Битва за страну: после Путина - Михаил Логинов

Костылев готовился к неудаче еще серьезнее, чем большевики в 19-м году, когда Деникин подходил к Туле и они готовились к своему поражению. Сделал документы гражданина России, а заодно паспорт гражданина Австралии — скитаться по Европе. Купил квартиру в одном из прибрежных городков беспечной Черногории. Отложил достаточные денежные суммы, причем частично в золоте и наличке. Наличка была разной, от долларов до динаров стран Персидского залива.

Короче, не спеши ты нас хоронить!

Еще раз взглянул на монитор, передававший изображения со скрытых камер: сам позавчера установил их в коридоре. Картинка изменилось: на дальних подступах к кабинету стояла группа из пяти человек. Явно ждала чего-то, возможно, еще не привезенной письменной санкции.

Этот вариант он предусмотрел тоже. Приготовился использовать высокие технологии в полном смысле слова.

Легкий реактивный ранец, купленный в США год назад, был там же и испробован, причем дважды.

Первый раз просто поднялся, второй раз — пролетел сто метров на пятидесятиметровой высоте. Оставалось надеяться, что на родине сработает тоже.

Приладил, закрыл голову шлемом. Вспомнил порядок действий. Проверил, все ли необходимые вещи распределены по карманам. В этот кабинет он не вернется.

Хорошо бы долететь до Манежной площади. Там замечательный ранец придется оставить. «Корочки», чтобы отвязались копы, у него были, а как покупать карточку метро, он помнил.

Картинка на экране изменилась. Группа захвата подходила к дверям.

Аккуратно открыл окно, брезгливо стер пыль с ладоней о занавески. Услышал уличный шум, вобрал его в уши, как вдыхают свежий воздух.

В эту суету московского центра прыгнет генерал, а вынырнет… неизвестно кто. Игра вышла на новый уровень, вот и все.

Рука на рычаге. Рев за спиной, мягкий толчок. И подоконник — сзади. Москвичи не любят смотреть вверх, но все равно кто-нибудь сейчас запрокинет голову, откроет рот…

Внезапный толчок, боль. Не до потери сознания. И вот земля, точнее улица, несется навстречу.

Новый толчок, сильнее прежнего. Точнее удар. И фонтан огня на тротуаре. Ярче и ярче пылает пламя, еще быстрее гаснет жизнь. Все.

«Незарегистрированный провод», — успел понять он.

ЭПИЛОГ

В том, что теплоход назывался «Ока», не было ничего странного, ведь ходил он именно по Оке. Точнее, не столько ходил, сколько стоял в порту Коломны. Иногда — гораздо реже, чем хотелось бы капитану, — его нанимали для речных прогулок. Первые наниматели этого сезона оказались самыми необычными за всю двадцатилетнюю речную карьеру капитана «Оки». Сперва они просто осмотрели судно и признали готовым к плаванию. При этом на вопрос, кто же путешественник, так и не ответили.

Наняли суденышко для сюрпризной корпоративной прогулки. Среди прежних заказчиков хватало любителей поиграть в тайну, так что капитан не удивился. Удивляться пришлось на другой день, когда на пристань въехала небольшая колонна и «Ока» была уже не просто осмотрена, но изучена, разве что не вытащили из реки. В середине процесса, капитан уже без тени шутки предположил: не президент ли нанимает его судно? И не удивился, услышав в ответ: так и есть. Примерно на сутки «Ока» становится режимным объектом, хотя и совершает прогулочный рейс по привычному маршруту: от Коломны до Тарусы.

Ближе к вечеру последовал завершающий осмотр. Приехал явно военный отставник уважаемых лет — лицо неофициальное, но охрана, уже обосновавшаяся на судне, взяла под козырек. Облазал судно, умудрившись ни капельку не запылить-загрязнить костюм. Ворчливо спросил капитана: как он сумел так хорошо сохранить ветерана Цусимы? Капитан не сразу понял, что речь об «Оке».

Что же касается самого президента и его свиты, то они появились, как любая небольшая компашка, решившая прогуляться по Оке. Загрузили некоторое количество провизии и напитков. Капитан предположил, что президент намерен отдохнуть от своих обязанностей и оторваться по полной. Но нет же: вина захватили немного, а уж напитков покрепче и вовсе не было. Точно так же не оказалось и иных атрибутов выездных безобразий.

Дамочка на борт взошла лишь одна; как понял капитан, первая леди государства. Была она с младенцем, очень тихим и спокойным, за вечер всплакнул лишь пару раз.

Немногочисленные президентские друзья особо не куролесили. Гуляли по палубе, любовались берегами, потом, когда стемнело, устроили небольшой банкет. Не было тостов, криков, и когда зазвучала гитара, никто не пытался переорать певца, лишь тихо подтягивали старые песни о войне и путешествиях.

За полночь кто-то из обслуги напомнил, что взят фейерверк, но от затеи отказались: зачем портить тихую майскую ночь шипением и сверканием. Лучше так и идти вверх по реке, между молчаливых, темных берегов, с редкими огоньками, ощущая себя в одиночестве.

Впрочем, полного одиночества все же не было. Перед «Окой» шел небольшой катерок с мощным прожектором на носу. Верно, там была и другая аппаратура — исключить любые речные случайности.

Около двух часов ночи пассажиры разошлись по каютам. Одним из последних ушли президент с супругой. Долго стояли обнявшись, глядели на берега. Пожелали капитану спокойной ночи, пошли к себе.

— Татьяна Анатольевна, это что у нас по левому борту? Знакомый пейзаж.

— Наукоград Пущино, — ответила Татьяна. — Город биологов. Здесь много фильмов снималось: «Неоконченная пьеса», «Чародеи»…

Столбов вгляделся в песчаные отмели и прибрежные сосняки левого берега. Благодаря этой желто-зеленой оправе даже стандартные городские многоэтажки выглядели более-менее симпатично. Правый берег Оки — там, где Приокский заповедник, еще был затянут туманом.

— Вот где надо было бы устроить «Сколково», — сказала Татьяна. — Тут тебе и творчество, и отдых.

— А здесь и будет биотехнопарк, — ответил Столбов. — Без налогов на пять лет.

Вот ведь странно: легли вчера позже всех, а встали всех раньше. На свежем речном воздухе — не заменишь никакими кондиционерами — спать легко, а вставать — еще легче.

Татьяна время от времени прислушивалась, не раздастся ли плач из каюты. Но маленький Леша не плакал. Похоже, он помнил, в каких экстремальных обстоятельствах появился на свет, и по мелочам не огорчался.

Путешествию предшествовал небольшой консилиум. После размышлений медики президентской клиники дали добро. В конце концов, все, что нужно малышу в таком возрасте, у мамы с собой.

Сама Татьяна поправилась за неделю, но в себя приходила полтора месяца. Прошла Пасха, миновала Красная горка, настало время исполнять обещание — венчаться.

Татьяна и Столбов меньше всего хотели стать героями светской хроники. Но идею сочетаться браком в совсем уж дальней и захолустной сельской церкви отвергли тоже.

— Хочу, чтобы было красиво и памятно, — сказала Таня. И сама нашла место — собор Петра и Павла в Тарусе, на берегу Оки.

Расположение собора подсказало путь. Тем более, и Татьяна, и Михаил давным-давно мечтали проплыть по Оке.

Идею прикатить на трейлере президентскую яхту отвергли сразу. Чтобы не обременять госбюджет, помогли друзья, благо они уже не на госслужбе. Нашли лучший прогулочный теплоход, арендовали на сутки. И отправились в путь по небольшому маршруту, по самой русской реке.

Гостей на венчальный обряд пригласили немного, были это в основном бывшие сослуживцы и друзья. Батяня, Макс и даже Иван. Столбов помнил, как он предупредил его о коварной затее генерала космических войск. Подумал: «А ведь мужика, как-никак, развели „в темную“». И пригласил.

Иван попытался добраться до авторов «разводки», но те, включая депутата Крамина, покинули Россию. Кооператив «Мельница» распался окончательно. Его члены, в индивидуальном порядке, договорились о возврате трех четвертей неправильного богатства. И как Золушка, соскочившая с бала при двенадцатом ударе курантов, едва ли не в последний день данного им срока обогатили российский бюджет почти на тридцать миллиардов евро одновременно.

К организаторам покушения это не относилось. Их искал Интерпол.

Впереди показалась громада автомобильного моста через Оку. Уже были отчетливо видны машины, мчавшиеся на юг или в Москву. Скоро можно будет различать марки.

— Сейчас начнется безопасность, — вздохнул Столбов и не ошибся.

На палубу поднялся Степанов. Был он на корабле не только гостем, но и по служебному долгу. Поздоровался со Столбовым и Таней. Упросил их на пять минут зайти в кубрик, пока пройдут под мостом. Столбов успел помахать стайке велосипедистов, собравшихся в дальний пробег, может даже до Крыма.

— Кстати, Танюша, за новостями следишь? Порадуй чем-нибудь. Только действительно порадуй, о проблемах вечером сам узнаю.