Жизнь под обрез - Николай Иванович Леонов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А о своей работе он говорил? О делах на фабрике?
— Никогда на эти темы не говорил. То есть нет — говорил, но только о каких-то смешных случаях. Ну вроде как анекдоты рассказывал. А так — нет.
— Значит, вы никогда не слышали, что Кашкину кто-то угрожает, что он кого-то боится?
— Нет, таких разговоров никогда не было.
— Сколько он вам платил ежемесячно?
Этот вопрос снова вызвал у Кати большие затруднения, она снова впала в ступор. Гурову пришлось нажать:
— Ну же, говорите! — резко сказал он. — Мне нужно знать о его теневых расходах. Сколько он вам давал? Пятьдесят тысяч? Сто? Или больше?
— Обычно около ста, — тихо ответила, почти прошептала Катя.
— А подарки? Драгоценности он дарил каждый месяц?
— Нет, не каждый. Так, иногда…
— Перечислите, что он вам подарил.
— Ну, это были бусы… Еще сережки золотые… Кольцо…
— И все эти украшения, конечно, с бриллиантами?
— Ну… в общем, да.
— А машину? Машину он вам купил?
— Нет, не купил. Но собирался. Говорил, как только я получу права, так он сразу купит мне какую-нибудь приличную машину.
Сыщик несколько минут сидел в молчании, поглядывая на хозяйку квартиры. Потом задал еще один вопрос:
— Он хранил здесь какие-то вещи или документы?
— Нет-нет, ничего такого, никаких вещей! — поспешила заверить Катя. — Здесь и сейфа нет…
Однако сыщик заметил в этих словах какую-то странность.
— А почему вы сказали о сейфе? — спросил он. — Я ни о каком сейфе не говорил. Это, наверное, Кашкин хотел завести здесь сейф?
Лицо Кати вновь пошло пятнами. Она определенно не умела врать, и для сыщика это было очень хорошо.
— Да, он хотел, чтобы здесь было что-то такое… — пробормотала девушка. — Но не успел…
— Где же, в таком случае, он хранил документы, которые хотел спрятать и от слишком внимательных коллег на фабрике, и от жены? — спросил Гуров. — Может быть, у вас есть ячейка в банке, где хранится какая-нибудь коробка или папка? Или она все же лежит где-то здесь?
По реакции девушки сыщик понял, что правильным является последнее предположение.
— Значит, где-то здесь, — заключил он. — Что ж, наверное, мне все же придется вызывать бригаду и проводить обыск. Если хорошо поискать, многое можно найти…
Разумеется, Гуров блефовал: он не мог вызвать никакую бригаду и не собирался этого делать. Просто ему надо было воздействовать на девушку, которая упорно не хотела показывать тайник. Опять же — о существовании такого тайника с документами Гуров не знал, он лишь предположил, что Кашкин, если он и правда вел двойную жизнь, должен был где-то хранить документы, имеющие отношение к этой второй жизни. И это его предположение оказалось верным.
— Не надо никого вызывать, — глухо произнесла Катя. — Я покажу…
Она встала и вышла из кухни; Гуров последовал за ней. В ванной комнате девушка наклонилась, поискала под раковиной и нажала одну из плиток на стене. Плитка повернулась вокруг своей оси (как видно, она была так закреплена), открылось пустое пространство. Катя запустила туда руку и достала сверток, завернутый в плотный пластик.
— Вот… — произнесла она. — Он просил меня это спрятать и никому не показывать.
Сыщик развернул пластик и бегло просмотрел содержимое. В пакете лежали несколько записных книжек и еще какие-то листки.
— Понятно… — произнес он. — Эти документы я забираю. А еще что лежит в этом загашнике?
— Там… там еще деньги лежат, — совсем тихо сказала Катя. — Валюта… Алексей не хотел в банке деньги держать, и дома, он говорил, тоже небезопасно.
— То есть это его деньги?
— Да, бо́льшая часть его. Но одна пачка, самая маленькая — моя. Он сказал, что эти деньги будут мне на черный день…
— Я понимаю, — кивнул сыщик. — Что ж, этот черный день, видимо, настал. Ладно, на твои деньги я не посягаю. А деньги Кашкина я изымаю. Давай их сюда.
Катя запустила руку в тайник и извлекла оттуда одну за другой три пачки. В одной лежали стодолларовые купюры, в другой — евро, в третьей — английские фунты. Гуров умел на глаз определять размер суммы денег в пачке. И по такой оценке, на глазок, перед ним сейчас лежала сумма не меньше сорока миллионов рублей.
— Ничего себе… — произнес он, разглядывая этот клад. — Тайная касса… У тебя пакет какой-нибудь найдется? Лучше плотный такой, чтобы не просвечивал.
— Сейчас поищу, — пообещала девушка.
Она сходила в прихожую и вернулась с плотным черным пакетом. Гуров сложил туда деньги, а также документы, завернутые в пакет.
— Все, Катя, больше у меня к тебе вопросов нет, — сказал он. — Пока, по крайней мере, нет. Не забудь запереть дверь, а то мало ли что… Да, и скажи мне — где тут у вас ближайший магазин или кафе, или аптека — в общем, любое заметное место, куда можно вызвать такси?
— В квартале отсюда, на Бакинской, есть аптека, — отвечала Катя.
— Значит, твой дом на Бакинской стоит?
— Нет, мой на Вишневой.
— Ага, теперь я понял всю диспозицию, — сказал сыщик.
И он вышел из квартиры и нажал кнопку лифта.
Глава 9
Выйдя из дома, Гуров первым делом достал пакет с документами, найденными в тайнике, и бегло их просмотрел. Записные книжки были датированы по годам: первая обозначала позапрошлый год, вторая прошлый и третья — нынешний. Дальше шло деление по месяцам. На листках с названием месяца не было слов — только цифры. Эти цифры были разнесены в три колонки. В конце каждого месяца был подведен итог. Суммы были каждый раз разные, от полумиллиона до миллиона.
— Это, конечно, деньги… — произнес Гуров, разговаривая сам с собой. — Но откуда они?
Кроме записных книжек, в пакете лежали также несколько листков. Насколько можно было понять, это были долговые расписки. Они были написаны от руки, все разным почерком. На каждой был стандартный текст: тот или иной человек, всегда обозначенный только инициалами, подтверждал, что должен некоему «С» такую-то сумму, и обещал вернуть. Гуров насчитал семь таких расписок. Суммы в них колебались от ста до трехсот тысяч рублей. Даты возврата долга ни по одной из расписок еще не наступили, ближайшая дата должна была наступить через неделю.
— Вот, возможно, и причина убийства Кашкина, — все так же, разговаривая сам с собой, произнес Гуров.
Произнес — и сразу оглянулся: не услышит ли кто? Но рядом никого не
