Я рискну (ЛП) - Тессьер Шантель

Его глаза ищут мои, а потом останавливаются на моих швах. Он дарит мне маленькую улыбку и взял меня за руку, потянув за собой на чердак.

Затем его губы касаются моих. В следующее мгновение он уже раздевает меня.

— Черт! Я скучал по тебе, — рычит он, прежде чем прикусить мою губу.

— Я тоже… — я прервалась, чтобы глубоко вздохнуть. — Я хочу тебя.

Я задыхаюсь, когда мои руки тянутся к его джинсам.

ГЛАВА 41

КОУЛ

Я лежу рядом с ней. Мое сердце колотится, а ее дыхание все еще неровное. Я поворачиваюсь на бок и откидываю ее волосы с влажного лица. Ее глаза закрыты, на губах мягкая улыбка.

Она открывает глаза, и ее улыбка расширяется.

— Кому принадлежит это место? — спрашивает она.

Я хмурюсь.

— Вы ребята, проводите здесь много времени. Это чей-то отец владеет им?

— Он принадлежит мне.

Ее глаза расширяются от удивления.

— Ты владеешь им?

Я киваю.

— Когда моя мать умерла, она оставила Лилли и мне по трастовому фонду, я получил доступ к своему, когда мне исполнилось восемнадцать, и купил его в тот же день. Он был заброшен и стоил недорого. Мы с ребятами хотели уехать куда-нибудь подальше, так что это просто имело смысл.

Она кивает.

— Когда ты рассказал мне, что мой отец пытался сделать с тобой, я подумала, что он как-то связан с тем, что твоя мать умерла.

— Эта мысль приходила мне в голову в течение многих лет, — признаю я.

— Но больше нет?

Я качаю головой.

— Хоть я скучаю по ней и хотел бы, чтобы она была здесь и увидела, как растет Лилли, я все же думаю, что это было просто то, что случилось. Я очень долго злился из-за этого, но никто не был в этом виноват.

Она ложится и проводит рукой по моей груди.

— Почему ты ушел из банды?

— Потому что это было небезопасно для тебя, и я знал, что ты не бросишь банду, если ее больше не будет вообще.

— Значит, все кончено? — спрашивает она.

— Да, — говорю я с улыбкой. — Это просто конец.

— Что же нам теперь делать? — интересуется она.

— Мы будем наслаждаться тем, что осталось от нашего выпускного года, как настоящая пара.

Она встает и облокачивается на мои бедра. Я кладу руки на ее голые бедра. Она улыбается мне. Даже с синяком под глазом и швами на лице, она все еще самая красивая женщина, которую я когда-либо видел.

— Значит ли это, что ты пойдешь со мной на бал? — спрашивает она.

Я смеюсь.

— Да. Именно это и значит.

— Думаю, тогда мне лучше начать искать красное платье, — она шевелит бровями.

Я стону.

— Мне нравится, когда ты носишь красное.

Она одаривает меня своей лукавой улыбкой, от которой мой член становится твердым.

— Я знаю. — она наклоняется и нежно целует меня.

Я отстраняюсь.

— Какие у тебя планы после окончания университета?

— Я еще не думала об этом. А что?

Я делаю глубокий вдох и выпускаю его.

— Помнишь, когда я попросил тебя отвести Лилли на балет, а на следующий день меня не было? Я сказал тебе, что у меня были личные дела?

— Как я могу забыть? Тогда Селеста притворилась, что спит с тобой.

Я игнорирую это.

— Я был в Техасе.

Ее глаза расширяются.

— Ты летал в Техас? — я киваю.

— Зачем?

— У нас с Диком есть стипендии в Техасском университете. И мне нужно было встретиться с консультантом по поводу жилья, потому что я беру Лилли с собой, а дети не могут жить в общежитии.

Ее взгляд падает на мою грудь.

— О. Я не подумала о том, что Лилли уедет с тобой.

Я запускаю руку в ее волосы и заставляю ее снова посмотреть на меня.

— Пока я был там, я купил дом для нас с Лилли. Техас — это место, которое я буду называть домом до конца своей жизни. Я буду учиться там в колледже и плавать, пока получаю диплом. Потом мы с Диком откроем свой собственный бизнес. Мы планировали это уже много лет.

Ее глаза снова расширяются, но она ничего не говорит.

— И я хочу, чтобы ты поехала с нами. Я хочу, чтобы ты жила со мной и Лилли.

— Коул… это… — она облизнула губы. — Слишком много.

— Нет, это не так. — я сажусь. — Скажи мне, что ты поедешь с нами. Скажи, что будешь жить с нами.

— Если хочешь, я могу помочь тебе с ней…

— Нет, Остин. Ты не понимаешь меня. Я хочу, чтобы ты была частью жизни Лилли, но я хочу, чтобы ты была и в моей жизни, — я провожу рукой по ее волосам. — Переезжай ко мне, Остин.

Я не могу представить свою жизнь без нее. Эта удивительная женщина — все, о чем я даже не подозревал. И если у меня были какие-то сомнения, то последние две недели без нее помогли мне понять, насколько это правда.

Ее темно-зеленые глаза начинают наполняться слезами.

— Я не знаю…

— Ты рискнула показать мне ту сторону меня, которую никто не видит. И я сделал это, Остин. Теперь я рискну дать себе шанс стать для тебя чем-то большим, чем парень, который причинил тебе боль, — я мягко улыбаюсь ей. — Переезжай ко мне и позволь мне показать тебе, что я могу быть тем, кто тебе нужен.

ОСТИН

Мы с Коулом входим в дом моего отца.

— Что ты хочешь делать сегодня? — спрашивает он меня с улыбкой на лице. Прошло две недели с моего дня рождения, и все шло отлично. Слишком хорошо, если хотите знать мое мнение. Я никогда не считала свою жизнь нормальной, но все было именно так. Все весенние каникулы мы с Коулом провели вместе, гуляя с Бекки и Диком или просто отдыхая у меня дома с Лилли. К тому времени, когда мы вернулись в школу, мое лицо с синяками уже немного зажило. Шелби сняла швы, но синяки все еще видны без макияжа. Шейн и Беннетт звонят Коулу, но он не дает им договорить, когда отвечает. Я думаю, он злится на них за то, что они не выгнали Киллана из группы, когда они с Диком впервые предложили это. А что касается Киллана, то он был везде на этой неделе. На весенних каникулах его было легко избегать, но теперь, когда школа возобновилась, не так уж и много. Он везде, куда бы я ни посмотрела, и всегда улыбается мне. От этого у меня мурашки по коже, и это бесит Коула. И мне не нравится, что я постоянно оглядываюсь через плечо. Когда я не в школе, у меня всегда при себе электрошокер, готовый к применению в любую секунду.

— Давай сводим Лилли в зоопарк, — предлагаю я.

Он кивает.

— По-моему, неплохо.

— Остин? Это ты? — я слышу, как Селеста зовет меня.

Вместо ответа я иду по коридору, держа руку Коула в своей, и вхожу в гостиную. Я останавливаюсь, когда вижу, что она не одна.

Рука Коула крепко сжимает мою.

— Мама? — вскрикиваю я. — Какого черта, что ты здесь делаешь?

Я так и не ответила на ее сообщение, которое она прислала мне на день рождения. И она не прислала мне другого.

Она ярко улыбается мне. Ее зеленые глаза переходят на мою руку в руке Коула, затем она смотрит на него сверху вниз, прежде чем ее глаза возвращаются ко мне. Они пробегают по моему лицу, и я расправляю плечи, зная, что она может увидеть слабый синяк.

Мы только что вернулись с ночевки в его клубе, и я не накрасилась. Она позволила Филиппу ударить меня, но он ударил и ее. Я уверена, что она думает, что Коул сделал это со мной.

Селеста прочищает горло и нервно задвигает свои светлые волосы за ухо.

— Твоя мама хотела приехать и сообщить тебе хорошие новости лично, — говорит она.

— Хорошие новости? — спрашиваю я, выгнув бровь.

Моя мама ярко улыбается и протягивает левую руку.

— Мы поженились. — мои глаза впервые обращаются к Филиппу, когда он садится на диван рядом с моей матерью.

Он не улыбается мне. Вместо этого его глаза изучают мое лицо. Мои свежевыбритые волосы и отсутствие одежды. На мне черная толстовка Коула на молнии, пара хлопковых шорт и теннисные туфли. Вот и все. Под ней нет рубашки, нет лифчика, поэтому она застегнута до самой шеи. Коул сорвал с меня и то, и другое прошлой ночью.

Коул делает шаг вперед, дергает меня за руку, напоминая, что он здесь. Я останавливаю его.

— Когда это случилось? — спрашиваю я, пытаясь понять, почему она здесь. Почему она решила, что мне нужно это знать. Меня не волнует, чем они занимаются. Можно подумать, она и так это знает.