В погоне за мечтой - Марси Мартин

К тому же Хило был главным городом округа, а потому Джек и предпочел прилететь в аэропорт Хило-интернэшнл, а не в аэропорт Кона, расположенный на другой стороне острова. Правда, Кона был ближе к ранчо Палмеров, но дела, которыми Джек собирался заняться на Гавайях, требовали его присутствия именно в Хило.

Проезжая мимо отелей, выстроившихся вдоль Хило-Бей, Джек обдумывал информацию, которую ему удалось раздобыть за те короткие шесть часов, что прошли после его приземления на Гавайях. Быстро зарегистрировавшись в отеле «Гавайское солнце», он поспешил в мэрию и примчался туда за несколько минут до закрытия. Кейзи пришлось долго уговаривать клерка с кислым лицом пустить его к регистрационным книгам, где делались записи о рождении и смерти местных жителей.

Как выяснилось, Джек не зря старался. Он обнаружил не только свидетельство о смерти матери Ники, Марии, но также запись о том, что сестра-близнец Ники умерла от удушья при родах и была похоронена на ранчо Палмеров. До того как клерк выставил его из архива ровно в пять часов, Джек успел собрать немало нужных сведений, включая и информацию о том, что свидетельства о смерти матери и дочери были выданы неким доктором Дж. Б. Витмором, работавшим в больнице Хило.

Джек вернулся в отель и, сгорая от нетерпения, позвонил в больницу. За тридцать лет многое изменилось, и теперь больница именовалась медицинским центром. Вполне возможно, что доктор Витмор давно не работал там. Но Джеку повезло: его соединили с болтливой акушеркой, которая была лично знакома с Витмором. Сообщив Кейзи, что «глубокоуважаемый» доктор помог появиться на свет чуть ли не половине жителей округа, она добавила, что два года назад он ушел на пенсию, правда, у него нет телефона, но он живет в часе езды от Хило, на Хамакуа-Кост, и выращивает там орхидеи.

Перекусив на ходу бутербродом, Джек не теряя времени отправился на Хамакуа-Кост. Акушерка, говоря о Витморе, называла его «святым», но Джеку не давал покоя вопрос: если сестра Ники выжила, то как же мог этот «глубокоуважаемый» доктор выписать свидетельство о ее смерти?

Джек скептически отнесся к рассказу акушерки, однако его уверенность поколебалась, когда, подъехав к утопающей в цветах ферме, он увидел невысокого пухленького господина с белоснежной шевелюрой, рядом с которым бежала веселая колли. Видимо, услышав шум, старичок вышел навстречу Кейзи. На нем была красная рубашка, комбинезон и сдвинутые на кончик носа очки. Джек подумал, что если бы хозяин фермы отрастил бороду, то его можно было бы принять за Санта-Клауса.

— Простите, вы доктор Витмор? — спросил Джек.

— Сейчас я уже просто Джим. Чем обязан? Может, вам нужен венок из орхидей сорта «мисс Хоаким» для дамы сердца?

— Нет-нет, никакой дамы сердца у меня нет, точнее, есть, но я хотел бы потолковать с вами не об орхидеях.

— Неужели? — удивился старик. — Так о чем же?

— Об одном вашем пациенте, который прошел через ваши руки… тридцать лет назад.

— Тридцать, говорите? — улыбнулся Витмор. — Вам повезло, что моя память не предала меня вместе со стройной фигурой. Присоединяйтесь к нам. Мы с Шебой как раз собирались прогуляться и выключить поливальные установки, не так ли, моя девочка?

День сменился сумерками, пока они бродили по полям с цветущими орхидеями. К тому времени когда они вернулись на ферму и прошли на веранду, у Джека уже сложилось определенное мнение о докторе Витморе. Доброта исходила от этого человека, как тепло от печки, а потому невозможно было даже предположить, что он сделал что-то недостойное. Витмор подкрепил это впечатление, откровенно и открыто отвечая на вопросы Джека о Марии Палмер.

— Я помог сотням малышей появиться на свет, — серьезно сказал он. — Но, к сожалению, некоторые из них погибли. Каждого из них я помню, поверьте, и уж никогда бы не забыл случай с Марией Палмер. Итак, что же вы хотите узнать?

— Расскажите о ее смерти.

— Все произошло в страшную штормовую ночь. Кстати, наутро шторм сменился цунами, — вспоминал Витмор. — Волны разрушили здания и размыли дороги, отчего о поездке куда-нибудь несколько дней даже думать не приходилось. Я очень беспокоился о Марии. Она так любила своего мужа! Когда она была на шестом месяце беременности, он утонул. Мария сильно переживала его смерть. Между прочим, она не верила в то, что произошел несчастный случай. Я и сейчас считаю, что причиной преждевременных родов стал эмоциональный срыв. — Витмор задумчиво посмотрел на темнеющее за окнами поле. — Я распорядился отвезти ее в больницу на оставшийся срок, чтобы там регулярно наблюдать за ней. Ее должны были привезти на следующей неделе… — Он вздохнул. — Однако и это было слишком поздно: роды начались у нее на целых три недели раньше. Бригада «скорой» доставила ее на вертолете в больницу, где я уже поджидал бедняжку. Она родила прямо в вертолете, но ее дочка хоть и была слишком маленькой, оказалась здоровой и крепкой. А вот у самой Марии началось кровотечение, и ей требовалось переливание крови, — продолжал доктор. — Мы повезли ее в операционную, где до последней минуты боролись за ее жизнь. К сожалению, наши усилия пропали даром — она умерла, даже не приходя в сознание.

— Вы были с ней, когда она умерла?

— Да, — подтвердил Витмор. — Был…

— А что с другой девочкой? — осведомился Джек. — Сестрой Ники?

Витмор посмотрел на него поверх очков.

— Знаете, тридцать лет назад у нас еще не было такого оборудования, как сейчас. Не было ни ультразвука, ни электронных мониторов. Если бы тогда у меня на вооружении была подобная аппаратура, то я, несомненно, смог бы определить, что Мария носит близнецов.

— Так вы не знали этого?

Доктор покачал головой.

— Их сердца бились в унисон, а положение одного плода было таково, что он загораживал другой плод. До той ночи никто не знал, что детей двое, даже их мать. Видимо, первый ребенок умер незадолго до того, как вертолет прилетел на ранчо.

— Да уж, видимо, — эхом отозвался Джек.

— Да-а… Экономка ранчо Мэлия подтвердила, что малышка родилась мертвой за несколько минут до прибытия бригады «скорой». При этом, кроме нее, присутствовал еще и Остин Палмер.

— Итак… когда же вы осмотрели мертворожденного младенца?

Витмор опустил глаза, но потом уверенно посмотрел на Кейзи.

— Тридцать лет назад на ранчо было не так просто попасть, как сегодня, Джек. В те годы Большой остров был покрыт густыми кустарниками, сквозь которые можно было пробраться только по тропинкам. После цунами люди еще несколько дней не могли передвигаться по острову. Насколько я помню, прошло не меньше недели, прежде чем мы смогли перевезти тело Марии на ранчо. За это время ребенка похоронили в семейном склепе рядом с отцом. Вы ведь не считаете, что мы что-то упустили, а?