Фальшивая империя - Ш. У. Фарнсуорт

всему, — он заглушает машину. — Здесь готовят лучшую жареную курицу в городе.

— Дома есть еда.

— Но она не приготовлена. Я не собираюсь вытаскивать Филиппа из постели в такое время, чтобы он что-то приготовил.

— Это его работа.

— В чем проблема? Ты не можешь провести со мной десять лишних минут в машине?

Я не отвечаю, просто смотрю в окно.

Он тяжело и измученно вздыхает.

— Ты хочешь немного курицы?

— Да. И шоколадный молочный коктейль. Вроде, здесь их подают.

Он смотрит на меня.

— Не думаю, что они готовят его на растительном молоке.

Я почти улыбаюсь.

— Ничего страшного.

Он опускает ключи в подстаканник.

— Хорошо. Скоро вернусь.

Я смотрю на проезжающие машины, когда он выходит. Пластик шуршит, когда я задеваю пакет ногой, дразня меня. Я на девяносто восемь процентов уверена, что беременна. Теперь, когда у меня есть тесты, кажется глупым что-то говорить, пока я не буду знать наверняка. Оставшиеся два процента излишне усложнит отношения между нами. Усложнят ситуацию еще больше, чем мое сбивающее с толку поведение из-за неопределенности.

Крю возвращается, неся аппетитно пахнущую жареную курицу. Он протягивает мне контейнер и ставит готовую чашку в подстаканник.

— Я попросил добавить кленового масла. Надеюсь, тебе... — н замолкает, когда понимает, что я уже поглощаю еду, — ...хорошо.

Я не знаю, потому ли это, что я умираю с голоду, или потому, что я, вероятно, беременна, или потому, что я жажду вкусной еды, но жареная курица на вкус — лучшее, что я когда-либо ела. Глазурь соленая и хрустящая, а кленовое масло — сладкой и дымное. Я съедаю три кусочка за один укус, а затем запиваю их глотком шоколадного рая.

— Вкусно?

Я стону, и он улыбается.

Поездка обратно в пентхаус проходит в молчании. Крю паркуется в гараже, и мы бок о бок идем к лифту. Кажется, что мы ехали несколько дней, а не часов.

Как только мы оказываемся в лифте, я делаю шаг вперед, чтобы провести карточкой по пентхаусу. Когда я смотрю на Крю, он смотрит вниз. Я прослеживаю за его взглядом. Тонкий белый пластик, который я держу в руках, не скрывает фиолетовых букв, обозначающих тест на беременность.

— Ты беременна? — голос Крю тихий. Спокойный. Нечитабельный. Я не ожидала волнения, но я ожидала каких-то эмоций. Вместо этого вопрос звучит так, будто его произнес робот. Гладко и бесчувственно.

— Я не знаю, — отвечаю я. Я компенсирую отсутствие у него эмоций некоторой язвительностью. — Для этого и нужен тест.

— Но ты думаешь, что беременна?

— Ну, я купила их не для развлечения, — огрызаюсь я. Его пальцы сжимают ключи от машины, которые он держит в руке. Я смягчаю свой тон, пытаясь вести себя так, будто апатия и рациональные вопросы были тем ответом, на который я надеялась. — У меня большая задержка, и меня постоянно тошнит по утрам. Так что да, я думаю, что беременна.

Он делает долгий выдох.

— Ух ты.

Это слово витает в воздухе между нами до конца поездки. Двери раздвигаются, открывая знакомый вход. Я не успеваю сделать больше нескольких шагов, как он произносит мое имя. Затем обхватывает мое предплечье теплой ладонью и разворачивает меня лицом к нему. И я вижу лишь пристальный взгляд его ледяных синих глаз.

— Скарлетт.

— Что?

Он закрывает глаза, затем открывает их, вероятно, молясь о терпении. Я знаю, что веду себя резко и неразумно, но он не должен волноваться из-за этого. Это мое тело изменится.

— Ты не можешь сказать мне, что, возможно, беременна, и уйти. Этот брак устроен совсем не так.

— Тогда как, Крю? Если я беременна, что ты хочешь, чтобы я сделала? Ты хочешь, чтобы я завернула палку, на которую пописала, как рождественский подарок? Ждать несколько месяцев, пока ты заметишь, что что-то изменилось? Сегодня вечером я хорошо обошлась со всеми твоими поклонницами, которых ты трахал, а я, вероятно, скоро рожу тебе наследника. Чего еще ты хочешь от меня?

Линия его челюсти становится напряженной.

— Я хочу, чтобы ты сделала тест, Скарлетт. А потом покажи мне результат, чтобы я не провел всю ночь в раздумьях.

У меня настроение для ссоры, но он вдруг становится раздражающе покладистым.

— Прекрасно, — я разворачиваюсь и крадусь в направлении нашей спальни, острые углы коробок ударяются о мои ноги с каждым шагом.

Пластиковая ручка впивается в мою ладонь. Я думала, что станет легче, когда Крю узнает. Думала, что это избавит меня от дилеммы дать ему окончательный ответ, если он спросит. Но я не думала, что он будет находиться рядом, пока я буду делать тест. Что у меня не будет возможности самой переварить эту новость, не видя его реакции.

Глухой звук его шагов остается позади, пока я добираюсь до лестницы и поднимаюсь на второй этаж. Дверь в спальню слегка приоткрыта. Я открываю ее до упора, роняя пластиковый пакет на пол, прежде чем скинуть каблуки и размять пальцы ног.

Лучшее чувство на свете.

Мои ноги утопают в мягком ковре, когда я нахожу молнию на своем платье и тяну ее вниз. Шелк струится вокруг моих лодыжек.

Шаги Крю прекратились. Я чувствую на себе его взгляд, скользящий по моей обнаженной коже с молчаливым пониманием.

Подхожу к нему босиком, в лифчике и стрингах. Затем беру один тест с пола, прежде чем направиться в ванную. Когда я поворачиваюсь, чтобы закрыть дверь, он стоит в дверном проеме.

— Нет.

Он выглядит удивленным.

— Я вроде как видел тебя голой раньше.

— Я не голая.

Голубые глаза скользят вниз, к прозрачному кружевному бюстгальтеру, и обратно вверх.

— Конечно.

Я веду себя так, будто он ничего не сказал.

— Я писаю в одиночестве.

— Сколько времени это займет?

— Тебе нужно куда-то идти?

Он тяжело вздыхает.

— Мне просто интересно, Скарлетт.

Я открываю коробку, беру тест и протягиваю ему пустую коробку.

— Тогда прочти инструкцию, — закрываю за ним дверь, а затем подхожу к раковине. Я делаю длинные, глубокие вдохи и целую минуту смотрю на свое отражение в зеркале.

Несмотря на полный макияж на лице, включая красные губы, я выгляжу молодо. Нервничаю. Это похоже на важный момент. Если бы я была ближе к своей маме, я бы позвонила ей. Но она расскажет моему отцу, который позвонит своему адвокату и начнет переделывать