Книга Чужаков (СИ) - Свят Заставный

Пока длился театр одного актера, остальная часть команды, проходила досмотр у мигом погрустневших зверолюдов-охранников, что никогда не использовали собственной головы для включения тех или иных функций дедуктивного метода.

Да и найти они бы ничего не смогли. Оружия, как такового, Рыцари не носили, поскольку оно было попросту без надобности. Зачем, если они сами и есть оружие? Никто же не запретит астранту посещать клуб, из-за того что он астрант? Никаких посетителей так не останется.

— Как элегантно, господин Солль! — радостно хлопнул в ладоши марпас, рассматривая револьвер. — Прекрасная работа! Воистину, мои сородичи постарались на славу! Какие линии, какой баланс! А крепления, крепления! Ни одной зазоринки, либо шва! Блестяще! Боевая мощь потрясающая! А какие тиснения и гравировки! О-о, пресвятые ступни Каллитории! Восхитительно!

Пока марпас ерничал и медленно направлял Оза к «безрадостному» осознанию того, что оружие придется, все-таки, оставить в сберегательной ячейке — наша, разбитая на три группы, компания успела миновать проверку и пройти внутрь. Большая часть, будто и не зная нас вовсе, — двинулась по предписанным задачам, а я, Серро и Гийом, остались ждать Оза.

Наша группа состояла из меня, Оза, Серро и Гийома. Последний член нашей группы, как и подобает благородному Рыцарю, внимательно осматривал близлежащие территории, пока Серро что-то ворчал себе под нос, этот же образ развенчивая.

Моей же задачей было… Скорее всего, правильным, будет назвать это простым присутствием. Несмотря, на то что я был своего рода автором сего действа, мое личное участие не требовалось. Однако, отказать себе в весомом пункте подтверждения личности Оза, было невозможно. Весь план держался на предположении. Пускай, весьма очевидном, но в том случае, если оно не подтвердится, запасная вариация действий, могла не хило так перетасовать карты.

Прохныкавший для блезиру Оз, наконец расстался с подарком своей возлюбленной и присоединился к нам в затемненном холле, что больше напоминал какую-то стилизованную штольню, нежели реальную часть уважающего себя общественного заведения.

Положив вещи в сберегательные контейнеры гардероба, мы двинулись вперед.

Я еще раз окинул пространство за стеклом, ощущая легкий, подступающий к горлу комок азарта. Про себя же лишь хмыкнул.

— Пока все идет хорошо, — констатировал самый спокойный Гийом, с интересом осматривая подступающие очертания центральной залы.

Стоит отметить что планировка «Стеклянных Холмов» чем-то напомнила мне торговые центры. Здесь присутствовали несколько отдельных залов, что раскинулись тематически вокруг основной, так сказать, трибуны, — центрального помещения.

В классическом понимании, вовсе не клуб, а скорее громадный бар-ресторан с авансценой, для выступления приглашенных представителей местной богемы.

Разве это не одно и то же? Было бы, если бы тут практиковали выступления исключительно музыкантов. Подобными ограничениями себя никто не баловал. Мероприятия посещали музыканты, циркачи, актерские труппы, оперные и эстрадные певцы, танцоры, акробаты, иллюзионисты, фокусники, комедианты, а иногда даже ученые, развернувшие свои изобретения театрализованным действом.

Пройдя каменную овальность холла, как в самом настоящем цирке, мы вышли сквозь тяжелый занавес пурпурных штор в огромный зал. Планировка схожая с амфитеатром, раскинулась широким кругом, перевернутым конусом углубляясь к центру, где, на возвышенности, находился пьедестал сцены.

Бесчисленные столики прятались в отдельных беседках, в которых, при самых обычных свечах, ужинали посетители, наслаждаясь представлением на сцене. Освещения построено таким образом, что единственным намеренно освещенным местом была сцена, с выходящей из противоположной стороны блестящей дорожкой.

Поверхность помещения дробили многочисленные дорожки и проходы, как для обслуги, так и для посетителей. Шифоновые занавески, капсуло-образных беседок, слабо волновались на безветрии, почти прозрачными изгибами, принося слабую надежду на конфиденциальность, которой не было.

В зале преобладали в основном темные тона, подчеркивая томную элегантность, что к моему искреннему удивлению, все-таки здесь присутствовала, в отличии от вульгарной внешности здания.

Сейчас на сцене выступала танцовщица с помесью балета и пения, что происходило под неплохой симбиоз инструментальной музыки с громкими ударными мотивами.

— Господа, — вежливо кивнул подошедший официант-заколл в вечернем смокинге. — Меня зовут Лотди, Позвольте проводить вас к столику!

Неспешной, плывущей походкой, нас доставили наверх, до почти подступающей к стенам беседки. Где занавеси скрывали пустующий диван и такой же круглый стол.

— Сегодня у нас в меню знаменитые оллобургские тижетты, — сдержано улыбнулся официант, взмахом руки вызывая экраны меню на столешнице. — Крайне рекомендую употреблять с видхианским крапивным вином! Вместе они…

— Мы, пожалуй, воспользуемся вашей рекомендацией, уважаемый Лотди, — кисло сказал Оз, протягивая руку к шару в центре стола, для открытия доступа к его счету, поскольку в КРИО считалось хорошим тоном платить наперед. — Вот только…

Оз скривился, как только прозвучал сигнал оплаты, вызвав сдвиг бровей официанта в общую линию.

— Будьте столь любезны, — проскрежетал блондин, пошатываясь со стороны в сторону. — Что-то мне последние пару дней, тяжело даются жидкости. Не затруднит ли вас провести меня в уборную?

— Ох, — сочувственно покивал официант. — С этой погодой, всем так тяжело держать себя в тонусе. Конечно-конечно, пойдемте!

— Я пожалуй, составлю вам компанию, господин Солль, — вклинился Гийом. — Негоже потом оставлять столь изысканную трапезу без внимания!

Под треп ничего не значащих фраз и замечаний официанта, троица удалилась в уборную, взволновав светлые занавеси. Мы с Серро остались наедине, наблюдать высокое искусство весьма неплохо себя зарекомендовавшей танцовщицы из рода квазиди.

— Значит, ты попал в КРИО не по своей воле из о-очень далеких краев? — как бы невзначай полюбопытствовал котолюд. — И как, — не жалеешь?

Я посмотрел на Рыцаря, слегка удивленным взглядом.

— Жалость, — это иллюзия. Какой смысл себя изводить, если изменить уже ничего нельзя? Меня не спрашивали и не удосужились предоставить выбор.

— Серьезно? — странно ухмыльнулся воин, оборачиваясь ко мне корпусом. — А вот представь, что ты в сию же минуту мог бы вернуться обратно. В тот же миг из которого тебя вытеснили обстоятельства, лишив привычной жизни. Ко всему нажитому и привычному. Как бы ты поступил? Ну, чисто гипотетически, конечно…