ВДВ. С неба — в бой - Михаил Скрынников

В последних числах февраля 1980 года обстановка в стране резко обострилась, особенно в провинциях, находящихся в непосредственной близости с Пакистаном. Наиболее тяжелое положение сложилось в провинции Кунар. Горно-пехотный полк вышел из повиновения. Часть солдат разбежались по домам, основная часть полка перешла на сторону мятежников.

Военный городок полка размещался в Асмаре и прикрывал основное направление на Кабул. Дорога на Кабул осталась без прикрытия. В связи с создавшейся обстановкой в штабе армии была разработана операция по окружению и разоружению мятежного полка. Офицеры-операторы нарисовали красные стрелы на топографических картах, которые со всех сторон охватывали мятежный полк, а рядом, топографический знак — высадка воздушного десанта, даже было предусмотрено прикрытие наших подразделений со стороны Пакистана. Определены объекты, по которым удар нанесет боевая авиация. Жирно выделен маршрут, по которому будет выдвигаться из Джелалабада мотострелковый батальон, усиленный танковой ротой для совместных боевых действий с десантниками. План был готов, смотрелся он красочно и убедительно. Командование армии план операции тут же утвердило. На подготовку к операции было предусмотрено два дня. Это были нереальные и даже смешные сроки для подготовки десантников к бою. Тем более подготовка людей для боевых действий в горах, которые там никогда не были. В данной ситуации стоит отметить и беззубость Рябченко, который не возразил Тухаринову и не доказал ему, что отведенные сроки подготовки нереальны. Да и сама подготовка личного состава проходила в тени, без привлечения начальников служб дивизии. Петряков был старшим группировки десантников, а его заместителем — Шеметило. Вот они и крутились вместе с батальоном, готовя личный состав к действиям в горах. Эти двое и были единственными, кто бывал во время службы в ферганских горах. Во второй половине последнего дня подготовки к проведению боевой операции батальон 317-го полка вывезли на северную окраину аэродрома к горе Ходжа-Бурга. Личный состав поднялся до середины горы в ротных колоннах. Постепенно начали сгущаться сумерки. Последовала команда: «Стой», и уже в сумерках батальон спустился с горы. На этом занятия в горах закончились, люди затемно прибыли в расположение полка. После ужина дополучили необходимое количество боеприпасов, и личному составу разрешили отдыхать. Какие Сны ребята видели в эту ночь, им одним известно, но думаю, что тревожные. Они еще не предполагали, что Их ждет завтра. Многие думали, что это просто подготовка к ответственным учениям, некоторые позже в разговоре со мной так и скажут.

Настало утро. Завтрак. Построение батальона, где командиры еще раз должны убедиться в готовности своих подчиненных к боевым действиям. Связисты проверили связь. Вроде бы все готово к вылету. Для выполнения задачи привлекалось триста человек. Солдаты себя так и называли, нас всего было «триста спартанцев». Командовал батальоном майор Кустрье. Офицер большой отваги и мужества. Батальону был придан взвод полковой разведроты и отделение саперов. Последнее напутственное слово командира полка, и личный состав начинает посадку на автомобили для убытия на аэродром. На аэродроме около вертолетов их уже дожидались Петряков и Шеметило. Им тоже хочется перед отлетом что-то хорошее сказать личному составу. В это утро мы, офицеры, находясь около палаток штаба дивизии, видели, как более двух десятков вертолетов поднялись в воздух и взяли курс на восток. После завтрака я с дивизионными разведчиками убыл к горе Ходжа-Раваш на занятие, отрабатывали вопросы тактики действий в горах в комплексе с огневой подготовкой. Гора Ходжа-Раваш стала для разведчиков своеобразным полигоном, где они ежедневно оттачивали вопросы огневого соприкосновения в горах. Комар со временем занятия усложнял, и это шло только на пользу разведчикам. К обеду вернулся к себе в штаб и заглянул в палатку оперативного дежурного, чтобы поинтересоваться, как ведут себя в горах наши «триста спартанцев». В палатке за столом оперативного дежурного находился комдив. Он явно был не в настроении. Вдруг раздался телефонный звонок, и Рябченко вздрогнул, как будто боялся этого звонка. Проскуряков, оперативный дежурный, поднял трубку и тут же ее передал командиру дивизии. Лицо помрачнело. Тихонько спросил у оперативного: «Что-то случилось?» — «В горах идут боевые действия. Бой непредвиденный, тяжелый, исход не в нашу пользу. На этот час имеются погибшие и раненые», — ответил оперативный дежурный. «А где танки с пехотой?» — «На дороге, по которой они двигаются, много завалов, это затрудняет движение. Наши там дерутся с мятежниками один на один, а пехота пока помочь не может». В этот момент Рябченко положил трубку, молча посмотрел на меня. «Хреново дела складываются в районе боевых действий, разведчик», — сказал он.

На этот час уже больше десяти погибших. Комдив встал из-за стола и, выходя из палатки, на ходу бросил мне: «Скрынников, ты тоже оставайся здесь, вместе отслеживайте обстановку в горах». После ухода комдива в палатку зашел Соколов, замначальника оперативного отдела, и с ходу спросил: «Валера, где карта? Командир приказал боевые действия батальона нанести на карту. Давай сюда журнал боевых действий». Вместе стали домысливать, как могли складываться боевые действия после высадки из вертолетов.

Первое, в военном городке полка мятежники надежно не были подавлены ударами боевой авиации. Они разбежались по горам, а часть из них оказалась в непосредственной близости от площадки десантирования. Надо было одним ударом разнести городок в пух и прах. Бомбить с определенными интервалами всей боевой авиацией, которая имелась в распоряжении командующего армии. Непрерывное бомбометание не позволило бы афганцам убежать из городка.

Второе, в группировке десантников не были предусмотрены авианаводчики для вызова и управления боевыми вертолетами, и не только вертолетами. Авиаторы своевременно не подсказали, что надо иметь при себе авианаводчиков, а для командования дивизии это было новшеством. Вот и получилось, что важный вопрос начальство не решило, а расхлебывать пришлось вместе с кровью личному составу батальона.

Третье, не были доведены до десантников и мотострелков уточненные данные разведки, в том числе и данные инженерной разведки о состоянии дороги. Завалы на протяжении всего маршрута создавались не накануне операции, а намного раньше. В составе колонны мотострелков не было машин разграждения.

Четвертое, и не менее важное обстоятельство, — десантники Витебской дивизии не были обучены ведению боевых действий в горах.