Я и мои истинные - Яна Арская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А взамен?
— Вечность, женушка. Женщины цилиней не болеют и не покрываются морщинами. Поверь, учитывая величину твоей семьи, такой как я будет очень даже к месту, — Мне самодовольно подмигнули фиолетовым, точно драгоценный аметист, глазом. Фиралис негромко кашлянул и добавил:
— Я из семьи торговцев. Это хорошая сделка, госпожа.
Я нахохлилась в коконе из плаща. Вытянула руки и, когда красавчики расслабились, коварно ущипнула их обоих за щеки.
— Дома поговорим. Особенно о тебе, Фир, и твоих мотивах силой привести меня к счастью!
Во дворец заходили с тяжелым сердцем. Почти полсотни вооруженных гвардейцев императора окружили нас и после тщательного обнюхивания, заменявшего допрос, повели мимо разрушенных зданий. Было тихо. Даже глядеть на темную пульсирующую метку не нужно — и так ясно.
Он победил.
Я приблизилась к Каину — избитому, окровавленному, опирающемуся на плечо такого же Аттиса. Невольно подумала: «Если бы мы избавились от него, смог бы мой муж победить?» Тело их отца преграждало сразу несколько дорожек в паре метров от ворот.
— Вы живы! — выдохнул Аттис. — А мы уже послали отряд и собирались…
Каин, не дав договорить, оттолкнул его с пути и сковал меня в объятьях. Вокруг суетились фениксы. Харрук с Кориандром бежали к нам через разрушенный атриум… А я продолжала смотреть на Баргула.
Это была страшная битва. Обрывки ее заполняли мой разум, отзываясь горечью.
«Если бы не привязка к цилиню — мы бы не выдержали. Он был словно труп… Ни страха, ни боли. Мертвец, готовый на все ради своих целей» — холодные пальцы зарылись в мои волосы. — «Я… не хочу стать таким»
И не станешь.
Я зажмурилась, теснее переплетаясь с мужем руками и ногами.
Покойся с миром, несчастная душа. Моя мать не смогла бы вернуть твою жену, но, возможно, я надеюсь, в ином мире вы снова встретитесь и полюбите друг друга…
62
Навалилась ватная усталость, будто я целый день разгружала вагоны с углем. Хотя общение с некоторыми родственниками вполне можно прировнять к тяжелому физическому труду. После того, как меня тщательно осмотрел Кори, мы с Лирой уединились во дворце тишины. Вокруг нашей беседки — крохотного строения из белоснежной древесины — носились мои дети. Каким-то чудом никто не пострадал.
И я уже знала, кого нужно благодарить. Гаверию. Старая драконица не просто закрыла своим немаленьким телом детскую, но и умудрилась удержать стены от обвала.
— Долг возвращен, — сдержанно сказала она, когда мы пересеклись в коридоре. — Ты спасла моего внука. Я спасла твое потомство.
Удивительно. Она даже не захотела принять мою благодарность, лишь горестно покачала головой и сказала, что нужна сыну. Необходимо организовать похороны.
— Бедные мальчики, — вздохнула Лира, покачивая слинг с яйцом. — Пережить такое. У нас с Аттисом хоть и нет этой самой мысленной связи, но я могу представить, как ему тяжко. А что Каин?
— Нормально.
— Как… это?
Я пожала плечами, как бы подтверждая — сама удивлена.
— Он никогда не скорбел по родителям. Тот дракон, что умер от его когтей, был для Каина, как для меня Тиамат. Странным далеким обрывком прошлого. Я чувствую его усталость, облегчение… но не горечь. Единственная семья, которую он признавал и хотел, это наша с ним.
— Значит, вы в порядке? — Лисичка не хотела показывать мне свое желание сбежать к мужчине, чью любовь она, наконец, завоевала. Так что я сама подтолкнула ее к выходу:
— Это был не самый трудный день в нашей жизни, уж поверь. Сходи к Аттису, а я посмотрю за яйцом.
Взяв шелковистый узелок в руки, проводила верную подругу взглядом, и когда та упорхнула наружу, раздвинула ткань пальцами. Коснулась теплой шероховатой скорлупы. Все закончилось не так, как рассчитывала моя мать. Каин увидел, к чему может привести потеря истинной пары, сколько боли и безумия вырывается наружу, сжигая все на своем пути. Но то, что должно было сделать моего проклятого уязвимым, привело к обратной реакции.
Он понял меня. Понял, кем хочет быть.
Приняв больше полусотни гостей, каждый из которых старался посочувствовать и восхититься нашей с Каином храбростью, я как-то легко ушла в сон, облепленная со всех сторон телами сопящих скорпиошек. Рядом дремали вымотанные тройняшки, в люльке, тесно обняв ручками драконье яйцо и отпихивая волчат, спала Лилия. Долгожданная тишина.
***— Вы хотели узнать правду обо мне. Это скажет вам больше любых речей.
Я непонимающе уставилась на протянутую Фиралисом книгу в оплетке из оленей кожи.
— Не поняла?
— Мой дневник. Прочтите все, если хотите. Но самое важное я пометил закладкой.
Павлин потоптался на месте, словно не решаясь что-либо добавить, а затем оставил меня на попечение Харрука с Луисом и ушел помогать разгребать завалы. Каин как раз руководил процессом, собираясь в ближайшее время восстановить большую часть архитектурного ансамбля дворца.
Вэнь Ла наоборот — только что вернулся из темницы, куда поместили мою мать, и лучился удовольствием.
— Ох, и бешенная же самка. Расцарапала всех охранниц, довела до слез имперского палача… Ты уверена, что хочешь поступить с ней именно так? — поинтересовался он, садясь на корточки и опуская треугольное вытянутое ухо на мой живот.
— Ты же видел поселение, сколько там мужчин и детей. Они не виноваты в том, что полюбили Тиамат. Да и сама эта женщина слишком ценна, чтобы просто отрубить ей голову.
— Если она сбежит…
— Не бойся. Не сбежит. Каин уже передал ей мое послание, и хотя сейчас она в панике — потом придет осознание. Это ее шанс.
— Довольно. Дела подождут, — проворчал Харрук, пытаясь отобрать у меня дневник. — Насели всей толпой на мою девочку.
— И как только этот пернатый хлыст успевает везде быть и при этом выглядеть сногсшибательно? — ревниво поддакнул Луис, заворачиваясь в мой шелковистый с фиолетовой искрой хвост.
