Изящное искусство смерти - Дэвид Моррелл

— Боюсь, не совсем так, — сказал Мэйн и предъявил удостоверение комиссара полиции.

Со вздохом разочарования женщина открыла дверь.

— Сегодня сюда приходил один джентльмен, — обратился к ней Де Квинси и описал внешность Бруклина.

— Да. Он снял для себя музей на час. Чуть позже к нему присоединились еще три джентльмена. За сегодняшний день они — наши единственные посетители.

— Куда они пошли?

Женщина указала направление.

— В Кабинет ужасов.

Де Квинси и его сопровождающие вошли в темную комнату и увидели, как двое служителей музея достают труп из гроба, стоящего в кладбищенском антураже. Вся сцена выглядела настолько реалистично, что Эмили судорожно выдохнула.

— Бурк и Хэй, «похитители тел», — прокомментировал Де Квинси.

Рядом расположилась гильотина с пятнами крови и корзина с двумя отрубленными головами жертв революции.

— А это Робеспьер и Мария-Антуанетта.

Де Квинси внезапно остановился у следующей экспозиции. На полу лежали трупы с проломленными головами. Мужчина замахнулся молотком на служащего, сидящего за прилавком.

— Вот почему полковник приходил сюда, — объявил Де Квинси. — Сцена изображает Джона Уильямса в момент, когда он совершает первое убийство. Скажите, комиссар, он вам никого не напоминает?

Мэйн смотрел несколько секунд, а потом воскликнул:

— Боже правый, он похож на Бруклина!

— Жутко похож. Бруклин просто помешался на преступлениях, совершенных его отцом. — Де Квинси показал на чудовищную сцену. — Интересно, когда он глядит на эту восковую фигуру, он представляет себя на месте отца, воображает, как сам убивает этих людей?

Комиссар нахмурился:

— Это вам не опиум навеял такие мысли? Что-то вы меня сбиваете с толку.

— Мистер Де Квинси начиная с субботней ночи всех нас сбивает с толку, — пояснил Райан.

— Кроме того, он заставляет нас думать самостоятельно, — добавил Беккер. — И вот что я сейчас подумал. Бруклин не стал бы взрывать свой дом, если бы не предполагал, что его вот-вот разоблачат. Он знает, что времени у него осталось не много.

— Верно, — кивнул Де Квинси. — Что бы еще ни задумал Бруклин, это произойдет сегодня.

Коляска остановилась на Оксфорд-стрит возле безногого нищего на деревянной платформе с колесиками.

Райан кивком подозвал его к себе.

Тележка, скрипя колесами, подкатила к экипажу.

— Эдвард, друг мой, — обратился к нему Де Квинси, не высовываясь наружу, чтобы никто не мог его заметить, — есть новые сведения?

— За этим полковником Бруклином, которого вы разыскиваете, сегодня утром следил мальчишка, помощник мусорщика. Он направился в доки.

— В какие доки?

— Мальчонка не смог подобраться близко, чтобы выяснить. Этот Бруклин был в полицейской коляске с тремя констеблями.

— В полицейской коляске? С констеблями? — озабоченно покачал головой комиссар. — Мне об этом ничего не известно.

— Можете дать этому несчастному шиллинг? — попросил Де Квинси.

Комиссар бросил серебряную монетку в шапку Эдварда.

— Спасибо, начальник! Благослови вас Господь!

— Эдвард, продолжайте собирать информацию! — крикнул Де Квинси, когда коляска покатила по улице.

— Доки, — задумчиво произнес Беккер. — Их же десятки.

— Учитывая прошлое Бруклина, предположу, что его интересуют только вполне определенные доки, — сказал Де Квинси.

— Что вы имеете в виду?

— Бруклин двадцать лет прослужил в Индии. В заметках на полях моих книг он упоминает обо всех людях, которых убил там. Из-за опиума. Людей, которых он убил, работая на Британскую Ост-Индскую компанию. Он неоднократно подчеркивал название этой компании.

Впереди на углу стояли две проститутки.

— Беккер, пожалуйста, попросите кучера остановиться, — попросил Де Квинси.

Женщины с надеждой посмотрели на остановившийся экипаж.

— Дорис, Мелинда, как я рад снова вас видеть.

— Это же мой любимый малыш, — захлопала глазами Дорис.

Мелинда загоготала, распахнув беззубый рот.

— У меня есть для вас работа.

— Погодите, это не те самые проститутки, которых мы допрашивали в Воксхолл-Гарденс? — спросил смущенный Райан.

— Вам лучше снова вызвать несколько больших полицейских экипажей, — сказал инспектору Де Квинси. — Сегодня нам потребуется помощь этих прелестных дам и их подружек.

— Отец, ради бога, о чем ты говоришь?

Глава 16

ВЗДОХ ИЗ ГЛУБИН

Лондонские доки начинались от Тауэра и тянулись вдоль Темзы на восток. Они разрастались с каждым годом и в начале девятнадцатого века образовали крупнейший в мире порт. К 1854 году треть всех доков использовалась Британской Ост-Индской компанией. Корабли, на борту которых перевозили опиум, чай, специи и шелк, поднимались по Темзе, входили в канал, врезающийся в северный берег реки, и дальше через систему шлюзов попадали в две огромные искусственные гавани, по берегам которых протянулись причалы. Одна гавань предназначалась для экспортных товаров, другая — для импортных. Гавани были настолько громадными, что в них одновременно могло стоять на якоре две с половиной сотни судов.

Вскоре после наступления темноты у крепких ворот остановился полицейский экипаж. Из него выпрыгнул Бруклин и подошел к стражнику. Тот поднял фонарь, осветил лицо полковника и кивнул в знак узнавания.

— Вернулись? — спросил он.

За спиной стражника стояли еще несколько человек. Холодный ветер хлопал полами их пальто.

— Приказ лорда Палмерстона.

Бруклин вытащил документы.

— Ни к чему это. Я уже много раз видел их.

— Его светлость по-прежнему обеспокоен слухами о том, что кое-кто планирует воспользоваться царящей в городе паникой и устроить беспорядки в доках.

Упоминание имени лорда Палмерстона произвело должный эффект. Будучи министром внутренних дел, Палмерстон, помимо всего прочего, обеспечивал и безопасность лондонского порта. Как бывшему секретарю по иностранным делам, лорду было также обеспечено место в руководстве Британской Ост-Индской компании.

— Да уж, Господь свидетель, паника сейчас повсюду, — согласно закивал стражник. — Прошлой ночью толпа вынудила группу моряков забаррикадироваться в пакгаузе возле Шадуэлл-Бейсин. Они их там чуть не поубивали. Нам пригодится любая помощь, какую захочет оказать его светлость.

Стражник открыл ворота и махнул кучеру, чтобы тот проезжал.

— Слухи, которые до нас дошли, касаются складов опиума, — сообщил Бруклин.

— Хорошо. Посмотрите там сами. Делайте все, что сочтете нужным.

Экипаж проследовал мимо стражников.

Возле складского здания он остановился, и на землю спрыгнули три человека, одетые констеблями. На самом деле все они в прошлом служили в Индии в том же специальном подразделении, что и Бруклин.

По поверхности гавани гуляли волны. Вдалеке на ветру раскачивались взад-вперед фонари, с которыми стражники патрулировали причалы.

Переодетые констеблями сообщники Бруклина зажгли принесенные с собой фонари и прошли в здание склада. Они уже трижды побывали здесь, каждый раз под предлогом полицейских проверок, и использовали высокие борта полицейского экипажа как прикрытие для осуществления своих истинных намерений. Из соображений безопасности порох они переносили в маленьких бочонках — пять дюймов в диаметре и восемь дюймов в высоту. В декабре такую ношу легко было укрыть под просторной зимней одеждой.

Бруклин с подельниками убедились, что в помещении никого больше нет. Потом они прошли по всему складу от одного штабеля опиумных брикетов, укрытых грубой джутовой тканью, к другому, проверяя, хорошо ли спрятаны от посторонних глаз бочонки с порохом. В нужных местах они уложили те, что принесли сейчас с собой. Хотя упакованные брикеты и не пахли, Бруклин по своему двадцатилетнему опыту легко мог представить исходящий от них отвратительный запах гашеной извести, которая использовалась в процессе изготовления наркотика.

— Я сегодня исчезаю, — объявил он сообщникам.

— Так быстро?

— Я попал под подозрение. Время совершить стратегическое отступление.

Все улыбнулись, услышав привычный армейский термин.

— Вы исполнили то, о чем мы договаривались, — продолжал Бруклин. — Завтра, после того как огонь уничтожит сотни и тысячи домов, в городе останется мало людей. Уцелевшие банки и торговые компании окажутся без охраны. Возьмите себе за труды столько, сколько сочтете нужным. Никто вас не остановит, особенно учитывая, что вы одеты в полицейскую форму. И не забудьте сжечь здания, в которых совершите кражу.

— А ты? Какой будет твоя награда?

— Для начала уничтожение всего этого опиума.

— А потом?

— После того как половина Лондона сгорит, возможно, паника достигнет предела, за которым народ решится на революцию.