Близится буря - Андрей Круз

Оглянулся — противник Фомы уже умирал, бандит взрезал ему артерию и сейчас, сам весь забрызганный кровью, удерживал того на полу.

Кто-то заскочил в дверной проем, остановился в растерянности, не в силах ничего рассмотреть в темноте после солнечного дня, я дважды выстрелил ему в середину груди, удачно попав — тот сразу свалился лицом вперед, выронив карабин.

— Хватай все оружие! — крикнул я Фоме.

Патронташ с седобородого — просто на плечо его пока, он еще не подох, дергается в агонии. Затем рывком к упавшему карабину — отлично, рычажный «абордажный», под одиннадцать миллиметров. Патроны?

Где-то щелкнул выстрел, пуля чпокнула в дверной косяк, выбив щепу. Некогда еще и с этого патронташ стаскивать, бежать надо…

— Фома! Готов?

— Нам налево надо, обежать тюрьму — и дальше два длинных сарая будут, между ними рванем, — проговорил он быстро, подбегая.

Так, дробовик он подобрал, и револьвер за поясом вижу. Ну, что-то у нас уже есть.

Вновь выстрел, на это раз пуля ударила где-то в пол.

— Веди! Бегом! На стрельбу не отвлекайся!

В бегущего поперек линии прицеливания человека попасть сложно даже из автомата, а уж из несамозарядной винтовки — почти наверняка не получится. Фома это тоже понимал, поэтому сразу же после выстрела со всех ног рванул в дверь, а я за ним, чуть не наступая на его босые пятки.

Стрелок был не один, в нас выстрелило еще ствола три, но все промахнулись. Пули ударили в бревенчатую стену, а дальше мы уже свернули за угол, укрывшись от огня. Из-за дальнего угла сарая выбежал человек с револьвером, но Фома пальнул в него почти в упор из дробовика, и тот рухнул мешком.

Сколько их тут может быть? Все те, что приехали с Белым? Тогда не меньше двух десятков, а может, и больше. Шансы уйти у нас тогда так себе, но все равно это шансы, а в клетке шансов не было.

Точно, вон два длинных сарая, через открытую дверь одного вижу ряд грубых нар — барак для рабов, наверное, а рабы пока на работе.

Приналегли еще, побежали по узкому, метра два шириной, проходу между бараками. Стрельба прекратилась: нас потеряли из виду.

Только сейчас получилось оглядеться — а территория большая, но в другую сторону от той, куда мы бежим. А там еще какой-то сарай, а за ним уже и забор вижу. Нет, понятно, зачем глаза завязывают: вот так вырвешься, а куда бежать — понятия не имеешь. Слышал, что в тюрьме для пожизненников все выводы из камеры в повязках на глазах делают, чтобы зэк ничего разглядеть и запомнить не мог.

Оглянулся в очередной раз — и вовремя: из-за угла высунулся человек с винтовкой. Я навскидку выстрелил в его сторону. Не попал, но заставил убраться, а там мы уже и до конца барака добежали, опять укрылись за углом.

Забор… забор так себе, не от побега, просто забор, и двух метров в высоту не будет. Просто границу владений обозначили, не больше. И вон прямо возле него пустые рассохшиеся бочки в рядок стоят, так что…

— Туда! — показал на них Фома.

И верно, куда же нам еще. Эх, нам бы обувку нашу обратно… можно даже только мне, Фома пусть как хочет, но нет обувки, сгинула навсегда.

Кто-то бежит у забора вдали, даже не вижу кто, но пальнул в него на бегу, пусть хоть испугается. Фома несется изо всех сил, но бегать умеет, быстрый, даже от меня уже отрывается.

Вновь выстрел, второй, третий, а откуда стреляют — даже не пойму. Но до бочек уже рукой подать, вот они, Фома уже лезет наверх, а я следом. Животом на верхнюю доску — и на ту сторону.

Тресь! Тресь! — две дыры от пуль в досках размахрявились торчащими щепками. Но я уже перевалился на другую сторону, встал на ноги, рванул прочь от того места, где приземлился, и вовремя — там еще пара дырок в досках появилась.

Теперь просто в лес, теперь радоваться тому, что лес здесь чистый, можно босиком чесать по ковру из листьев. Фома так и несется передо мной. И что нам дальше делать? Так и бегать вдвоем? Да он меня пристрелит сразу же, как мы от погони оторвемся, если оторвемся, конечно. Пристрелить самому?

Вообще-то мысль неплохая… только карму это подпортит очень сильно. Так что пусть сейчас бежит куда хочет, а я в другую сторону почешу.

Выстрелы сзади, уже через забор. Я вильнул влево-вправо, стараясь бежать так, чтобы за мной все время были стволы деревьев.

Спасибо, земля чуть под уклон пошла, из виду мы скрылись. Фома, оглянувшись, посмотрел на меня странно, а я головой покачал. Пусть даже не надеется.

— Все, разбегаемся!

Он кивнул, отбросив нехорошие мысли, и взял левее, а я загнул свой маршрут направо, теперь уже думая и о том, чтобы деревья оказались между Фомой и мною, попутно прямо на бегу стараясь надеть на себя ремень-патронташ.

Опять выстрелы сзади, уже не прицельные, похоже, а просто для шуму, а я все чесал, чесал и чесал вперед, думая о том, что если это работорговцы, то у них наверняка есть собаки для ловли рабов. И мне совсем не хочется, чтобы меня сейчас ловили с собаками.

Не знаю, удалось мне стряхнуть погоню или нет, но непосредственно на пятки мне никто не наступал. То шел быстрым шагом, то бежал, то опять сбивался на шаг. Помогало то, что перед тем, как попасть сюда, я долго и тщательно учил карту. Знал, где лесопилка, от нее по солнцу и уклону сориентировался в направлении берега. Доберусь до берега — смогу взять направление на наш лагерь. Может, и не самая удачная идея, но другие как-то в голову не приходят. Один я от погони не отобьюсь, если она за мной пошла. Может, и за Фомой, не знаю, но не могла не пойти — мы убили как минимум четверых людей Белого, на его территории, так что безнаказанным оставлять это нельзя, тогда никакого авторитета не будет, тем более если лажануться так позорно — убили всех пленные, убили и сбежали.

Так что лай собак я ожидал услышать в любую минуту.

Темнело, уже заметно темнело. Может быть, они даже продолжать погони не станут, а просто заблокируют район, а вот с утра возьмутся прочесать его с собаками. Тогда у меня получается большая фора. «Аглая» совсем неподалеку ходит, отряд вооруженных людей под рукой… до утра многое может измениться.

Возбуждение постепенно покидало меня, освобождая место для тяжко наваливающейся усталости. Ноги были исколоты и полны заноз, судя по ощущениям, заодно отчаянно хотелось и есть, и пить. Я помнил, где карта показывала ручей, но идти в ту сторону побоялся. Я бы там себя и искал, к тому же примерно в том направлении пошел Фома, так что пусть себе идет, пусть его ищут, я потом попью, как получится.

И лес, блин, эвкалиптовый, особо и не сорвешь ничего, чтобы сгрызть, значит.

Море одновременно и услышал, и унюхал — запах йода, прибоя. Земля под ногами шла под уклон, впереди за деревьями появился просвет, хоть уже и тускловатый: темно. Как-то представилось, что вот выйду на упругий песок пляжа — и босые ноги в воду. И станет мне тогда легко и приятно.