Польский пароль - Владимир Петров

Крюгель шел весь день, спускаясь в долину, переночевал опять в лесу на лапнике, а на следующее утро, вскоре после восхода солнца, вышел к горному шоссе. Оно было пустынным, мокро поблескивал асфальт на поворотах.

В кустах у обочины Крюгель стал ждать случайного автомобиля и вдруг отчетливо уловил паровозный гудок. Не басовитый, мощный, а скорее, писклявый и хрипловатый гудочек «кукушки» — малютки паровоза, какой обычно таскает туристский поезд с игрушечными вагончиками. Оказывается, неподалеку внизу, по самому берегу бурной речушки, проходила железная дорога, не указанная почему-то на карте. Поднявшись на увал, Крюгель увидел в ложбине уютный хутор и железнодорожную платформу, на которой толпилось несколько пассажиров (очевидно, местные крестьяне, судя по молочным бидонам).

Через полчаса Крюгель уже садился в поезд, следовавший по маршруту «Гмунден — Бад-Ишль». Однорукий кондуктор, пропустив крестьянок, хмуро показал Крюгелю вперед, в голову поезда: «Второй вагон — для офицеров!»

Здесь были небольшие четырехместные купе, правда, все они оказались занятыми. В последнем за полуоткрытой дверью сидел в одиночестве грузный пожилой полковник. «Ну что ж, придется напроситься к нему в компанию», — решил Крюгель, постучав в дверь.

Полковник дремал и не очень вежливо ответил на приветствие. Крюгель расположился у окна, на противоположной стороне, хотя здесь было не совсем удобно: солнце светило прямо в глаза. Однако ему хотелось поближе разглядеть попутчика, еще с порога он понял, что где-то раньше встречал этого человека. Уж больно запоминающаяся внешность: пышные усы а-ля кайзер Вильгельм, седоватый ежик, крупный бесформенный нос.

— Росслау-Дессау! — обрадованно, громко сказал Крюгель.

— Что, что? — полковник встрепенулся, нагнул голову и приставил ладонь к уху. — Говорите громче, я старый артиллерист и потому плохо слышу!

— Мы встречались с вами в Росслау-Дессау, герр оберст! — пояснил Крюгель. — Помните инженерно-саперное училище? Вы преподавали там тактику артиллерии. Я угадал?

Полковник изящным, почти молодцеватым жестом тронул кончики усов, вприщур оглядел Крюгеля:

— О! Так вы один из моих учеников? Я очень рад! — и чуть приподнявшись, представился: — Оберст Ульрих фон Шуле. Да, да, я двоюродный брат, иначе говоря, кузен того самого графа фон Шуле, который был известным дипломатом. Однако вашу фамилию, оберст, я, извините, что-то не припоминаю…

— Ганс Крюгель.

— Крюгель!.. — Полковник в раздумье пожевал губами, — Нет, не припоминаю… Вы не из дворян?

— К сожалению, нет, граф.

— А, не называйте меня графом! Просто оберст. Это не модно, особенно теперь, когда все летит к черту. Так вы говорите — Росслау-Дессау? Это какой год?

— Тридцать девятый. На наших офицерских курсах учился в то время капитан Чап Веко — сын генералиссимуса Чан Кайши. Не припоминаете?

— Ну как же, помню! — усмехнулся фон Шуле. — Этот желтолицый ковбой и забияка! Он слишком сорил деньгами — я таких не люблю. А из вас, я вижу, получился неплохой вояка. Кстати, за что вы получили Большой немецкий крест?

— За строительство оборонительной позиции «Хаген». Это было на Орловском выступе. Курская битва.

— Знаю. Читал, даже изучал. Но эта позиция нам не помогла. Если хотите знать, мы проиграли Курскую битву, равно как и другие крупные сражения, во многом потому, что не имели хорошей противотанковой артиллерии. А русские, наоборот, с самого начала войны имели именно такую артиллерию. Это я говорю, как специалист своего дела. Стыдно сказать, даже сейчас, в противотанковой обороне Берлина, мы делаем упор на зенитные 88-миллиметровые пушки. Они, безусловно, представляют удачную артиллерийскую систему, но зенитную, а не противотанковую. Зенитную, черт побери!

— Главное управление вооружений, как известно, делало ставку на ракеты, — сказал Крюгель. — А люфтваффе — на самолеты-снаряды.

— Болваны! — гневно буркнул фон Шуле. — И те, и другие. В управлении вооружений сидел этот предатель Фромм, поднявший руку на фюрера. В люфтваффе верховодил безмозглый пижон Геринг. Так что все объяснимо.

— Не могу полностью согласиться, — деликатно возразил Крюгель. — Ракетное оружие есть веление времени. Мы были в этом отношении первыми, а у первых всегда случаются неудачи. Естественно.

— Чепуха! — сердито побагровел полковник. — Наши ракеты — это преждевременный выкидыш! Аномалия, плод безответственных фантазеров. Надо же считать, черт побери! Война, герр Крюгель, как ничто другое, любит счет. Особенно на деньги. Наши ракеты — вызов здравому смыслу. Цена каждой из них превышает стоимость боевого самолета. А ее — и, значит, кучу денег — бросают на ветер ради одного, часто неудачного, неточного по месту взрыва. Этот главный ракетчик генерал Дорнбергер — самый бессовестный и безответственный транжир рейха. Я так и сказал ему недавно. Прямо в глаза.

— Вы знакомы с генералом Дорнбергером? — Крюгель сделал удивленное лицо.

— Знаком… И давно, Хотя, признаться, это знакомство я не отношу к числу приятных для меня. Грубый, нахрапистый человек. К сожалению, в ближайшие дни мне, очевидно, предстоит очередная встреча с ним.

— Вот как? Вы уезжаете отсюда?

— Нет, совсем наоборот — он уже приехал сюда. Говорят, что привез с собой всю ораву своих дармоедов-ракетчиков. Ну вы же, наверно, слышали: американцы прорвались в Тюрингию и выкурили их из подземной поры под Нордхаузеном.

— Нет, последних оперативных сводок я не читал, — признался Крюгель. — Я неделю назад выехал из Берлина. И по пути в Бад-Аусзее решил поискать здесь тетку: она эвакуировалась из Магдебурга в Гмунден еще в январе. Очень жаль, я так и не нашел ее.

— И не пытайтесь искать в этой кутерьме! — махнул рукой фон Шуле. — Я тоже потерял свою семью где-то в Баварии. Никаких следов! Впрочем, сын при мне, а это главное.

— Он служит в вашей части?

— Вы угадали. Он мой адъютант в чине капитана. Сейчас режется, шельмец, в карты в соседнем купе. Но что поделаешь — молодость. Мы тоже были молоды, оберст. Не так ли?

— Вы едете из Гмундена?

— Да, возвращаюсь с оперативного совещания в Лангбат, где расквартирован штаб моей горно-егерской артбригады. А вы, оберст, как я понимаю, следуете дальше к самому генералу Фабиунке?

— Так точно. В предписании указано его имя.

— Он деловой офицер. Надеюсь вы с ним поладите и сумеете в короткий срок создать здесь, в Альпах, нечто подобное позиции «Хаген». Хотя лично я очень сомневаюсь в этом. Извините за откровенность.

— Что ж, буду стараться. Я солдат, — сказал Крюгель и, чуть помедлив, задал вопрос: — А что нового вы услышали, граф, насчет оперативной обстановки?

Фон Шуле вздохнул, грустно надул губы.

— Ничего утешительного, дорогой Крюгель… Наши дела просто плохи. В последнем приказе оберкомандовермахт говорится, что группа армий «Северо-Запад» фельдмаршала Буша, хоть и получила в подкрепление две армии, стремительно отступает. Командующий группой «X» генерал Бласковиц окружен в Голландии, фельдмаршал Модель со всей группой армий «Б» варится в рурском котле, его 5-я танковая армия полностью разбита. Генерал Лухт окружен в Гарце и всюду крепости, крепости, а по сути, настоящие большие и малые котлы. Какая профанация! Но самое серьезное, оберст, состоит в другом: кажется, затрещал наш Восточный фронт! Вчера утром русские перешли в наступление в районе Кюстрина, на Одере, и южнее Котбуса — на Нейсе.

— Ну и как вы оцениваете эти события?

— Через десять дней Берлин падет. И тогда же произойдет встреча русских с американцами и англичанами примерно на линии Эльбы. Это будет потрясающе: вал на вал! И начнется драка, какой еще не видывал свет! Взаимоистребление!

— Бы в это верите, оберст?

— Безусловно. Или янки с англичанами окажутся безмозглыми дураками, допустив «большевистский потоп» в Европе. Вот тогда и нам с вами будет крышка, герр Крюгель.

— А в противном случае?

— В противном случае будет «война столкновения». Недолгая, но жестокая и беспощадная. А наш фюрер станет хозяином положения. И вершить судьбу этой войны он будет отсюда, из Альпийской крепости.

— Разве фюрер приедет сюда?

— Майн гот! — искренне удивился полковник. — Вы, Крюгель, словно с луны свалились. Об этом здесь только и говорят, в Берхтесгадене все готово к его приезду. Между прочим, я слышал вчера на совещании, что сюда уже прибыли некоторые центральные министерства, в том числе и ваше инженерно-саперное управление. А вы все еще едете с его предписанием из Берлина. Странно, не правда ли? Хотя я забыл: вы же целую неделю провели здесь в розысках своих родственников, А нынче события меняются не по дням, а по часам. И пока — не в нашу пользу. Бедная Германия!..