Книга Чужаков (СИ) - Свят Заставный

Я знал, что и сам глава синдиката был астрантом, однако кроме двух, облаченных в похожие костюмы, бойцов у прохода, который мы только что миновали, в комнате не было никого.

Специально сконцентрировавшись, я попытался осмотреть ситуацию с помощью пресловутого «третьего глаза», однако и после этого ничего не изменилось. А что больше всего вызывало беспокойство, — тишина в зале.

Представление окончилось и Отто Калибан обратил на нас свои очи.

— Рад наконец-то с вами познакомиться, господа Солли, мастер Серро, и… — неторопливо, будто смакуя слова и образы увиденных собеседников, произнес он, выжидательно остановив взгляд на последнем члене группы.

— Гийом.

— …и господин Гийом. Какую же прекрасную компанию удалось нам нынче составить. Даже не верится! Крайне радостно мне от этого долгожданного знакомства.

На столь забавную реплику никто не счел нужным отвечать, выжидательно уставившись на толстяка. Тем более, что говорил он все это таким тоном, будто читал лекцию по термодинамике для опоссумов.

— Что ж, не могу вас винить за отсутствие взаимности, — опять причмокнул он. — Поэтому предлагаю перейти сразу к делу. Вы ведь для этого сюда заявились, перед этим раструбив на всю Джукатту и КРИО о своих экскурсионных планах, с точностью до секунды?

На последних словах, он поднял газету с сиденья, где на главной странице огромными буквами писало «Моя жизнь подверглась многим испытаниям, но я не теряю надежды!» с движущейся, как gif-анимация, фотографией улыбающегося Озморна, во весь рост, и меня рядом. А в авторской колонке подпись, — Эльза М'хор.

— Ну, — без тени веселья, ответил Оз. — Я действительно не теряю надежды. Во всяком случае, всегда готов на разумный диалог.

Отто оценивающе посмотрел на него, опершись на столешницу локтями и перебирая, окаймленными в драгоценные перстни, пальцами.

— Слушаю, — закрыл на миг глаза, вместо кивка, кехнеций.

— В связи со сложившейся ситуацией, я предлагаю вам гонорар втрое превышающий, оплаченный заказчиком, плюс еще столько же за точные сведения о нем. Не говоря уже о том, что вы забудете о моем существовании, отпустив моего друга и соратника, — Асперо Кинаса, без каких-либо дальнейших преследований.

Калибан слушал, с едва коснувшейся краешка губ улыбкой. Штудируя нас холодными, как льдинки, несмотря, на бурлящий в них свет, глазами.

Толстяк молчал, блондин продолжал.

— Подобные действия, в свете последних событий, никаким образом не отразятся на вашем бизнесе и честном имени, не говоря уже о финансовой стороне вопроса, где вы окажетесь только в плюсе. При любых лишних движениях в мою сторону, после этой статьи, первыми на кого падут подозрения, будете вы и, конечно же, у меня есть куда более веские доказательства вашей причастности ко всем покушениям на мою жизнь, нежели просто слова. Эта информация находится у другого репортера, который, при отсутствии вестей от меня в ближайшие несколько дней, передаст ее альтуимскому федеральному отделу жандармерии, с дальнейшими из этого вытекающими.

Если я что-то и смыслил в опасных людях, то единственное что они действительно люто ненавидели, — были угрозы. И Отто Калибан не был исключением из этого правила. Наоборот, — самым ярким примером. Это было видно по, впервые окрасившимся недобрым блеском, бесчувственным глазам. Бесчувственным до этого момента.

— Я вас услышал, молодой человек, — тихо проговорил он. — Более того, я услышал даже больше, чем ожидал. Однако… — он назидательно поднял толстый палец с золотым перстнем. — Некоторые вещи, особенно подобного характера, не так просты в действительности, как на словах. И, несмотря, на все ваши, несомненно реальные, угрозы, я не из тех людей, что рискуют собственным именем ради денег. В конечном итоге, если…

Отто Калибан оборвал фразу на полуслове, потому что в зале раздался весьма ощутимый взрыв, потрясший, кажется, все стены здания.

То упала люстра, раздавив на сцене, укрытую в черный балахон фигуру и открыв огромную дыру в потолке, откуда посыпались многочисленные тени в похожих одеждах.

Очередные артисты, что как раз готовились к выходу, так и не дошли до конца помоста, ведущего к авансцене, тут же вернувшись обратно за кулисы.

Тени, сплоченным кругом, схлестнулись с богато одетыми личностями, попутно провоцируя к действиям охранников клуба.

Вытаращив свои дивные очи, Калибан посмотрел сперва на мало-помалу разверзающийся в его клубе ад паники, где огромная толпа людей двинулась к выходу, завидев сражающихся на сцене, а потом на нас.

По залу прокатился многоголосый вой толпы, вдруг понявшей, что отрубленная голова, уже переходила допустимые грани представления. Об этом свидетельствовали несколько обезглавленных и изрубленных тел в черных балахонах, чей отход в мир иной, лично меня не мог не радовать.

Кинув быстрый взгляд, сквозь стеклянную поверхность купола, я увидел то чего так долго ждал, — Хвост Мальпурнии. Элитный отряд наемных убийц, порабощенных культом демонопоклонников, которому почему-то позарез понадобился Озморн Солль. И, что куда важнее, — живьем.

— Кьё'ссай! — зарычал озверевший Калибан.

С неподобающей, для такой комплекции, прытью он взметнулся на ноги и навел на Озморна ладонь с растопыренными пальцами, где зарождался алый лепесток смертельной структуры. Довести задуманное до конца он не смог, поскольку тот, кого считали Озморном Соллем, наконец содрал с себя маску, открывая лицо Тиссандора. Мгновение спустя, кожа его предплечий лишилась татуировки ребристой змеи, выпуская плавно вибрирующий тонкий клинок, что укоротил толстую руку Отто Калибана по локоть.

Вновь опровергая первое впечатление, толстяк, будто не обращая внимания на бьющую фонтаном кровь, взмахнул левой рукой, отметая Рыцаря в другой конец купола. От астрального удара, тело воина охватило слабое, киноварного цвета, пламя.

Немногочисленная охрана главы синдиката показала себя менее проворной, успев молниеносно приготовить какие-то астральные конструкции, но решительно провалившись в их использовании. Отливающая сталью тень котолюда решила их исход еще до начала сражения.

Гийом тоже обнажил оружие, чем-то напоминающее китайские мечи цзянь, с тем отличием, что клинок состоял из чистейшего хрусталя, прозрачного как слеза младенца, по которому пульсировала буяющая астарикада.

Без лишних слов Рыцарь напал на Калибана, но тот оказался не из робкого десятка.

На время отращенная из собственной затвердевшей крови, рука превратилась в щит, отбивая атаку. Толстяк, показавший что под жиром, ко всему прочему прячется еще и не хилое количество мощных мышц, зарядил по Гийому очередной оплеухой, заставив мраморный бордюр беседки обиженно лопнуть.