Наука Плоского Мира - Терри Пратчетт

Динозавры — это наивысшее отражение того эволюционного факта, который мы обычно обходим стороной и о котором мы наверняка предпочитаем не думать: почти все виды, которые когда-либо существовали на Земле, вымерли. Осознание этого факта заставляет нас по-новому взглянуть на проблему охраны животных. Должны ли мы беспокоиться о том, что количество особей менее пятнистой разновидности птиц пого уменьшилось до сотни, или, что сотня видов древесных улиток были уничтожены хищниками, которых завезли люди? О некоторых решениях сожалеют даже люди, которые несли за них ответственность — хотя бы даже из-за того, что новая экосистема оказалась намного менее продуктивной. Примером может служить заселение озера Виктория нильскими окунями в целях спортивного рыболовства — в результате исчезло несколько сотен видов интереснейших рыб, известных как «цихлиды». Пожалуй, никто (за исключением распространителей неведомых старинных «лекарств», их еще более бестолковых покупателей и упрямых варваров) не станет отрицать, что потеря таких поразительных существ, как большие киты, слоны, носороги и, конечно же, растений вроде гинкго[116] или секвойи была бы настоящей трагедией. И все же мы настойчиво продолжаем сокращать биологическое разнообразие в экосистемах по всей планете. Вряд ли кто-то сочувствует гибели множества видов жуков и бактерий.

С точки зрения большинства людей, живые существа делятся на «хороших», бесполезных и «плохих» вроде оспы или комаров, без которых нам, очевидно, жилось бы лучше. Если вы не придерживаетесь крайней точки зрения, согласно которой все живые существа обладают «правом» на неограниченно долгое существование, то оказываетесь в ситуации, когда приходится выбирать, какие именно виды должны охраняться. Если же вы принимаете крайнюю точку зрению, то сталкиваетесь с серьезной проблемой, пытаясь одновременно защищать права гепардов и их добычи, например, газелей. С другой стороны, если вы всерьез намереваетесь принимать решения о судьбе тех или иных организмов, нельзя слепо предполагать, что, к примеру, комары приносят вред и должны быть уничтожены. Экосистемы отличаются динамичностью, и исчезновение какого-нибудь вида в одном месте может повлечь неожиданные проблемы в другом. Мы должны оценивать последствия своих действий — и не только запланированные, но и непредусмотренные нами. Когда для уничтожения малярии было принято решение об истреблении комаров в мировом масштабе, наиболее распространенным решением было массовое распыление инсектицида ДДТ. Какое-то время этот метод работал, однако уже в среднесрочной перспективе эти действия уничтожили множество полезных насекомых и других существ и произвели на свет более устойчивые разновидности комаров, которые, если уж на то пошло, оказались еще хуже своих предшественников. Теперь ДДТ запрещен к применению по всему мире — к сожалению, некоторые люди продолжают его использовать, несмотря на запрет.

Когда-то окружающая среда была контекстом нашего существования — мы эволюционировали, чтобы приспособиться к ней. Теперь же мы сами стали контекстом для окружающей среды и изменяем ее, чтобы приспособить для наших нужд. Нам, конечно, нужно этому учиться, однако не стоит искать ответ в воображаемом золотом веке, когда первобытные люди якобы жили в гармонии с природой. Возможно, наши слова прозвучат неполиткорректно, но в большинстве своем первобытные люди наносили окружающей среде настолько большой ущерб, насколько позволяли их примитивные технологии. Когда люди через Аляску перебрались из Сибири в Америку, за несколько тысяч лет они уничтожили несколько десятков видов на всем пути до южной оконечности континента — в том числе гигантских ленивцев и мастодонтов (древних слонов вроде мамонтов, но с некоторыми отличиями).

Некоторые ученые высказали свое несогласие с подобной трактовкой, заявив, что люди ни при каких условиях не смогли бы оказать столь серьезное влияние. Чтобы проверить это утверждение, Джон Элрой в 2001 году с помощью компьютерной модели оценил последствия охоты на 41 вид, населявший Северную Америку. Оказалось, что их вымирание — особенно крупных животных — было практически неизбежным. Даже не слишком умелые охотники полностью истребили бы их. Имитационное моделирование дало корректный «прогноз наоборот» для 32 из 41 вида, повысив тем самым достоверность сделанных выводов. «Кто же виновник?» — спрашивает журнал «New Scientist» и тут же предлагает ответ: «Мистер Разумный, который пришел в Америку с большим топором».

Существует немало примеров подобных экологических бедствий, причиной которых стали «примитивные» люди. Индейцы Анасази, населявшие юг современной территории США, вырубали леса для строительства своих поселений в скалистых пещерах — результатом этого стало образование некоторых из наиболее засушливых регионов Соединенных Штатов. А маори полностью уничтожили популяцию мао. Современные люди, возможно, способны оказывать еще более разрушительное воздействие, к тому же теперь нас намного больше и наша сила возросла за счет технологий. Тем не менее, к тому моменту, когда люди научились произносить слова «естественная среда обитания», никакой естественной среды уже не было. Своими делами, будь то большие или маленькие, мы изменили облик материков.

Чтобы жить в гармонии с природой, нас нужно научиться петь с ней в унисон. А для этого мы должны ее понимать. Одних добрых намерений недостаточно. Возможно, наука способна с этим справиться — при условии, что мы распорядимся ей благоразумно.

Глава 39. Отступники

Над волшебниками нависли свинцовые тучи уныния. Некоторые даже отказались от третьей порции за ужином.

«Не то, чтобы они были особенно развитыми», — попытался приободрить остальных Декан. — «Они даже не умели использовать металл. И письменность у них, честно говоря, состояла из одних пиктограмм».

«Почему здесь ничего подобного не происходит?» — спросил Главный Философ, вертя в руках свой десерт.

«Ну, вообще-то истории известно несколько примеров массового вымирания», — сказал Думминг.

«Да, но только в результате конфликтов между волшебниками. Это совсем другое дело. Никто не ожидает, что камни будут падать с неба».

«Никто не ожидает, что они там вообще будут летать», — заметил Чудакулли. — «В правильной Вселенной черепаха успевает поймать большую часть из них, а слоны — все остальные. Они защищают мир. Знаете, мне кажется, что для любой разумной формы жизни самым правильным решением будет улететь с этой маленькой планеты».

«Вот только лететь некуда», — возразил Думминг.

«Абсурд! Там есть большая Луна. И другие шары, которые летают вокруг той же самой звезды».

«Да, и все они или слишком горячие, или слишком холодные, или вообще лишены атмосферы», — продолжал Думминг.

«Людям пришлось бы придумать себе свое собственное развлечение. К тому же… есть немало других солнц, так ведь?»

«Они слишком далеко. Чтобы добраться туда, потребуется время… во много раз больше человеческой жизни».

«Да, но вымирание — это навсегда».

Думминг вздохнул: «Им пришлось бы отправиться в путь, даже не зная, есть ли впереди мир, пригодный для жизни, сэр».

«Однако они бы знали, что тот мир, который они покидают, для жизни точно не подходит», — спокойно ответил он. — «В перспективе, по крайней мере».

«Сэр, там уже начали появляться новые формы жизни. Я проверил перед ужином».

«Скажи это ящерицам», — печально вздохнул Главный Философ.

«Есть среди новых что-то интересное?» — спросил Чудакулли.

«Они… более пушистые, сэр».

«А как насчет их поведения?»

«В основном они поедают листья», — сказал Думминг. — «Теперь деревья больше похожи на настоящие».

«Миллиарды лет истории — и мы получили улучшенное дерево», — снова вздохнул Главный Философ.

«Нет, нет, возможно, это шаг в правильном направлении», — глубокомысленно заметил Чудакулли.

«Да? В смысле?»

«Из дерева можно сделать бумагу».

Волшебники пристально вглядывались в вездескоп.

«О, замечательно», — сказал Преподаватель Современного Руносложения. — «Снова лед. Давненько мы не видели по-настоящему сильных холодов».

«А ты посмотри на эту Вселенную», — заметил Декан. — «Не считая мелких раскаленных пятнышек, там почти везде жуткий холод. Планета делает то, что умеет».

«Знаете, мы действительно многому научились, благодаря этому проекту», — сказал Чудакулли. — «Но главный урок в том, что нам стоит быть благодарными за возможность жить в правильном мире».

В масштабе Круглого Мира прошло несколько миллионов лет.

Декан стоял на пляже и уже был готов расплакаться. Остальные волшебники появились неподалеку и подошли поближе, чтобы разобраться в происходящем.