На Западном фронте. Бес перемен - Дмитрий Олегович Рогозин

Жириновского уже нет в живых, несмотря на непростые наши с ним личные отношения, я с благодарностью вспоминаю эту его страсбургскую речь.

Герой нашего времени

Поездки в Чечню в сопровождении иностранных делегаций стали традиционными. Часто приходилось общаться с бывшими сторонниками сепаратистов, перешедшими на сторону Москвы. Среди них особенно выделялся Ахмат Кадыров, на которого Кремль сделал главную ставку в чеченском урегулировании. На первый взгляд только что назначенный главой Чечни бывший муфтий казался человеком необузданного нрава, но это было ложное впечатление. Кадыров-старший оказался настоящим «героем нашего времени». Будучи хорошим политиком и психологом, он понимал свою важную, я бы даже сказал, ключевую роль в восстановлении мира в республике.

Ко мне Кадыров-старший относился хорошо, часто звал к себе на обед, давал свою машину и личную охрану для передвижения по республике, выполнял мои просьбы по работе с международными наблюдателями. Я, в свою очередь, организовал его приезд в Страсбург и встречу с делегациями стран - членов ПАСЕ.

В марте 2001 года, во время очередной вылазки лорда Джадда в Чечню, вертолет, на котором я летел, сопровождая важного гостя, чуть не потерпел крушение. Мы заходили на посадку в селе Знаменское, как вдруг произошел отказ рулевого винта. Машина зависла на высоте примерно 70 метров и стала кружиться над землей. Спецназовцы, охранявшие нас, не выпуская из рук автоматы, повалились на стальной пол вертолета. Лица сидевших передо мной депутатов оцепенели от ужаса.

В тот миг я подумал, что нас подбили, достал пистолет, передернул затвор и приготовился к падению машины. Левой свободной рукой я забросил свою спортивную сумку за спину. Почему-то мне казалось, что мягкие вещи - свитер и джинсы - помогут смягчить удар при встрече с землей.

Я еще раз посмотрел вниз. Люди казались перепуганными насекомыми. Они разбегались в разные стороны от предполагаемого места падения нашей машины. Вдруг вращение вертолета остановилось, и он с глубоким креном стал уходить в сторону пустыря на окраине станицы.

Сели. Распахнув дверь «восьмерки», я спрыгнул на сухую траву. Метрах в 4050 от вертолета, сразу в нескольких местах, тлела земля. В небо поднимались черные шлейфы дыма от подземного горения чеченской нефти. Я присел на колено и оглянулся вокруг. Никого.

Дверь кабины пилотов открылась, и два офицера вслед за мной спрыгнули на землю. Они молча прошли мимо меня в сторону заднего винта, так же молча раскурили табак и уставились в пустоту. Я понял, что мы в безопасности, и убрал оружие. В салоне вертолета люди понемногу стали приходить в себя, некоторые уже успели оправиться от шока. Одному депутату стало плохо -возможно, защемило сердечко. Я буквально влил в него из фляги несколько глотков коньяка. Через минуту на его щеках выступил румянец.

Подскочивший к вертолету микроавтобус ФСБ отвез нас в станицу, где наше спасение радостно приветствовал глава Надтеречного района Ахмед Гапурович Завгаев и сотрудники его администрации. О ЧП немедленно доложили Ахмату Кадырову, и он тут же нашел меня по телефону, подробно расспросил об инциденте и пригласил к себе в гости.

Межнациональный мир в России является бесспорной ценностью. Для его поддержания нужны не лозунги, а постоянная работа с лучшими представителями народов России, воспитание в духе российского патриотизма и ответственности друг перед другом, выдвижение самых достойных и авторитетных национальных кадров на работу в федеральные органы власти. В этом и состоит историческая роль русского народа и его лидеров - в собирании России, представляющей собой единство в своем уникальном национальнокультурном многообразии.

Война и мир

Работа в думском Комитете по международным делам дала мне уникальную возможность на практике использовать опыт Конгресса русских общин. Мне посчастливилось по просьбе патриарха Алексия II участвовать в сложных переговорах о возвращении Эстонской православной церкви Московского патриархата своего церковного имущества на территории этой балтийской республики. До вмешательства нашего думского комитета собственником православных церквей был какой-то самозваный «шведский синод», на который эстонские власти, «в знак благодарности» России за полученную от нее независимость, переписали права собственности на землю и недвижимое имущество православных храмов Московского патриархата. Вместе с моим заместителем по работе в Комитете Госдумы по международным делам пришлось дважды летать в Стамбул к несговорчивому и неуступчивому Вселенскому патриарху Варфоломею, которому мы чуть не устроили одноименную ночь за его болезненную ревность к Русской православной церкви и деструктивную позицию в решении «эстонского вопроса».

Важную роль в разрешении этого совсем не церковного конфликта сыграл местный союз крупных промышленников, заставивший политическое руководство Эстонии смягчить позицию. Бизнесмены были заинтересованы в разблокировании двусторонних контактов с огромным восточным рынком и сломили сопротивление «горячих эстонских парней», засевших во властных бастионах.

Как только в Москве получили долгожданную весть об успешном завершении церковной тяжбы, патриарх Алексий II вылетел в Эстонию, чтобы поддержать православную паству и наконец посетить могилу своих родителей, захороненных в этой прибалтийской земле. Святейший накануне перенес серьезную болезнь, но добрая весть, принесенная нами, помогла ему тогда преодолеть недуг.

Одним из наиболее запомнившихся эпизодов моей работы в Комитете по международным делам стали события 11 сентября 2001 года в США. Американскую трагедию мне пришлось комментировать в прямом эфире - из вещательной студии, оборудованной на верхних этажах гостиницы «Россия», разобранной в 2010 году. Перемещаясь из одной студийной комнаты в другую, чтобы успеть прицепить наушник с микрофоном и выйти в экстренных новостях то «Первого канала», то НТВ, я наблюдал за всеобщей паникой в США. Мы опасались истерической реакции растерянного Буша-младшего, который мог в суете или в результате сбоя компьютера принять атаку смертников за внешнюю агрессию.

Об угрозе исламского фундаментализма я говорил американским конгрессменам постоянно - и с трибуны межпарламентских встреч, и в частных беседах. Бесполезно. Зато после 11 сентября самодовольство и самоуверенность наших коллег из США мгновенно улетучились. Какое -то время конгрессмены даже стали прислушиваться к нашим предупреждениям и советам.

В ходе контактов с американскими коллегами меня часто смущала их необразованность. Помню одного рослого красавца-конгрессмена из штата Арканзас, который, по-американски небрежно протягивая мне руку, поинтересовался, откуда я прибыл. Я сказал, что прилетел в Вашингтон из самой крупной страны в мире. «Из Польши?» - осторожно осведомился собеседник, и мне сразу стало скучно.

Я никогда не относился к той части наших сограждан, которые привыкли потешаться над американцами. Это несправедливо. Да, Америка крайне эгоистична, и ее жители действительно считают свою страну пупом земли. Но у них есть веские основания так думать. И у них есть чему поучиться.