Роботы и империя - Айзек Азимов

– Когда-нибудь можете захотеть. А теперь, миле… я хотел сказать, Глэдис, мне всегда приятно разговаривать с вами и меня вечно подмывает потратить на это больше времени, но я нужен в рубке управления. Вообще-то они могут обойтись и без меня, но лучше будет, чтобы они этого не обнаружили.

– Это твоя работа, друг Жискар?

– Что ты имеешь в виду, друг Дэниел?

– Леди Глэдис желает ехать на Землю и, возможно, даже не возвращаться. Это желание настолько противоречит тому, что пожелал бы космонит, что я подозреваю в нем твою работу над ее мозгом.

– Я даже не касался его, – сказал Жискар. – Очень трудно изменить человеческий мозг, находясь в клетке Трех Законов, потому что безопасность его находится в прямой зависимости от трудности.

– Так почему же она хочет ехать на Землю?

– Опыт на Бейли-мире сильно изменил ее точку зрения. У нее есть миссия – обеспечить мир в Галактике, и она горит желанием работать для этого.

– В таком случае, друг Жискар, не лучше ли тебе убедить своими методами капитана ехать на Землю сейчас же?

– Это вызовет трудности. Аврорские власти настаивают, чтобы мадам вернулась на Аврору, и лучше будет так и сделать, приехав хотя бы на время.

– Но это может быть опасным.

– Значит, ты все еще думаешь, друг Дэниел, что они хотят именно моего возвращения, потому что узнали о моих способностях?

– Не вижу других причин их настойчивости в отношении леди Глэдис.

– Похоже, что думать как человек – это ловушка. Становится возможным предполагать несуществующие затруднения. Даже если кто-то на Авроре и подозревает о моих способностях, я сотру эти подозрения. Бояться нечего, друг Дэниел.

И Дэниел неохотно ответил:

– Будь по-твоему, друг Жискар.

Глэдис задумчиво осмотрелась, небрежным жестом отослала роботов прочь.

Она смотрела на свою руку, сделавшую этот жест, словно видела ее впервые. Этой рукой она пожала руки каждому члену экипажа корабля, прежде чем сесть в маленький модуль, отвезший ее и Диджи на Аврору. Она обещала вернуться, и команда громко приветствовала ее, а Нисс прогудел: «Мы не улетим без вас, леди!».

Приветствия были ей очень приятны. Ее роботы служили ей честно, преданно, терпеливо, но никогда не приветствовали.

Диджи, с любопытством смотревший на нее, сказал:

– Ну вот, теперь вы дома, Глэдис.

– Я в своем доме, – тихо сказала она. – Этот дом стал моим с тех пор, как доктор Фастальф отписал мне его два столетия назад, но все-таки он мне кажется чужим.

– Он чужой для меня, – сказал Диджи. – Мне кажется, я в нем потеряюсь, если останусь тут один, – он оглядел богато украшенную мебель и искусно декорированные стены.

– Но вы не будете один, – сказала Глэдис. – Мои домашние роботы будут с вами, они получили точные инструкции и сделают все для вашего удобства.

– Они поймут мой поселенческий акцент?

– Если не поймут, попросят вас повторить. Тогда вы должны говорить медленно и делать жесты. Они приготовят вам еду, покажут, как пользоваться приспособлениями в комнате для гостей, и будут зорко следить, чтобы вы не делали того, что гостю не полагается. Если понадобится, они вас остановят, но без какого-либо вреда для вас.

– Я надеюсь, они не сочтут меня нечеловеком.

– Как надзирательница? Нет, это я вам гарантирую, хотя ваша борода и акцент могут смутить их настолько, что их реакции замедлятся на одну-две секунды.

– И они станут защищать меня от непрошенных гостей?

– Стали бы, но здесь таких не бывает.

– Совет может захотеть взять меня.

– В этом случае он пошлет своих роботов, а мои завернут их обратно.

– А если их роботы пересилят ваших?

– Этого не может быть. Дом неприкосновенен.

– Бросьте. Вы хотите сказать, что никто никогда…

– Никто никогда, – повторила она немедленно. – Вы просто останетесь здесь, и мои роботы позаботятся о всех ваших нуждах. Если вы захотите связаться с вашим кораблем, с Бейли-миром, даже с Советом Авроры, роботы точно знают, что надо сделать. Вам стоит только поднять палец.

Диджи сел в кресло, вытянулся и глубоко вздохнул.

– Как мудро, что мы не допускаем роботом в Поселенческие Миры. Вы знаете, как быстро я скатился бы в лень и праздность, если бы остался в подобном обществе? Самое большее через пять минут. Собственно говоря, я уже развращен, – он зевнул. – Они не обидятся, если я усну?

– Конечно, нет. Если вы уснете, они присмотрят, чтобы вокруг вас было тихо и темно.

Диджи вдруг выпрямился.

– А если вы не вернетесь?

– Почему не вернусь?

– Совет, кажется, очень требовал вас.

– Они не могут задержать меня. Я свободная гражданка Авроры и иду, куда хочу.

– Бывают непредвиденные случаи, когда правительство того желает, а в этих случаях правило всегда можно нарушить.

– Ерунда. Жискар, меня могут задержать там?

– Мадам, – ответил Жискар, – вас не задержат. Пусть капитан не беспокоится на этот счет.

– Вот видите, Диджи. А ваш Предок, когда мы с ним виделись в последний раз, сказал мне, чтобы я всегда верила Жискару.

– Прекрасно! Великолепно! Но я приземлился с вами, Глэдис, по одной причине – удостовериться, что получу вас назад. Помните это и скажите об этом вашему доктору Амадейро. Если они попробуют задержать вас против вашей воли, то задержат и меня, а мой корабль на орбите полностью способен отреагировать на это.

– Нет, пожалуйста, не думайте делать такого. У Авроры тоже есть корабли, и я уверена, что ваш под наблюдением.

– Тут некоторая разница, Глэдис. Я сильно сомневаюсь, что Аврора захочет развязать войну из-за вас. Но, с другой стороны, Бейли-мир должен быть вполне готов к этому.

– Наверняка нет. Я бы не захотела, чтобы ваш мир начал войну из-за меня. Да и зачем ему это? Потому что я была другом вашего Предка?

– Не только. Не думаю, чтобы кто-нибудь верил, что вы были этим другом. Ваша пра-пра-прабабушка – может быть, но не вы. Даже я не верю, что это были вы.

– Вы ЗНАЕТЕ, что это была я.

– Разумеется – да, но эмоционально нахожу это невозможным. Это было два столетия назад.

Глэдис покачала головой.

– У вас точка зрения короткоживущего.

– Наверное, как у всех нас, но дело не в этом. Вы важны для Бейли-мира из-за речи, которую вы произнесли. Вы – героиня, и все скажут, что вас необходимо представить Земле. И ничто не должно помешать этому.

– Представить? – встревожилась Глэдис. – С полной церемонией?

– С самой полной.

– Но почему это настолько важно, что можно решиться на войну?