Называйте меня Хель (СИ) - "Zaraza takaja"

— А причем тут родственники?

— Если бы ты был не единственным, то пришлось бы озаботиться родовым камнем прямо сейчас. Но сам ты не потянешь с нестабильным ядром. Пришлось бы мне тебе помогать и проводить призыв через алтарь Слизеринов. А это автоматически сделало бы твой род вассальным.

— Хм, ясно. Вовремя я Лиззку спихнул! А с Гринготтсом что? Сейчас сходить?

— Лучше после. Если подобное наследство появится у нового рода — это одно. А у магглорожденного — совсем другое. Потерпи немного.

— Потерплю, куда уж деваться… — вздохнул я, разделывая стейк. — Тогда сегодня я возвращаюсь в Хогвартс. И всё же, Томми, что будешь делать с Дамблдором?

— Пусть в клетке сидит, — отмахнулся Том. — Когда будет плохое настроение — можно перышки повыщипывать.

========== Глава 38 ==========

— Знаешь, милый, я только одного не понял… — спросил я, когда Драко оторвался от думосбора, где просматривал воспоминания о нашем визите в Нурменгард. — Чем таким Гриндевальд угрожал Тому, когда решил, что тот может от меня избавиться?

— Геллерт Гриндевальд повесил на тебя заклинание вендетты. Любой, кто окажется виновником твоей насильственной смерти или тяжёлого вреда здоровью, умрёт сам и погубит свою семью. Причем очень часто — это несчастные случаи. То есть, если бы Том отдал приказ о твоем устранении, то после его выполнения погибли бы исполнители, сам Том, наши с ним дети и сильно пострадал я.

— Слушай, хорошее заклинание! — изумился я. — И почему я о нём раньше не слышал?

— Потому что используют его очень редко, — хмыкнул Драко. — Из-за того, что использовать его можно только на кровных родственниках и накладывающий её отдает свои жизненные силы. Так что с уверенностью можно утверждать, что если не сегодня, то завтра Геллерт Гриндевальд умрёт. Это его плата за «вендетту».

— Жаль, — выдохнул я. — А я думал вытащить старика…

— Так лучше, Хель. Так правильнее. Гриндевальд сделал всё, чтобы имя его потомков не связывали с ним. Не надо ломать его трудов.

Я вернулся к себе в гостиную с ощущением, как будто и не уходил никуда. Словно ничего значительного не случилось и сегодняшний день не стал переломным в моей жизни. Драко оказался прав. Через два дня в «Пророке» появилась маленькая статья о смерти Гриндевальда. Подробностей не было, только констатация факта. Вот и закончилась эпоха первого Тёмного Лорда Европы. Прими Госпожа его душу…

Томми успокоил меня по поводу родового камня, поэтому с превращением особняка в мэнор я не торопился. Да и с Гринготтсом тоже я признал его правоту. Как бы меня ни грызло любопытство, стоит подождать. Столько лет лежало наследство — полежит ещё полгода. Неужели всё? Не надо никуда бежать, ничего делать и вытаскивать свой зад из неприятностей? Можно просто жить и наслаждаться моментом? Доводить Драко, находя мазохистское удовольствие в том, что он не может ничего со мной сделать? Ну и что, что потом он мне припомнит… Потом — это будет уже совсем другая жизнь!

***

Ноябрь — самый мерзкий месяц. Холодно, сыро, ветрено и рано темнеет. Я стоял у окна, глядя на моросящий то ли снег, то ли дождь, и мечтал, что уже через неделю наступит декабрь. К декабрю у меня особо трепетное отношение. Наряженная ель, детское ожидание праздника и чуда и, разумеется, подарки. Что же подарить своим женихам? Может, новую порносессию в думосбор кинуть? От размышлений меня оторвал суетящийся Бирн, который метался между спальней и гостиной, то одно забывая, то другое.

— Ворон, ну чего тебе неймётся? И вообще, куда ты собрался на ночь глядя? Отбой через час.

— Слушай, Милтон, я попозже вернусь сегодня, ладно? Свидание у меня.

— В такую погоду? Сдурел? Холодно же. А по Хогвартсу вам шляться не дадут.

— Так это на улице холодно, а в теплице нормально… — смутился Бирн.

— Кстати, подарок-то понравился?

— Ага. Он эту Лайст… Лиск…

— Линасторию, — подсказал я.

— Ага, эту Листорию сразу в теплицу утащил, даже на другие подарки не взглянул. Я Калена только на следующий день нашёл. Таким счастливым я никогда его ещё не видел. Вот, теперь посмотреть на неё зовёт.

— В теплице грязно и удобрениями воняет, — фыркнул я. — Ты вот что, Бирн, отучай своего Солсбери выглядеть так, как будто он только что мандрагоры удобрял. Сходить посмотреть, конечно, надо. И лучше сделать это до отбоя. А потом… Не ходить же вам грязными? Хочешь я тебе пароль от ванны старост дам?

Бирн замер, обдумывая перспективы, и расплылся в довольной улыбке.

— Хель, ты настоящий друг!

Если на других занятиях я честно учился и даже начал делать домашнее задание, то на Родовой Магии откровенно валял дурака. И не потому, что мне было неинтересно слушать Драко, а просто мои мысли каждый раз сворачивали не туда.

— Мистер Милтон, я вижу, вы считаете, что достаточно хорошо знаете мой предмет? — остановился Драко возле меня. — Настолько хорошо, что не желаете даже записывать лекцию?

— Прошу прощения, профессор Слизерин. Мне сегодня лень писать.

— Ну раз вам лень писать, значит будете пересказывать. Сегодня в шесть, я жду вас с подробным докладом по теме сегодняшнего урока.

Ну вот, наконец-то! Я уже две недели на отработки нарываюсь, а мне в первый раз назначили! Зачем мне отработки, когда я могу и так в любое время явиться к Драко? Ничего вы не понимаете в школьной романтике!

В назначенное время я постучал в дверь кабинета и, не дожидаясь ответа, скользнул внутрь.

— Хель, что с тобой происходит? — обеспокоенно взглянул на меня Драко.

— А что со мной должно происходить, профессор Слизерин? — с улыбкой спросил я. — Вот пришел на отработки. Как вы сами сказали: если не желаю работать руками, то могу отработать языком.

Драко вскинул бровь и уставился на меня.

— Хм, я помню, что употребил немного другие слова, мистер Милтон.

— Разумеется, — заявил я, сбрасывая мантию и расстёгивая рубашку. — Не могли же вы при всем классе сделать непристойное предложение ученику.

Мне нравилось смотреть, каким жадным взглядом Драко провожал каждое моё действие. Я вклинился между его креслом и столом и нагнулся, упершись ладонями на подлокотники.

— Но я ведь всё понимаю и готов осуществить ваше желание.

Чуть подавшись вперёд, я провёл кончиком языка по шее Драко, одной рукой огладил грудь и положил ладонь ему на пах. Драко рвано вздохнул и прищурился.

— Ты что творишь?

— Собираюсь сделать то, что обещал.

Я уже начал опускаться на колени, когда дверь класса нетерпеливо дёрнули. У Драко есть хорошая черта запирать дверь, когда мы с ним вдвоем. Вот и пригодилось в этот раз.

— Кого ещё там принесло? — раздражённо зашипел я, поднимаясь с пола и спешно застёгивая рубашку.

Я ещё не наигрался в ролевые игры, чтобы афишировать наши отношения. В дверь стукнули ещё раз и Драко послал отпирающее.

— Чего у тебя заперто? — недовольно выдал Поттер, заходя в класс. — А, мистер Милтон. Вам мало того, что вы беспокоите преподавателя в личных покоях, так ещё отвлекаете в рабочее время?

— Вообще-то, у меня отработка, — нагло заявил я, усаживаясь на парту.

— Ну да, — хмыкнул Поттер. — Рубашку правильно застегните.

«Надо же, какие мы глазастые» — мысленно фыркнул я, понимая, что пропустил петлю. Назло Поттеру, я принялся снова нарочито медленно расстегивать пуговицы, почти до самого низа.