Хелот из Лангедока - Елена Хаецкая

Морган Мэган вытаращил глаза:

– Ты смеешь ставить мне условия? Что за неслыханная дерзость? Разве я недостаточно устрашил вас, непокорное вы племя? – Он ткнул носком сапога в Лаймерика. – Разве этого примера для вас мало?

– Любого примера будет для нас мало, – сказал Отон. – Мы подобны своему творцу, Морган Мэган. И я прошу тебя: пощади Лаймерика.

– Ни за что, – мрачно сказал Морган Мэган. – Его постиг гнев творца, и нет ему спасения.

– Пусть он останется в плену, пусть утратит власть. Но только не делай его слугой презренных дакини.

Морган Мэган задумался. И поскольку он вовсе не был злым колдуном, как его многие пытались представить, то согласился.

– Хорошо. Встань, Лаймерик. Я снимаю часть своего проклятия. Дакини не наложат на тебя руку. Ты будешь слугой великана. Самого великодушного и беспечного из всех великанов Арроя.

И Демиург поднял военного вождя на ноги и помог ему выпрямиться. И все увидели, как лицо проклятого вождя озарила улыбка.

Вечером, на пиру в честь Демиурга, Морган Мэган напился до белых чертиков в глазах. Ему все подливали и подливали доброго меда, а он все пил да пил и заплетающимся языком рассказывал о том мире, где побывал.

– Хорошо вам сидеть тут, в тишине и довольстве, – разглагольствовал пьяный создатель. – А вот тачку с рудой покатать – это каково? Это кому под силу? Да никому из вас не под силу, да! Я почему гномов создал? Они вредные, пусть руду добывают. Вредных не жалко. А вас – жалко, потому что я добрый и жалостливый, я свой Народ люблю…

Он упал головой на стол и полежал немного в неподвижности. Потом, приоткрыв глаз, заметил рядом со щекой кусок жареной свинины и впился в нее зубами. Пожевав немного, выплюнул на пол и заговорил снова:

– Теперь о деле. Я теперь мудрый и великодушный, я теперь кровавых врат не открываю. Я нашел вам богиню, дети мои. Пусть за вами настоящая богиня присматривает, коль скоро меня вы не признаете, а от ваших идолищ, прямо скажу, толку мало. Скоро Река принесет ее вам. Она кристально чиста, ибо я не сотворял ее. На всех вас, своих творениях, я оставил, хотя и не нарочно, пятна своих пороков. К ней же я не прикасался… И она станет для Народа Солнечной Женщиной. Она будет слышать голоса богов… Хорс милосердный, как я напился…

Две молодые девушки приподняли Демиурга. Третья вылила ему за шиворот ковшик холодной воды. Морган Мэган дико заорал, вытаращив глаза.

– Прокляну! – вопил он. – Ведьмы! Чертовки! Так отвратительно обращаться с творцом! Ничего святого! А-а…

– Тебе лучше, Морган? – безукоризненно вежливым тоном осведомился Лаймерик. Он вновь обрел самообладание и возглавлял пиршественный стол, установленный прямо под деревьями. – Сии нарочито деликатные девицы получили приказание освежить тебя. Освежен ли ты?

– Несомненно, – буркнул Морган Мэган.

– Известие об этом наполняет наши сердца отрадой, – с невыразимым ядом в голосе провозгласил Лаймерик и поднял чашу. – Здоровье Демиурга!

– Виват! – гаркнул хор голосов, и чаши были осушены.

– Так вот, эта богиня будет… Боги, как мне плохо… – Морган Мэган мутно посмотрел на Лаймерика. – Эй ты, носящий демиургово проклятье! Есть у вас сказители или предсказатели?

– Разумеется, о Демиург.

– Пусть сочинят легенду. Не мне вас учить, о погрязшие в суевериях варвары. Богиня вам будет. Дайте ей какое-нибудь красивое имя. Если узнаю, что обижаете ее, я вернусь. Я… ах, боги, как я напился…

Они нашли ее на берегу Реки, спящей. Долго стояли, разглядывали: ростом она была немного повыше, чем любая женщина в Народе, волосом потемнее, порыжее. Она улыбалась во сне, а над ней тихо мерцала Радуга, время от времени заволакивая пеленой образ женщины. Семицветные блики пробегали по ее лицу, волосам, загорелым рукам.

Потом она проснулась. У нее были зеленые, как крыжовник, глаза.

Вперед выступил один из беловолосых воинов, вооруженный длинным мечом, и склонил голову.

– Кто ты? – спросила женщина. – Что это за место? Я не помню такой реки…

– Я Отон по прозванию Осенняя Мгла, – сказал воин. – Я – военный вождь Народа, что первым пришел в мир Аррой.

– Аррой? – Женщина казалась удивленной. Она провела рукой по лбу и вдруг испугалась. – А я? – спросила она. – Кто я такая? Боже, я ничего не помню…

– Ты дар Реки, – сказал Осенняя Мгла. – Адунн принесла тебя на своих волнах. Мы будем называть тебя Фейдельм, если тебе нравится это имя.

– Мне нравится, – сказала она. – Но почему я ничего не помню?

– Ты чистый лист, – сказал Осенняя Мгла. – Ты богиня. Нам предсказано, что некогда Река принесет на своих водах Солнечную Женщину по имени Фейдельм, которая будет знать музыку сна, музыку смеха и музыку плача; сможет читать на камне, дереве и бычьей коже; сумеет вызвать Силы, остановить великана или гнома, предсказать завтрашний день и изменить по своей воле будущее. Это ты?

– Не знаю… – повторила она. – Здесь все так странно… Я молода?

– Ты была всегда и будешь очень долго, – торжественно провозгласил Отон Осенняя Мгла.

Глядя, как Дианора встает и медленно идет следом за беловолосыми лесными жителями, озаренная сиянием Радуги, Морган Мэган хмурился. Пожалуй, перестарался он. Пьян он был тогда. Поручил придумывать легенду варварским сказителям. Ну они и напридумывали, суеверы и мракобесы! Не навредило бы все это Дианоре… Но потом махнул рукой: что сделано, то сделано. Даже забавно будет посмотреть, что из всего этого получится.

Глава третья

Повозка грохотала по дороге, подскакивая на каждом ухабе. Мохноногая лошадка тянула ее все дальше и дальше от селения, по лесу, к баронскому замку. На повозке, на груде соломы, под плащом, лежал Тэм Гили, и голова его моталась по соломе. Белобрысый воин по имени Танор вез его к колдунье Имлах в надежде, что та сумеет спасти Тэма.

Ничего этого Тэм не знал. Не знал он, как в дом, привлеченный шумом и криком, ворвался Отон, как Фейдельм сказала ему:

– Мальчик чужой в этом мире, Отон. Ты должен отпустить его.

Он не мог видеть, как Сила, точно разрядами тока, сотрясала тело Фейдельм, как она медленно прошла сквозь стену и исчезла, растворившись в раскаленном добела воздухе.

И никто не знал, что нарушение баланса Силы могло означать только одно: безответственный Демиург Морган Мэган снова открыл врата и сейчас находится где-то неподалеку.

А повозка скрипела, тряслась и катилась, и в бреду Тэму казалось, что это будет длиться вечно. Однако вдруг все замерло. Повозка остановилась.

Танор подобрал на дороге камешек и запустил им в стражника, уныло ковырявшего мох на стене своей алебардой.