Уничтожитель - И.С. Косарев

Еë тело, всë-таки, оказалось сильнее воли, из глаз девушки потекли слëзы.

Демид приложил ладонь к окошку, улыбнулся и написал:

— Милая Стеша, я люблю тебя.

— И я тебя люблю, милый Демид.

Но после всего, что она сделала, для любви у её души не осталось сил. Вопли киберсумасшедших, раздираемых на части другими киберсумасшедшими, привязали душу к этому месту намертво.

За спиной девушки открылась, зашипев, внешняя гермодверь, Стеша оттолкнулась от двери внутренней и поплыла из шлюза спиной вперëд, не переставая смотреть Демиду в глаза.

По пирсу девушка добралась до кабинки поста, где пассажиров «Ионы» встречал Елисей. Здесь первым делом она облачилась в обжимной скафандр из шкафчика, затем вызвала интерфейс управления стрелой. Сложенный манипулятор распрямился в грузовом шлюзе, зацепил внутреннюю створку ворот и потянул на себя, сминая металл в гармошку, словно бумажный лист.

«Опасность разгерметизации, — выскочило перед девушкой предупреждение, — необходим первый уровень доступа, чтобы продолжить».

— Да есть у меня всë, есть, — проворчала Стеша.

Еë душа раскололась на две половины. Одна, мрачная, раздавленная собственной виной, шептала, что после массового убийства, учинëнного Стешей, справедливо было бы остаться здесь, в огромной сверхтехнологичной космической усыпальнице под названием «Ястребиный замок». Другая заходилась в истерике, металась по уставшему сознанию и просила вернуться на «Иону». Девушка зависла между ними, разрываемая на части мертвящим отчаянием и неконтролируемым психозом. Что позволило ей продолжить отдавать команды хитрым механизмам? Она и сама не могла сказать.

Внешняя створка оказалась гораздо прочнее внутренней, за три рывка стрела лишь немного приоткрыла еë. Перед глазами Стеши выскочило сообщение об аварийном закрытии переборок, показания датчиков давления начали стремительно уменьшаться. Система паниковала, громким шумом и яркими вспышками пыталась отвратить девушку от безумства. Но безумство совершилось не в доках, а раньше, в модуле поместья у центральной оси, напротив замерших в ожидании роботов-убийц. Теперь в дело вступали последствия содеянного, непреложная сумма предшествующих поступков сложилась, и Стеша не нашла возможности пересчитать результат.

Управляя стрелой, она зацепилась за край открытой створки примерно посередине и отогнула его внутрь шлюза, получив, таким образом, проëм достаточной для «Ионы» ширины. Затем вернула манипулятор в тëмную полость дока, захватила «Иону», открыла стыковочные замки и бережно, словно птенца перед первым полëтом, вынесла судно в космос через устроенный в воротах проëм.

«Запрос радиосвязи, — загорелось окошко, — Абонент — «Иона».

Стеша дала разрешение и спросила у эфирного шороха, заполнившего мягкий шлем обжимного скафандра:

— Демид, ты там?

— Да, любимая.

— Лети, Демид, и расскажи всë нашим.

— Я вернусь, любимая. Жди меня.

— Хорошо.

Стеша открыла замки на манипуляторе, судно медленно поплыло в пустоте, с каждой секундой чуточку отдаляясь от корпуса «Ястребиного замка» и чуточку приближаясь к звëздам по другую сторону его борта.

Теперь можно было наплакаться вдоволь: и за Володю, и за Корнея, и за Лидию, и за саму Степаниду Голуб. Похоже, еë история закончится здесь, на запретной орбите в самом шикарном фамильном склепе из всех, что когда-либо возводили благодарные потомки над могилами предков. Предпочла бы девушка оказаться сейчас в просторной квартире со спальней, гостиной, кухней и собственной ванной комнатой вместо тесной кабинки у стенки растерявшего почти весь воздух полутëмного трюма?

Наверное, нет, потому что Демид смотрел на неë в окошке с другой стороны гермодвери своими серыми глазами. Она долго пыталась вспомнить, кто ещë смотрел на неë похожим образом. Володя. Не обращая внимания на циферки рейтинга, не ожидая подсказок «Ноймана» и просто любуясь самой красивой женщиной, которую мог встретить мужчина в своей жизни.

Послесловие. Сюрприз

Ряды саркофагов вылезали из мрака в свет фонаря и расходились столь далеко во всех направлениях: вперëд, назад, вверх, вниз, влево, вправо, — что, казалось, просто растворялись в чëрной пустоте. Одним торцом каждый из них был закреплëн на поддерживающей стенке, по которой вились провода, трубки и шланги систем жизнеобеспечения. Другой торец был обращëн в свободное пространство, где между саркофагами полз похожий на осьминога сервис-бот. Фонарь светил на его голове, щупальцами он цеплялся за торцы саркофагов и перемещался в одном ему известном направлении, точно, и вправду, головоногий моллюск, забравшийся в усыпальницу затонувшего города. У края свободного торца в крышке каждого саркофага слабым зеленоватым светом, неспособным развеять даже ближайшую тьму, горело небольшое прямоугольное окошко. При желании в нëм можно было разглядеть очертания лица заключëнного внутри человека: закрытые глаза, переносицу, брови, разглаженный долгим сном лоб. Робот уже успел миновать сотни таких окошек, не заглянув ни в одно.

Он начал свой путь давно, от решетчатой грани заполненного миллионами саркофагов куба в центр конструкции, к заранее определëнной цели. Иногда он встречал других роботов, видел вдалеке отблески фонарей или проползал совсем близко от них. Одни машины, подобно ему, двигались налегке, другие волокли за собой покачивавшиеся в невесомости саркофаги, третьи, вытянув щупальца, прикрепляли их к стенке, или, наоборот, отсоединяли трубки систем питания и жизнеобеспечения. Иногда робот отталкивался от какой-нибудь поверхности и просто плыл вперëд, единая для всех подобных машин система навигации берегла его от случайных столкновений, рассчитывая траектории ближайших роботов.

Оператор системы транспортировки саркофагов наблюдала за трансляцией с камер робота из-за плеча напарника. Она висела за спиной коллеги, растянутая между полом и потолком. Еë сведëнные вместе руки были привязаны к скобе над головой, ноги таким же образом крепились к скобе внизу. Рот был завязан платком. «Серафима Коленкина», — гласил серый бейдж на болотного цвета комбинезоне. Чуть ниже на синем ярлыке белыми буквами было вышито: «Биржа Мощностей». Серафима была невысокой полноватой женщиной сорока двух лет, и в описанном положении смотрелась немного комично.

Минувшим утром Серафима заплыла в кабинет, где коллега, Михаил, высокий худой мужчина с серыми глазами и блестящей лысиной, уже ждал еë, зависнув над рабочим столом. Потом всë, и женщина очнулась связанная, без выхода в сеть. Михаил, расположившись за рабочим столом, вëл куда-то сервис-бота в режиме ручного управления, иногда сверяясь с картой и подсказками навигационной системы. Михаила перевели в операторскую недавно, его этический рейтинг был столь высок, что Серафима, только оценив обстановку после возвращения в сознание, как могла громко