Ночные Сорсиеры - Лана Краон

– Я приду в девять утра, и мы начнем подготовку ко второму этапу. Со мной будут Дуайт и Коум. – Аим достал два компаса и отдал их Розали.

Аим выдавил из себя полуулыбку, а затем стремительно пошел вдоль улицы, отдаляясь от Розали. Она нахмурилась, его отстраненная реакция показалась ей странной.

* * *

В номере сестры были уже в сборе. Они достали необходимые ингредиенты у Бетс, а Жулли даже приобрела пару платьев. Их дизайн показался ей необычным, и она решила задействовать их для будущих набросков.

Розали отдала им компасы, быстро поужинала, а затем отправилась в кровать. Она слишком устала, чтобы поддерживать беседу. Розали накрылась белым одеялом и отвернулась к стене. До нее доносился еле слышимый шепот сестер, будто мотыльки шелестели крыльями.

– А разве мы не можем призвать Марту снова? – полюбопытствовала Луиза.

– Нет, – ответила Энн. – Она перешла из этого мира в тот, то есть за Врата, теперь ее не вернуть. Духи, наверное, могли бы это сделать, но они не станут.

Шепот стал стихать, пока полностью не исчез. Сестры выключили ночники, и комната погрузилась во тьму. Розали не могла уснуть, она все еще видела перед глазами Хель, стоящую в гостиной их дома. Когда-то Хель, объясняя ей иерархию ночных даров, сказала, что сила некроманта – это главная роль. Для маленькой Розали такое сравнение с театром было понятным. С тех пор она грезила именно об этой способности. Она хотела заполучить главную роль не только на сцене, но и в иерархии ночных даров. Завладеть сердцами зрителей и сорсиеров из магического мира. Однако сейчас ни о какой главной роли и речи не шло ни в театре, ни в семейном очаге. Хель всегда это объясняла тем, что Розали не годилась для такого дара. Что еще больше подогревало интерес Роуз к некромантии, так это вечные сравнения ее с Хель. Николас говорил, что у них с бабушкой была общая энергетика, эксцентричность и страсть к порывистым решениям. И раз она была похожа на нее, то почему она не могла стать такой же могущественной?

В четырнадцать лет все и решилось. Она была огорчена, что семья отходила от магии, Ревэ была заточена во снах, а Хель так и не пришла к ним. А все главные роли в театре доставались другим, а ей – только второстепенные. И она повела себя безрассудно: она забрала дар некромантии с могилы Хель, чтобы воскресить ее. Роуз даже устроила из этого целое представление. Она надела черное длинное платье, по типу тех, в которые были одеты девушки Нуар на портрете в гостиной. И, когда все легли спать, она спустилась в сад, представляя, как в магическом мире заговорят о ней. Ее портреты будут во всех газетах, а имя не сойдет с уст горожан магического мира. «Розали Дютэ всего в четырнадцать лет стала новой владелицей дара некромантии. Прошу любить и жаловать!» – именно так ее будут представлять на телевизионных каналах.

По пути к могиле она сорвала спящие красные розы и легким прикосновением окрасила их в черный. Ловкими движениями она сплела из них венок. Уже у могилы он красовался на ее золотистых волосах, которые слегка отдавали голубым в ночной темноте.

Оглядевшись по сторонам, Розали увидела прилетающих воронов. Они садились поудобнее на ветки и наблюдали издалека, не вмешиваясь.

– Вы пришли на шоу? Молчите, как мертвые. Ну что ж.

Розали поклонилась по кругу воронам, как обычно делали перед представлением. Птицы только продолжали зорко следить за происходящим. От такого внимания ей стало некомфортно. Она запела песню, знакомую из детства, чтобы немного расслабиться:

– Не беспокойся, дитя, луна взойдет опять. Она окутает тебя белым светом и даст энергию на день. Выходи поиграть с ней на лужайку, прихвати с собой плюшевого зайку. Ты только силы зря не теряй, на солнце не зевай и косточки не прогревай.

Розали обошла могилу по часовой стрелке. Затем, набравшись смелости, она опустилась на колени, дотронулась рукой до земли и прошептала давно заученные слова. Она почувствовала прилив сил и жгучую боль, распространившуюся по всему телу. Она была острой, как осколки стекла, и яркой, как удар молнии. Как только Розали пришла в себя, она отползла от могилы. «Сработало?»

Она нашла рядом какого-то мертвого паука, лежащего вверх ногами. Он выглядел сухим, как изюм, и безжизненным, как могила. Розали провела рукой над ним. Вскоре его ноги запружинили, и через мгновение он вскочил и понесся по тропинке. Как только Розали осознала, что она теперь и правда некромант, ее объял ужас. Ей стало страшно, очень страшно. Она чувствовала себя так, будто совершила преступление.

Она поднялась с земли и побежала со всех ног так далеко от дома, как могла. Она бежала прочь от ворон по площади, по кирпичным пыльным проулкам, пока не очутилась около реки Роны. Там ее и встретила Марта.

Когда Розали только увидела силуэт женщины, ей показалось, что это лишь игра света, тумана и тени. Так она и продолжала думать, пока призрак не приблизился. Он не выглядел ни злым, ни добрым. Марта некоторое время всматривалась в испуганное лицо Розали, периодически оглядываясь по сторонам, будто она ждала увидеть здесь кого-то другого.

Затем она стала успокаивать Розали, выясняя, что случилось. Когда она рассказала, то Марта приказала ей быстро спрятать эту тайну, пока Совет визардов в магическом мире не узнал, что дар некромантии покинул могилу Хель. Иначе они накинутся на семью Дютэ с обвинениями, и ничем хорошим это не закончится. Возможно, Розали бы забрали в Мажиенн, разделив с семьей, чтобы воспитать из нее послушного и покладистого некроманта.

Однако на этом кошмар не закончился. Позже Розали узнала, что Предки-сорсиеры отдалились от их семьи из-за ее непослушания. Она нарушила обещание Хель, что этот дар останется в могиле и никому не навредит. Именно из-за нее они не стали помогать Ревэ высвободиться из сонной ловушки. Они оставили ее там в знак протеста против Розали. С тех пор она чувствовала вину и стыд перед семьей за случившиеся. Она скрыла свое преступление в тайне, и семья была уверена, что этот дар был передан ей в день смерти Хель. Но это было не так. Она никогда этого бы не сделала. И с тех пор Розали прекратила попытки вернуть магию в дом Дютэ.

Глава 20. Розали

Хранительница заворочалась от звука будильника. Сквозь приоткрытые глаза она увидела в окне кусочек улицы. Весеннее солнце тоже недавно