Диктатор - CMD
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Не передумал? — спокойным и каким-то совсем тусклым голосом спросил аврор, сегодня вынужденно переквалифицировавшийся из полицейского в палача.
— По с равнению с Его, твой круциатус всего лишь щекотка! — подняв голову, прохрипел волшебник и попытался плюнуть в сторону ката. Вот только сил у него не хватило, и плевок только увеличил количество тянущихся изо рта на грудь ниток слюны.
— Джон… — с тяжелым вздохом произнес Фадж, отворачиваясь в сторону. За его спиной раздалось очередное "Круцио!", ответом на которое был традиционный полустон-полукрик "Ы-а-а-а!".
— Все еще не хочет говорить? — спросил министр аврора, когда хрип затих.
— Нет, — качнул головой Долиш.
— Эх… — По-старчески кряхтя, Фадж присел на корточки рядом с жертвой так, чтобы можно было посмотреть ей в глаза снизу вверх. — Мой старый друг. Ну вот скажи, зачем тебе все это? — теплым и доброжелательным тоном произнес он. — Так понравились дементоры? Или это ты им так понравился?
Для таких предположений у министра магии были все основания.
В прикрученном магическими веревками к стулу человеке сейчас трудно было узнать Люциуса Абраксаса Малфоя, лорда Малфой, почитаемого многими английскими волшебницами за икону мужского стиля. Вроде с момента заключения прошло всего ничего, однако у любого, кто знал волшебника ранее, при взгляде на него сейчас первым делом возникла бы мысль об особо заковыристом проклятье. Смотрелся Малфой так, будто какой-то темный маг предельно злым черным сглазом разом отнял у него одним махом лет этак десять жизни. Климат "северного курорта" и переживания за жизнь и здоровье семьи явно не пошли на пользу здоровью надменного волшебника.
— Вижу, понравился… — еще раз окинув взглядом своего пленника, с печалью в голосе произнес Фадж. — Хочешь продолжить близкое общение с ними все следующие двадцать лет? Не хочешь? Тогда тебе следует прекратить запираться. Если мы договоримся, то за сотрудничество со следствием я имею право своим официальным приказом перевести тебя с верхних внешних ярусов на нижние внутренние. Сухая камера. Неподалеку защищенные помещения, около которых дементоры не любят крутиться. Усиленный паек. Душ… Горячий душ раз в неделю! И, возможно, досрочное освобождение. Или даже пусть неофициальное, но практически немедленное. В конце концов, где три побега, почему бы не быть и четвертому? Я могу это устроить. А могу — и другое. Например, убрать тебя туда. Ты ведь не можешь не знать, куда именно? А?
Вопреки ожиданиям, услышав угрозу бессрочной ссылки на Свалку, Малфой не затрясся в ужасе, а… хрипло рассмеялся. После чего из последних сил приподнял голову и почти нормальным голосом произнес:
— Мой старый друг, — это обращение было с насмешкой выделено особым тоном, — Корнелиус! Ты Гесфестусу позавидовал? Помнишь, как он кончил? Вижу по глазам, что помнишь… Так что ты либо сам глупец, либо считаешь таковым меня. Мы оба знаем, что, насколько бы я ни провинился перед законом Магической Британии, пока мои прегрешения не задевают кворум лордов, Палата никогда не подпишет своему действующему члену такого приговора!
Волшебник в стильном котелке мысленно поморщился. Слова Малфоя были неприятной правдой. Буквально на днях у Фаджа состоялся непростой разговор с покровителями из Палаты лордов, которые очень доходчиво напомнили ему, что министр — всего лишь наемный служащий, а не самовластный король-солнце. И только поэтому осужденный законом лорд все еще не был выжат насухо, как бубонтюбер зельеваром в процессе разделки ингредиентов, а относительно вежливо уговаривался без применения необратимых магических способов. Когда в политической игре ставить приходится не только будущие перспективы и ныне занимаемый пост, но и непосредственно собственную шкуру, ни о каких эфемерных понятиях, вроде дружбы, никто даже и не вспоминает.
"…Молчит. И будет молчать. И круциатус его не берет. А ломать волю более серьезными средствами и получить на выходе овощ… К сожалению, такого никогда не одобрят покровители. А жаль! Как было бы хорошо, если бы все эти лорды в одно прекрасное утро куда-нибудь исчезли, оставив Магическую Британию на тех, кто действительно радеет о ее благополучии…" — вздохнул министр и пробормотал:
— Хотел бы я знать, о чем ты сейчас думаешь.
Если бы Фадж действительно узнал, о чем сейчас думает его жертва, он бы очень сильно удивился. Малфой не боялся, не мечтал отомстить, не жаждал чудом спастись и даже не проклинал предателя-министра, в которого было вложено столько денег. Нет. Лорд Люциус Абраксас Малфой вспоминал одну из самых важных тайн своей семьи.
"— …Конечно, если не хочешь, чтобы я завел себе другого, более умного наследника!
— Но, отец! Ты же мне всегда говорил, что проклятье Малфоев требует существования только одного ребенка!
— И да и нет, Драко, и да и нет. Детей может быть сколько угодно, вот только если их будет больше одного, они обязательно будут враждовать между собой насмерть за пост главы рода. Обязательно. Исключений не бывает. И это даже не проклятье, которое можно было бы за столько веков как-то снять или ослабить. Это сама суть древнего наследия нашей с тобой крови, крови Малфоев. Когда станешь повзрослее, то сможешь узнать о корнях рода больше, однако сейчас разговор не об этом…"
В ходе того разговора, когда Люциус в очередной раз пытался вразумить своего начинающего идти вразнос наследника, лорд не врал. Все сказанное в определенном роде было правдой… но, как водится, не всей.
"По-хорошему, — концентрируясь на воспоминаниях и тем самым отстраняясь от боли, размышлял Малфой, — можно и нужно было бы не ограничиться, как обычно, известным каждой пикси "секретным" проклятьем, а рассказать Драко побольше… Но разве мыслимо такое доверить сопляку, который не выполняет приказов главы? Да еще — бездумно мелет языком направо и налево?! И вот такому — да раскрыть самую-самую важную тайну? Когда же я упустил его? Вроде тщательно воспитывал с детства, но стоило лишь только выйти из-под моей опеки… Хогвартс! Это все Дамблдор и его игры! Надо было держать сына
