Статьи из газеты «Известия» - Дмитрий Быков

Пример тому — Братск. Назван он так был в честь бурятов — «братами» называли их казаки, основавшие Братск в 1631 году; но заложенная здесь в первый послесталинский год Братская ГЭС стала символом свободного труда, объединившего всю страну. Таким же символом, как Новосибирский Академгородок, космическая программа и целина. О хозяйственной, экономической и экологической стороне дела можно спорить (и спорят); очевидно лишь, что состояние общества, решавшего эти проблемы, было лучше нынешнего, о чем исправно свидетельствует главный индикатор — культура. Думаю, не возразил бы против этого сам Иван Ильин, доживи он до запуска Братской ГЭС, а не умри в день ее закладки.

Сегодня рассматриваются только два варианта: гниение или тирания. Третий — коллективное и подлинно БРАТСКОЕ усилие — даже не берется в расчет. В этом — и только в этом — заключается главная проблема нынешней России, и грех не вспомнить об этом в столь символический день.

21 декабря 2009 года

Альтигратива

Гороскопы, как известно, пишутся затем, чтобы продавцы сувениров сделали план за счет пластмассовых и стеклянных зверей, астролог Глоба напомнил населению о своих чудесных свойствах, а взрослые, адекватные, иногда даже высокообразованные люди в трепете переодевались в цвета компании «Билайн» и вчитывались в такую, например, хрень: тигр не простой, а металлический. (Как будто металлический страшней простого! Спросите себя: с кем вы охотней оказались бы наедине?) Сулит всем перемену работы, а некоторым — смену партнера. По деньгам тоже будет не очень хорошо (а когда было?). Меня вот, например, угораздило родиться в год Козы. Козе в год Тигра лучше ничего не предпринимать, ее обаяние померкнет, ореол успешности потускнеет (знать бы еще, где взять этот ореол!), и лучше заранее обратиться к церкви или алкоголю. Хорошо будет совершить паломничество на Восток. Все грехи Козы, особенно совершенные в молодости, вернутся к ней бумерангом. Единственный выход — одиноко предаваться любимому делу, если оно есть. Так и вижу себя на паперти возле пагоды Мульмейнской, в Бирме, дальней стороне, с потускневшим обаянием, пьяным вдрабадан, ничего не предпринимающим, одиноко предающимся сочинительству, а грехи моей молодости, слетевшись ко мне бумерангами, тянут меня за штаны с криком «Отец! Отец!». Можно не сойти с ума от такого зрелища, да еще после кризисного года, когда все только и надеялись на две тысячи десятый? Скорей металлический тигр сожрет желтого быка, чем я поверю хоть слову из этой развесистой белиберды.

Японский гороскоп, однако, хорош тем, что в конце декабря неизменно предоставляет потрясенному человечеству повод узнать все об одном из двенадцати дивных зверей. На этот раз — о тигре; что ж, припряжем тигра. Положение его в дикой животной иерархии двойственное, как бы тандемное: все знают, что лев — царь зверей, но никто не знает почему. Восходит это либо к легенде о Китайском Льве — страже закона, либо к египетской богине Баст, изображавшейся в виде львицы. Тигр играет при льве роль не то первого визиря, не то своеобразной оппозиционной альтернативы: он, конечно, далеко не так царствен (хотя ничуть не уступает ни по силе, ни по весу), у него не бывает гривы, он полосат, что его как бы чернит, а главное — он менее благороден и более коварен. Так, по крайней мере, считается, хотя для путника, повстречавшего льва в пустыне или тигра в джунглях, принципиальной разницы нет. Само имя тигра происходит от древнеперсидского tigri — острый, быстрый. В черновиках «Героя нашего времени» Лермонтов сравнивал Печорина именно с тигром, описывая хищника так: «Сильный и гибкий, ласковый или мрачный, великодушный или жестокий, смотря по внушению минуты, всегда готовый на долгую борьбу, иногда обращенный в бегство, но не способный покориться, не скучающий один в пустыне с самим собою, а в обществе себе подобных требующий беспрекословной покорности». Образ, мягко говоря, амбивалентный, что и предопределяет трактовку тигра в мировой словесности. С одной стороны, блейковское: «Тигр, о Тигр, светло горящий в глубине полночной чащи, кем задуман огневой, соразмерный образ твой?» Считается, что у тайновидца Блейка тигр — символ Энергии и Страсти. С другой стороны, Шер-Хан, самый известный тигр в мировой литературе: он лучше, конечно, чем шакал Табаки, как любая сильная гадина лучше слабой, чему в истории мы тьму примеров слышим. Однако верить в принципы Шер-Хана, в тигриные обещания и кодекс тигриной чести так же наивно, как допускать наличие строгой морали у блатных. Добавим сюда, что тигр абсолютно всеяден — когда сильно голоден, а жрать нечего, может есть хоть жухлую траву; тигрица — символ нерассуждающей материнской любви, детеныши живут с ней до двух лет, и нету более страстной и опасной защитницы потомства среди всех матерей животного мира. Даже разъяренная медведица не так ужасна — потому что тигрица быстрее. Силы много, ума не меньше, любит только своих, правил не соблюдает вовсе, обладатель самых длинных клыков среди млекопитающих — неслабое, короче, зрелище; и только одна черта тигра отмечается решительно всеми — склонность его к одиночеству. Потому, вероятно, он и служит альтернативой льву, который, как известно, держится прайда; потому он и не стал царем зверей, что старается держаться от них подальше. И в этой острой, быстрой альтернативе любому сообществу и любой власти мне видится нечто глубоко судьбоносное, а если вдуматься, то и актуальное.

Мне кажется, никто сильный, острый и быстрый ни в какую общественную иерархию, не говорю уж, вертикаль, сегодня не впишется. Да и утратили они ценность, иерархии-то. Их надо выстраивать с нуля после долгого, глубокого и одинокого обдумывания критериев. Мне кажется, путь сегодня лежит — в себя, и чем глубже, тем лучше. Мне представляется даже, что в этом наша ситуация отчасти подобна двадцатым годам — когда огромный и наиболее плодоносный слой отечественной культуры оказался от нее отсечен по причине неправильного происхождения, классовой несовместимости. А те, кто остался, выстроили такую систему, что вписываться в нее было себе дороже. У человека, выросшего в сложной системе, воспитанного в увядающей, но великой стране, есть только один путь, когда эта страна обрушится: не пытаться встроиться в новую стаю, в которой все бесконечно уменьшилось и ужалось, а попробовать посуществовать одиночкой, обретая источник побед и поражений в себе самом и в верной тигрице, если повезет.

Тигр — альтернативный царь зверей, поскольку он — лишь свой собственный император, с единственным подданным. Равного ему нет, да он и не нужен. Подсчитано, кстати, что тигр обычно ловит и сжирает лишь одну жертву из двадцати — девятнадцать благополучно уходят: это потому, что охотится он в одиночку. Что ж, нормальная плата за одиночество. Я за то, чтобы в наши времена сильные… не скажу, «удалились от мира», но как-то отошли в сторону, молчаливо обдумывая основания, на которых будет стоять новый мир. Прошли времена, когда стоило самоутверждаться в этом социуме. Будущее этого социума более-менее предсказуемо. Но на том, что напридумывали и поняли одинокие тигры двадцатых, взошла оттепель. Настало время, когда критерием успеха служит не вписанность в общество, а удаленность от него — и самодостаточность в этом нелегком состоянии. Важно помнить об одном принципиальном различии «одиночества» и «подполья»: в подполье уходят мелкие хищники, большей частью грызуны. Тигр уходит в пустыню, в глубину полночной чащи — туда, где никого нет: там, и только там может он расслышать голоса будущего.

Так что это очень своевременный год, особенно если правильно усвоить его уроки. По-своему прекрасны и трудолюбивый Бык, и резвая Коза, и умная Обезьяна, и хитрая Змея, и даже добродушная Свинья; но сейчас время вспомнить о тигре, который никого не хочет победить, ибо борется с собой; тигре, иногда обращаемом в бегство, но неспособном покориться; тигре, который и в минуту торжества не становится стадным животным.

31 декабря 2009 года

Горе ума

220 лет назад родился Грибоедов. Другие думают, что 215 — сам-то он указывал разные даты, и если принять 1790-й, получится, что рожден он еще до официального брака родителей. Проще, видимо, было всю жизнь играть роль вундеркинда, в 12 лет поступившего в университет и в 15 закончившего. Обстоятельства его ранней молодости темны. Наиболее убедительная реконструкция его характера (разумеется, после пушкинской, в «Путешествии в Арзрум») дана Тыняновым, психологически ему близким, в гениальной автоэпитафии «Смерть Вазир-Мухтара». О том, насколько эта реконструкция точна, можно спорить. Бесспорно одно: «Горе от ума» и гибель при защите посольства заслонили все прочие факты его биографии. Эти факты — жизненный и литературный — странно между собою рифмуются: герой комедии влюблен в женщину, которая его не любит и его не стоит. Автор комедии состоит на службе у Родины, которая его не ценит и про которую он все понимает. И гибнет за нее — в битве совершенно бессмысленной, защищая беглеца Мирзу-Якуба, который ему никто.