Нити зла - Крис Вудинг

Глава 23

За сто семьдесят пять миль от Аксеками, где падала с Башни Восточного Ветра сарамирская императрица, в зеленом свете Нерин вышли на охоту Кайку и Тсата.

Ткиурати крался в тени от скалистой гряды, сжимая в руках свои крюки-потрошители. Кайку чуть отставала — она не могла бесшумно двигаться с такой быстротой.

Азарт, перемешанный со страхом, который Кайку обычно чувствовала на охоте, теперь стал почти нестерпимым. Уже несколько дней они выживали благодаря смекалке и быстрой реакции — в одном шаге от чудовищ, бродивших внутри невидимого барьера ткущих. В первое время Кайку ощущала лишь постоянный парализующий ужас, потом он ослабил хватку: раз за разом они избегали порченых хищников или убивали их. Кайку прониклась доверием к Тсате, уверовала в его способности, но при этом и себя бременем для ткираути не считала.

Воркун был где-то справа от них. Кайку слышала его тихую трель, умиротворяющий, мягкий звук, похожий на воркование лесного голубя. Он страшно дисгармонировал с издававшей его горой мышц, сухожилий и зубов. Они с Тсатой уже стали придумывать названия породам порченых, чтобы лучше их распознавать. К этому времени они знали пять, но мельком видели и множество других. Кроме хрящеворонов и воркунов, были еще кровожадные фурии, хитрые скренделы и гигантские гхореги, самые опасные из всех. Двум последним Тсата дал охамбские названия: резкие, гортанные слоги его родного языка хорошо для этого подходили.

С другой стороны от скал каменистую землю прорезал узкий ров. Он зарос колючими, пораженными заразой кустами и редкими сорняками. Лапы воркуна шуршали по гравию и сланцу. Его уверенная, немного небрежная походка беспокоила Кайку. Как и с другими существами, которые встречались им в этом проклятом месте, она не могла отделаться от мысли, что он патрулирует свой участок. Не охотится, не метит территорию, не подчиняется какому-либо звериному инстинкту, а ведет себя, как дозорный.

Воркун шел медленно и осторожно, и Кайку готова была биться об заклад, что если бы они прошли за ним достаточно долго, то вернулись бы в это самое место, а потом сделали бы еще круг и еще, пока другой искаженный не сменил бы этого.

Все они вели себя не так, как звери. На равнине давно разыгралась бы кровавая бойня — слишком много хищников в непосредственной близости друг от друга. Но здесь царил шаткий мир, враги по необходимости стали союзниками. Мелкие потасовки вспыхивали тут и там, но после пары царапин или укусов враждующие стороны спешно ретировались. Хрящевороны регулярно облетали окрестности по определенным маршрутам, по ночам ходили организованные патрули. Что-то здесь было не чисто.

И Кайку твердо вознамерилась выяснить, что именно.

Она не отрывала взгляда от бесшумно движущегося впереди охамбца. В такие моменты он сам казался ей наполовину зверем, полным примитивной силы существом, способным на невероятную жестокость. Любопытное alter ego молчаливого и задумчивого человека с чуждым складом ума.

Впереди в щель между скалами лился бледно-зеленый лунный свет. Тсата обернулся и показал татуированной рукой за скалы. Она поняла, кивнула и, поправив висевшую на ремне через плечо винтовку, осторожно начала взбираться на каменный барьер. Прислушалась. До нее долетело нежное воркование и шорох гравия под лапами воркуна. Он, настороженный, проходил совсем близко.

Одним быстрым движением Кайку подтянулась на руках на гребень гряды и нашла опору для ног в неровных складках камня. Сняла с плеча винтовку и заглянула в ров. Подъем прошел не так тихо, как ей хотелось бы, но разницы не было. Воркуны ориентировались как летучие мыши: издавали звуки определенной частоты и улавливали их отражение чувствительными органами в глотке, воссоздавая полную картину на основе скорости возвращения звуков и их преломления. Это делало их первоклассными ночными охотниками, однако имелся и побочный эффект: они воспринимали только пространство впереди себя. Кайку навела винтовку прямо на воркуна, но он спокойно отходил от нее вниз по рву — прямо к щели, где засел Тсата.

Кайку не выстрелила. Она сидела на корточках и чувствовала себя неуютно в свете Нерин, но держала под контролем нервы и палец на курке. Она — только прикрытие, на крайний случай. Выстрел поднимет на уши всех и вся на несколько миль вокруг.

Воркуны — гибкие, смертельно опасные чудовища, смесь млекопитающих с рептилиями, сохранили лучшие свойства тех и других. Размером, строением скелета и пластикой движений они походили на крупных кошек, однако кожу их покрывала жесткая чешуя, игравшая роль природного доспеха. Вытянутый череп продолжался длинным, гладким гребнем. Верхние челюсти у воркунов были лишены губ, неподвижны и похожи на клювы, однако из красных десен росли смертоносные зубы. Передвигались они на четырех лапах, хотя могли недолго балансировать на задних, помогая себе хвостом. На каждой передней лапе воркуна имелось по гигантскому когтю, который легко рассекал плоть и кости. Эти великолепные, способные выслеживать добычу по ночам хищники быстро взобрались на вершину перестраивающейся пищевой цепочки в зараженных Чамильских горах. Быстрые, гибкие и смертельно опасные.

Но Тсата им не уступал.

Он дождался, пока монстр пройдет мимо трещины в скалах, и прыгнул. Настолько близкое движение воркун отсек каким-то периферическим чутьем и изогнулся навстречу Тсате, широко разинув пасть. Ткиурати предвидел это, а потому мгновенно увернулся, и зубы воркуна щелкнули в воздухе. Тсата вонзил один из своих крюков в открытую шею зверя, рядом с гребнем. Воркун конвульсивно дернулся, а Тсата уже вскочил ему на спину, используя воткнутый крюк как рычаг, и вонзил второе лезвие с другой стороны горла. Воркун заметался от ярости и боли. Охотник рванул оба лезвия вверх, разрезая мышцы на шее чудовища. Взметнулся фонтан крови, потекла спинномозговая жидкость. Воркун рухнул наземь. Он сдох мгновенно.

Кайку соскользнула со своего насеста и бросилась в ров. Крюки лежали в стороне, а Тсата держал голову зверя. В невидящем черном глазу отражалось его лицо. Кровь толчками вытекала из раны.

— Нашел? — Кайку поспешила к нему.

В зеленоватом свете Нерин ядовитая кровь на руках Тсаты казалась черной.

— Вот. Можешь это сделать?

— Надо рискнуть, — ответила она, встретившись с ним взглядом. — Ради паша.

— Когда-нибудь я научу тебя правильно употреблять это слово, — улыбнулся Тсата.

К несчастью, времени, чтобы наслаждаться ощущением братства у них не было. Кайку положила ладони туда, где держал руки Тсата, и ощутила плотную отвратительную кожу черного существа, похожего на червя. Он сидел в шее воркуна, чуть повыше места, куда вонзились крюки Тсаты. Они убили уже четырех порченых, и каждый раз в одном и том же месте находили эту отвратительную тварь. Мертвую.