Отчаянный шаг - Кейти Макалистер

Каролина мгновенно посерьезнела, не зная, чего пугаться сильнее — неожиданной доброты Шарлотты или скрытого смысла ее слов.

— Что случилось? Мистеру Макгрегору стало хуже?

— Совсем напротив. Когда я уходила из дома, он вместе с Бэтсфоумом, Уиллсом, поваром и двумя лакеями трудился над двигателем. Похоже, к нему вернулась воля к жизни, и я очень этому рада.

— Тогда в чем дело? Я же знаю тебя с самого детства, Шарли, и ты всегда была готова дурачиться, признаешь ты это или нет. А если ты настроена серьезно, значит, случилось что-то ужасное, но ты мне говоришь, что твой муж идет на поправку… я в растерянности!

И тут Шарлотта сломалась. Она позволила себе надуть губы (ей этого давно хотелось) и наплевала даже на то, что от надутых губ появляются прыщи. Если кто и заслуживал возможности хорошенько подуться, так это она.

— Да все эта занудная история с Притворщиком! Я-то надеялась, что все закончится к тому времени, как Дэр поправится и снова возьмется за работу, но ничего не закончилось. От юристов вообще никакого толку — могу поклясться, что Притворщик им заплатил. И даже Кроуч не сумел доказать, что он вовсе не тот человек, за которого себя выдает. Никто, кроме меня, не понимает, как важно все это распутать. Без титула все возможные деловые партнеры Дэра — все пэры — просто не захотят иметь с ним дела. Может быть, мистер Макгрегор с шотландского острова Кейрн и джентльмен, но он не обладает той значимостью, какая присуща графу Карлайлу.

— О, вздор, — ответила Каро, и ее озабоченно наморщенный лоб разгладился. — Твой муж останется тем же самым человеком, хоть с титулом, хоть без него.

— Ну конечно, останется! То, что Дэр всегда будет тем же самым выдающимся, исключительным человеком, несмотря на положение, вообще не обсуждается! Но дело в том, что общество очень непостоянно, и ты прекрасно знаешь, что там могут избегать человека из-за какой-то ерунды. Собственно, я тому живой пример.

— Ты со скандалом убежала из дома и вышла замуж, Шарли, — осторожно напомнила Каролина.

Шарлотта встала и потеребила шнур от занавески, глядя в окно на оживленную улицу.

— Но мой-то муж ни с кем не собирается убегать. И он не сделал ничего такого, чтобы стать мэрией.

— Парией.

— И парией тоже. Ты-то понимаешь мое беспокойство, Каро: я беспомощна и никак не могу помочь Дэру в том единственном, в чем действительно разбираюсь, — в светском обществе.

Стекло охлаждало лоб, и это почему-то успокаивало. Внезапно Шарлотте вдруг ужасно захотелось свернуться в клубок, и пусть мир живет дальше без нее. Она никогда раньше не уклонялась от брошенного ей вызова и сейчас впервые в жизни задумалась — а стоит ли продолжать бороться?

— Может ли что-нибудь причинить еще большую душевную боль? — пробормотала Шарлотта.

— Что причиняет душевную боль?

— Жизнь, — отозвалась Шарлотта, закрыв глаза и полностью отдавшись заполнившему ее страданию. — Мне кажется, что в последнее время я только и делала, что боролась, но ради чего? Боролась, чтобы вернуться в Англию, — а оказалась без гроша в кармане и отвергнутая собственной семьей. Боролась, чтобы выйти замуж за Дэра, — а оказалась грузом на его шее, ввергая его все глубже в пучину отчаяния, потому что он тревожится за мою жизнь. Боролась, чтобы доказать ему — я могу быть рядом и люблю его, несмотря ни на что. А теперь лишилась всего, за что боролась, всего хорошего в моей жизни за исключением Дэра.

— Шарли, я не знаю, что и сказать. Если тебе нужны деньги…

Шарлотта безрадостно улыбнулась, не показав ямочки.

— Это очень мило с твоей стороны, но не нужно. Деньги не главное, точнее, не самое главное.

— Тогда что?

Шарлотта вздохнула и снова опустилась на кушетку, не зная, как выразить чувства, упорно нараставшие в ней с момента знакомства с Дэром. Она прекрасно понимала, что леди вообще не думают о таких вещах, о которых в последнее время думает она, и очень сомневалась, что Каролина примет эти радикальные идеи.

— Дело в том, что я совершенно бесполезна. Во мне нет никакого смысла. Я никому не нужна. Леди нашего класса вообще бесполезны. Хуже, чем бесполезны, — они зависят от всего и от всех, начиная от приготовления пищи и кончая одеванием. Когда ты в последний раз одевалась сама, Каро? Сама причесывалась? Ну, видишь? И я не лучше, чем все остальные леди нашего класса. Меня учили только одному — хорошо выглядеть, развлекать окружающих и тратить деньги мужа. Но теперь мне все это ник чему— Дэр не заметит, если у меня внезапно вырастет еще одна нога или рука, никто из общества, кроме тебя, меня не признает, и я вынуждена сказать, что развлекать тебя — это не главная цель в моей жизни. Что до денег, то мне нечего тратить, потому что их нет.

Каролина в ужасе смотрела на нее, открыв рот.

— Не может быть, чтобы ты в самом деле так думала! Ты не можешь всерьез говорить, что мы ни на что не годимся!

— Назови что-нибудь, что могут делать светские леди. Что-нибудь толковое.

— Ну… — Каролина растерялась и взволнованно закусила губу. — Мы можем… у нас есть… о, благотворительность!

— Тратить деньги мужа, — подчеркнула Шарлотта. — А что-нибудь еще?

— Да… нет… о, ты меня торопишь. Я не могу думать, когда на меня так набрасываются!

Шарлотта вздохнула:

— Боюсь, больше ничего и нет. По крайней мере для меня точно ничего нет. Дэр уже на пути к физическому и психическому выздоровлению. Я не сомневаюсь, что он прекрасно проживет и без меня. У него есть слуги, чтобы помочь восстановить двигатель, есть связи Дэвида, чтобы помочь продать изобретение, даже если все остальные богачи потеряют к двигателю интерес, а самое главное — у Дэра есть ум, обаяние и теплота, и он легко найдет себе другую жену, такую, как он хочет, жену, которая полностью посетит себя ему. Посвятит, — исправилась она до того, как это успела сделать Каролина, и сморгнула слезы, изливавшиеся, казалось, прямо из сердца. — Правда в том, что я вообще никому не нужна, в том числе и Дэру.

— Он тебя любит, — всхлипнула Каролина, промокая глаза носовым платком. — А это значит, ты ему нужна. И ты его любишь.

— Он меня любит, но у него нет никаких важных причин удерживать меня в своей жизни. На самом деле без меня ему будет гораздо лучше.

— Но ты же не собираешься… ты же не хочешь сказать, что…

— Нет, разумеется, нет, что за мания величия? Я просто думаю, что самое лучшее… самое лучшее для Дэра — это добиться аннулирования нашего брака и дальше жить счастливо. И хотя наше расставание разобьет мне сердце, я буду черпать удовлетворение в мыслях о том, что он счастлив.