинают сниться!

— Не начинают еще, — пожаловался Нехаштерон. — Это у тебя получается... Сэр Ричард, что-то еще узнали?

Азазель сказал с укором:

— Что можно узнать у женщины, очнись!.. О, спасибо, сэр Ричард, у вас фантазия разыгралась...

Я молча продолжал уставлять стол изысканными блюдами, это еще один щелчок по носу существам, полагающим, что монополия на их могущество, утонченность и величие будет длится вечно.

Азазель первым подсел к столу и начал хватать мясо, сыр и сладости вперемешку, быстро и жадно, как простолюдин или дикарь, Нехаштерон сперва тоже было цапнул просто, как волк или коза, но посмотрел на меня, замер, изучая это странное поведение и стараясь понять, почему так сдержан. Даже вроде бы начал постигать нечто высокое, заключенное в том, что животные инстинкты, которым поддался Азазель, я смиряю и держу в узде. Этому и служит вся это сложная кухня, церемониал и неестественные для живого существа манеры сдержанности, когда перед тобой соблазнительная еда, истекающая сладким соком, а ты еще выпендриваешься...

— Кроме четверки, — сказал я, — присматривающей за сторонами света, еще архангелы есть?

Азазель промолчал с набитым ртом, только мык-нул нечто нечленораздельное, зато Нехаштерон ответил живо:

— Еще три. Регуэль, Иерахмиэль и Сариэль. Кроме того, масса ангелов, которых люди назвали бы рядовыми.

— Сколько их? — спросил я.

Он пожал плечами.

— Когда-то было сто тысяч, теперь сорок девять миллионов. Сами понимаете, сэр Ричард, когда столько, предателю появиться больше шансов, чем в наше старое доброе время.

Я сказал с сомнением:

— Думаете, кто-то из мелочи?

— Скорее всего.

— Лучше бы так, — согласился я. — Но если кто-то из высших...

— Высшие, — сказал он, — маловероятно.

— А Люцифер? — напомнил я. — Никого не было выше среди ангелов, никто не был так близок к Господу!..