Россия - Швеция. История военных конфликтов. 1142-1809 годы - Алексей Шкваров

Оставшийся за главнокомандующего Левенгаупт принял единственное правильное решение — сдаться. В Переволочне капитулировали (по последним уточненным данным шведского историка П. Энглунда): 1 генерал, 2 генерал-майора, 11 полковников, 16 подполковников, 23 майора, 256 ротмистров и капитанов, 304 лейтенанта, 323 корнета и прапорщика, 18 полковых квартирмейстеров, 27 адъютантов, 12 575 унтер-офицеров и рядовых, из которых 9152 кавалериста, 3286 пехотинцев и 137 артиллеристов. Сюда можно добавить еще 3402 человека нестроевых и штатских, в том числе 1657 женщин и детей. То есть всего 16958 человек из них — 13556 военных. Так армия Петра одержала вторую победу подряд. Расчет за Нарвский конфуз был произведен полностью.

Узнав о бегстве Карла XII и Мазепы, Петр I приказывает немедленно организовать погоню. Меншиков отправляет два драгунских полка — Ярославский и Тверской под командованием князя Г.И. Волконского со следующей инструкцией:

"Идти с Божьей помощью с определенной партией за Днепр, переправиться через оную реку в удобном месте, где можно больше судов сыскать.

Тот поход свой править тем трактом, которым король шведский пошел, проведывая о том его тракте, как можно накрепко и идти со всяким поспешением денно и ночно, не смотря ни на какие трудности, и по крайней мере трудиться его короля шведского догнать.

Буде же Бог поможет, что он господин генерал-майор его короля догонит, и тогда его взять и привести к нам, где мы обретаться будем, а между тем обращаться с ним яко с монархом честно и учтиво.

Ежели при нем, короле, будет изменник Мазепа, и его взять, везти под крепким караулом, и смотреть того, чтобы он каким способом сам себя не умертвил.

Для скорого поспешания брать лошадей по дороге в малороссийских городах, и по местам у всех жителей, а в тоже время оствлять им драгунских присталых и садненных лошадей, тако же и провиант на драгун брать у них же что доведется с нужды по рассмотрению, а излишнего ничего, кроме того, у них не брать, и ни каких своевольств и насилия никому не чинить, и о том во всей своей команде под смертною казнью заказать крепко.

Продолжать тот свой поход до того времени, как его короля шведского нагонит, к чему всягое тщание прилагать, не жалея себя, понеже за то, ежели сие учинить, высокая его царского величества милость ему господину генералу обещается.

Впрочем против сих пунтов чинить, как честному и верному офицеру надлежит. Дано при Переволочне июля 1 дня 1709 года.

P.S. О своем поведении давать нам надлежит почасту".

2 июля Ярославский и Тверской драгунские полки достигли Кременчуга. Некоторую путаницу внес посланец генерала Боура подпрапорщик Московского полка Герасим Рогозин, доставивший устное распоряжение генерала князю Волконскому следовать обратно к армии. Ординарец Боура настиг полки еще на середине пути к Кременчугу. Пока выясняли, пока разобрались, пока нашли необходимое количество судов для переправы через Днепр, драгоценное время уходило, а вместе с ним, уходил от погони и шведский король. Помимо драгун в погоне участвовали и украинские казаки. Полковник Переяславского полка Томара (Тамара) передал Волконскому несколько человек офицеров и солдат, захваченных из отряда Карла XII. На допросе пленные показали, что король имеет намерение соединиться с войсками Лещинского и Крассова, а Мазепа двигается к Бендерам.

В дальнейшем, эти данные не подтвердились, король уходил вместе с Мазепой к туркам. Погоня проходила в тяжелых условиях, не хватало продовольствия и фуража. Несмотря на указание Меншикова брать и лошадей и провиант в "городах и по местам у всех жителей", Волконский жаловался, что "ничего нет и достать негде". По этой причине, часть "худоконных" драгун князь оставил на другом берегу Днепра вместе с полковником Рожновым, командиром Тверского полка. Не было и ожидаемой реальной помощи от малороссийских казаков. Волконский писал, что они "у дела не надежны", просил прислать из Киева донских казаков и калмыков, жаловался на "малолюдство" и большое количество "худоконных". Тем не менее, Ярославскому и Тверскому полку удалось настичь шведов и мазепинцев при переправе через Днестр 27 июля. Сюда же подошли малороссийские казачьи полки — Корсуньский, Переяславский и Богуславский. Увидев русскую конницу, король в сопровождении Мазепы и нескольких сотен солдат переправился на другой берег, оставив заслон из 400 человек. В бою шведы потеряли половину, в плен сдались 4 офицера и 209 рядовых[537].

На самом деле, если бы не расторопность Станислава Понятовского, сопровождавшего шведского короля, то у Волконского были все шансы догнать Карла XII. Бендерский паша медлил, ожидая распоряжений из Стамбула. Но поляк договорился с Очаковским пашой и тот, за две тысячи дукатов обеспечил переправу шведам, благодаря чему они ускользнули от погони. Отсюда, из Очакова, Карл первым делом шлет своего представителя О. Клинковштрёма в Бахчисарай, опять надеясь на помощь крымского хана. Король не без оснований полагал, что хан первым пойдет ему на встречу в дальнейшем: ведь Девлет-Гирей был единственным в Европе правителем, чьи интересы в отношении России полностью совпадали со шведскими. Карл не ошибся: хан оставался на тех же позициях и после Полтавы, в противоположность Стамбулу, предоставившему королю без армии приют, но всячески затягивавшему дальнейшие переговоры. Уже в августе 1709 года Девлет-Гирей предлагал в обход Турции все свое войско, чтобы помочь Карлу пробиться в Померанию, где стояли войска Стенбока.

Князь Волконский, видя, что Карл XII достиг турецких владений, отступил в урочище Французская Крыница, откуда отправил донесение Меншикову. Кроме этого, Волконский отправил письмо и Бендерскому паше с просьбой выдать изменника Мазепу, а шведского короля задержать до тех пор, пока Петр I не решит его судьбу с турецким султаном. Однако, вскоре было получено известие, что в Бендерах Карл XII был принят с почестями. Таким образом, Стамбул показал свои намерения сохранить хорошие отношения со Швецией и ее королем.

Полкам Волконского было приказано возвращаться. Не смотря на неудачную погоню, сам князь был пожалован царским портретом с бриллиантами.

После тяжелого сражения вся русская армия отдыхала в Решетиловке. От Полтавы отошли, "ради духу от мертвых тел, стоять было невозможно". Всех павших погребли в одной могиле, названной "Шведской", но стояла такая жара, что даже сквозь землю чувствовался смрад.

Царь развлекался с пленными — приказал снарядить два шведских пехотных батальона и два эскадрона конницы и разыграть потешное сражение. Петру было интересно, как воевали шведы, царь рассматривал внимательно их приемы, построения.

Двадцать три тысячи пленных скопилось в окрестностях Полтавы. Из них всего около четырех тысяч увидят свою родину. От многих полков, что начали войну вместе с Карлом XII, вернулось лишь по десятку человек. И то нескоро! Последний пленный, Ганс Аппельман, вернулся в Швецию в 1745 году, через 36 лет плена!

Шведские родственники сразу после Полтавы попытались выкупить своих близких из плена и были даже предложены "расценки": "за генерала — 800 рублей или 4000 крон, за полковника — 80 рублей" и т. д. Но Петр наотрез отказался: "…дабы мы обрадовались алтынам, всю армию их им продали, а себе беду купили…"

После победы Петр оказал милость шведским генералам и офицерам, вернув им шпаги[538] и приказал:

"1. Пленным генералам и офицерам назначить их содержание, которое получают те русские чины.

2. Унтер-офицерам и рядовым производить жалование, присвоенное нашему пехотному войску.

3. Дозволять каждому отправлять известное ему ремесло.

4. Кто из пленных пожелает вступить в российсую службу, тех, приняв, содержать наравне со своими.

5. У кого из них есть жены, взятые в плен, тем возвратить их.

6. Всех обнадежить, что будут отпускаемые в отечество на поруки товарищей своих с обязательством возвратиться в условное время"[539].

Всех пленных приказано было гнать в Россию. Сначала к Севску, Чернигову, Смоленску и далее. По городам и весям бескрайним. Перед отправлением казнили всех перебежчиков и изменников — прилюдно посадили на кол. Такая же участь постигла бригадира Мюленфельса, что оставил тогда мост возле Гродно шведам, а после перебежал к ним.

Пленных так было много, что пришлось снаряжать крупные партии драгун снаряжать для их конвоирования. И потянулись в глубь России бесконечные колонны, под охраной драгун.

21 декабря 1709 года русская армия "с великим триумфом" вошла в Москву. Петр, его генералы, в сопровождении преображенцев и семеновцев въехали под звуки фанфар в сопровождении бесконечной вереницы пленных шведов. Несли триста захваченных знамен, провезли 35 пушек. В самом центре процессии располагались захваченные в сражении носилки Карла XII, окруженные придворными чинами и пленными гвардейцами. И хотя король находился далеко от рубежей России, но с точки зрения ритуала он присутствовал образно в центре триумфальной процессии. Шествие пленных замыкал фельдмаршал Реншельд, за ним шел граф Пипер, что символизировало не только военное значение победы, но и политическое. Так в древнеримских триумфах шли первые лица поверженного врага. За ними ехал сам Петр I. Толпа ликовала. Процессию встречал князь-кесарь Ромодановский, разодетый, как старый князь московский. К нему смиренно обратился Петр: