Вольта - Владимир Околотин

Пять дней скакали кони, но Вольта не заметил, как дормез миновал 58 дорожных станций, он изучал 26-страничное письмо Марума позже ставшее статьей в «Анналах химии».

Из Мюнхена писал восторженный Пфафф: «Мой уважаемый друг и метр! Ваши идеи прекрасны. Гумбольдт и Риттер уже повторили все опыты. Вы как Колумб и Америго Веспуччи открыли новый материк физики, его я давно предлагаю назвать «Вольтаизмом», но коль Вы против, пусть именуется «Электричеством металлическим» или «Электричеством Вольты» в дополнение к электричеству простому. И ради науки, и для анонса я хочу издать все Ваши труды, письма к Вассали, Грену и все из «Анналов Бруньятелли». Что ж, Пфафф был прав: одно дело электричество «стоячее», другое — бегущее по проводам.

Законодатели, числом в пол тысячи, уже съехались. 8 декабря пришлось выступать. Из знакомых — Москати, маркиз Порро, архиепископ Милана, павийские коллеги Мангильи, Рейси, Бутурини и Джанорини. Спешно примчались Шапталь и Талейран, Марешальди остановился в роскошном отеле «Прованс» за 150 франков в сутки, делегаты в дешевых «Норде» и «Вилле». Пришла золотая медаль от Гаюи. Шапталь прислал шесть тысяч франков по декрету Бонапарта. Для самого консула покои приготовили в Коллегии иезуитов, там и откроют Ассамблею, все оцепила полиция.

Бонапарта едва дождались, но вот отшумело открытие, пошли будничные заседания. Вольта встретился с Тромбеттой и его женой, изучил окрестности, а делегаты вслух завидовали любимцу Бонапарта и Шапталя: вместе с графом Мельци ему пророчили сенаторство с сорока тысячами жалованья, шутка ль!

Дождило, как в Париже. Вольта скучал о жене, детях, часами вышагивал по набережной Роны, с экскурсией попал в школу ветеринаров. Новый год встретил блекло. 3 января 1803 года Одье из Женевы известил о вводе почетным членом в Общество естествоиспытателей. От Петье, французского посла при Цизальпинской республике, спешно вручили ордонанс о создании на Ассамблее Чрезвычайного совета из пяти секций. Вольта попал в первую, где собрались бывшие австрийские владения вместе с епископствами Павии, Кремоны и Лоди. Во второй, папской, президентом стал Альдини. Еще венецианская, моденская, Пьемонт с Валтеллиной. Стало быть, и Пьемонт аннексирован?

11 января вернулся Бонапарт. «Грандиозно, он со всеми говорит». Речь консул произнес по-итальянски, делегаты в восторге, предлагает всю Италию сделать республикой, хотя в Тоскане еще свой король. Обеды у Шапталя и Талейрана, Бонапарт всюду с женой.

Вместе с Мурачи Вольта попал в избирательную комиссию. Проголосовали дружно, все за республику, Бонапарта президентом. Перед и после выборов роскошные обеды в отеле «Европа» на набережной Роны. Музыка, фейерверки. А что случилось»? Ничего, только аннексию оформили.

Вдруг, как четыре года назад, грянули холода, снег и град. Ревматизм измучил, Вольта слег, но от круговерти событий не спасала даже постель: Медицинская школа Парижа назвала Вольту почетным членом, нетерпеливый Дандоло из Варезе прислал свою рукопись «Основ физико-химических наук». Арестовали настоятеля родного Санто-Донино. Вольта хлопотал, бегал, ручался, ведь у него оттуда акт о рождении.

10 февраля разъехались. По пути встретил слугу Джузеппе, он мчался навстречу, с ним стало куда удобнее. Неделю провел в Шамбери, потом добрался до Женевы и там слег. Посетил болящего старый Неппер, потом мадам Соссюр, Джузеппе заботился о хозяине с трогательной искренностью. Отовсюду шли известия про вольтов столб: Тингри разложил сланец, Скарпеллини в Риме построил «корону сосудов», виденное ли дело?

В конце марта в Амьене англичане согласились освободить Египет и Мальту, а еще торговать с Бонапартом, если он перестанет изнурять Европу военными аферами. Консул ликовал. Теперь можно выздоравливать, опасения о скором конце света не сбылись. 18 апреля Вольта еще был в Женеве, со всеми раскланялся, через неделю уже в Милане. Встречи, объятия, разговоры. Хватило на месяц, тут еще Бонапарт с внешних дел переключился на внутренние, новости так и сыпались, тут уже не Талейрану, а Шапталю пришлось крутиться волчком!

16 мая учреждена сказочная премия в 60 тысяч франков «за объяснение явлений гальванизма и электричества, где Франклин и Вольта уже совершили практически все возможное»! 19 мая декрет о новом дворянстве — Почетном легионе! 2 августа, плебисцит: Дёко и Сийеса в отставку, Бонапарта в пожизненные консулы, жалованье ему поднять до гигантской суммы — 6 миллионов франков — в двенадцать раз выше, чем прежде. Эмигранты получили амнистию, на Гаити вновь установилось рабство, вместо слов «гражданин» и «гражданка» вернулись обращения «мадам» и «месье». И теперь уже не гражданин Бонапарт, а Наполеон! Неслыханно: по имени только королей зовут, а этот ловкач играет в республику, а сам заложил новую династию! Карно не согласен? Вон его! Отныне 15 августа, день рождения, будет национальным праздником: всего 33 года, а уже добился! И домашние дела решены: бесплодную Жозефину — сын Эжен Богарнэ от первого брака не в счет — наградить четырьмя фрейлинами, мадам де Сталь вон из Парижа, 10 тысяч экземпляров ее «Коринны», итальянского романа с наглыми сладострастиями, — в огонь, ее любовника Констана вон из Трибуната!

На фоне будущего властелина текущие дела Вольты казались малозначительными. Он подал в правительство Итальянской республики записку об электрической природе землетрясений (сам Вилла просил, итальянский Шапталь!). Марум карабкался по Альпам; Вольта обещал Фанди в Лион прислать семян и книг на хорошем тосканском; надо представить Сенебье едущего в Женеву Альдини.

Падре Раканьи срочно сообщал, что в Брера свободна кафедра метеорологии, приглашал на нее, если не минула охота. Они там сделали вольтов столб, Романьози из Тренто 3 августа всех удивил. «Приготовив столб по методу синьора Вольты из круглых пиастров меди и цинка, он проложил фланелью каждую пару и залил водным раствором нашатырного спирта, после чего соединил полюса серебряным проводом с магнитной стрелкой, подвешенной на стеклянном изоляторе. При соединении цепи стрелка повернулась поперек провода, а под проводом перевернулась, указав в обратную сторону. Опыт поставлен еще в мае, повторен при свидетелях».

Вольта дочитал, сложил лист «Газетты Тренто»; молодец адвокат, все как надо, даже стеклянные изоляторы, давняя находка! Через 42 года заметку перепечатает Майоччи в своих «Анналах», через 146 лет Ферми разыщет строчки соотечественника, упустившего приоритет. В 1820 году в июле Эрстед из Копенгагена, а в сентябре Делярив в Женеве переоткроет эффект, объяснив его, a Романьози, вот скромник, только зафиксировал факт!