Шамал. В 2 томах. Том 2. Книга 3 и 4 - Джеймс Клавелл

– Мечты обкурившегося, – опять возразил Линбар. – Ты и проклятый Данросс витаете в облаках.

– От Китая нам никогда не будет никакого толку, – сказал Прибыльный Чой, в его глазах светилось любопытство. – Я согласен с Линбаром.

– А я нет. – Гаваллан заметил что-то странное в Чое, но злость толкала его вперед. – Подождем, посмотрим. В Китае где-нибудь да должна быть нефть, много нефти. Подводя итог, я в хорошей форме, отличной форме, прибыль за прошлый год выросла на пятьдесят процентов, и в этом году будет то же самое, если не лучше. На следующей неде…

Линбар прервал его:

– На следующей неделе ты уже лишишься своего бизнеса.

– Этот уик-энд покажет, так оно будет или иначе. – Гаваллан задрал подбородок. – Предлагаю собраться в следующий понедельник. Это даст мне время вернуться.

– Пол и я возвращаемся в воскресенье в Гонконг. Там и соберемся.

– Мне будет невозможно до…

– Тогда нам придется обойтись без тебя. – Терпение Линбара лопнуло. – Если «Шамал» провалится, тебе конец, «S-G Хеликоптерз» будет ликвидирована, новая компания, «Норд Си Хеликоптерз», кстати уже созданная, приобретет все активы, и я сомневаюсь, что мы заплатим больше, чем полцента за доллар.

Гаваллан вспыхнул.

– Это же чистый грабеж, черт подери!

– Всего лишь цена неудачи! Клянусь Всевышним, если S-G пойдет ко дну, тебе крышка, а по мне, так и давно пора, и если тебе не хватит денег, чтобы купить себе билет и прилететь на заседание совета, никто по тебе плакать не будет.

Гаваллан был вне себя от ярости и едва сдерживался, но сдерживался. Внезапно ему пришла в голову мысль, и он взглянул на Прибыльного Чоя:

– Если «Шамал» увенчается успехом, ты поможешь мне собрать деньги на выкуп акций «Струанз»?

Прежде чем Чой успел ответить, Линбар проревел:

– Наш контрольный пакет не продается!

– Может быть, это стоит пересмотреть, Линбар, – задумчиво произнес Прибыльный Чой. – Может быть, тебе таким образом удастся вылезти из лужи, в которую ты сел. Почему бы не избавиться от источника раздражения: вы, ребята, постоянно кромсаете друг друга, а чего ради? Может быть, хватит уже, а?

Линбар процедил сквозь зубы:

– Ты станешь финансировать выкуп акций?

– Может быть. Да, может быть, но только если ты сам согласишься, Линбар, только в этом случае. Это семейное дело.

– Я никогда не соглашусь, Прибыльный. – Лицо Линбара перекосилось, и он с ненавистью посмотрел на Гаваллана. – Я хочу видеть, как ты сгниешь, ты и твой чертов Данросс!

Гаваллан поднялся.

– Увидимся на следующем заседании Внутреннего кабинета. Посмотрим, что они скажут.

– Они поступят так, как я прикажу им поступить. Я – тайпэн. Кстати, я делаю Чоя еще одним членом.

– Ты не можешь этого сделать, это против правил Дирка. – Дирк Струан, основатель компании, положил, что членами Внутреннего кабинета могут быть только родственники, пусть даже отдаленные, и христиане. – Ты Богом поклялся им следовать.

– К черту правила Дирка, – обрушился на него в ответ Линбар, – ты не со всеми из них знаком и полностью завещания Дирка не знаешь, это знает только тайпэн, клянусь Богом, и то, чему я поклялся следовать, это мое личное дело. Ты думаешь, ты так чертовски умен, так ты ошибаешься! Прибыльный принял англиканство, в прошлом году он развелся и скоро женится на одной из моих племянниц, с моего благословения, и станет членом семьи. Он будет большим членом семьи, чем ты! – Линбар разразился громовым хохотом.

Гаваллан не засмеялся. Как и Прибыльный Чой. Они смотрели друг на друга: жребий был брошен.

– Я не знал, что ты развелся, – сказал Гаваллан. – Мне следует поздравить тебя с… с новой жизнью и с твоим новым назначением.

– Да, спасибо, – это было все, что сказал его враг.

В аэропорту Эль-Шаргаза Скот нагнулся, чтобы поднять чемодан отца – другие пассажиры проталкивались мимо них, – но Гаваллан остановил его:

– Спасибо, Скот, я сам управлюсь. – Он поднял чемодан. – Душ бы мне не помешал. И пара часов сна. Терпеть не могу летать ночью.

– У Дженни снаружи машина. – Скот с первого взгляда увидел, как устал его отец. – Тяжело пришлось дома?

– Нет-нет, совсем нет. Я так рад, что ты в порядке. Что тут новенького?

– Все просто отлично, пап, все идет по плану. Как часы.

Северные пригороды Тегерана. 14.35. Жан-Люк, как всегда щеголеватый в своей подогнанной по фигуре летной форме и сшитых на заказ туфлях, вышел из такси. Как и было обещано, он достал стодолларовую бумажку и аккуратно разорвал ее пополам.

– Voilà!

Водитель внимательно рассмотрел свою половину банкноты.

– Только один час, ага? Именем Аллаха, ага, не дольше?

– Полтора часа, как мы договорились, потом – прямиком назад в аэропорт. У меня с собой будет кое-какой багаж.

– Иншаллах. – Водитель нервно огляделся. – Здесь я ждать не могу, слишком много глаз. Один час и половина часа. Я буду за углом, вон там! – Он показал рукой вперед и уехал.

Жан-Люк поднялся по лестнице и отпер дверь квартиры 4а, которая выходила окнами на юг, на усаженную деревьями улицу. Это была его квартира, хотя нашла ее для него и договорилась о ней его жена, Мари-Кристин, которая останавливалась здесь во время своих редких визитов. Одна спальня с большой низкой двуспальной кроватью, хорошо оборудованная кухня, гостиная с мягким диваном и с аппаратурой класса Hi-Fi и проигрывателем: «Чтобы ты мог кружить голову своим подружкам, chéri, покуда ты не собираешься привозить их во Францию!» – «Я, chérie? Я ведь занимаюсь любовью, а не импортом!»

Он улыбнулся про себя, радуясь, что вернулся домой, и лишь немного раздражаясь тому, что столько приходится бросать здесь: его музыкальный центр был лучшим из лучших, пластинки – великолепные, диван – соблазнительный, кровать – о, такая упругая, вино, которое он с огромным трудом провез в Иран, и потом оставались еще его кухонные принадлежности.

– Espèce de con,[13] — громко выругался он, прошел в спальню и снял телефонную трубку. Телефон не работал.

Он достал чемодан из аккуратного стенного шкафа и начал собираться, споро и толково, потому что все заранее продумал. Первым делом, его любимые кухонные ножи и сковорода для омлетов, потом шесть бутылок самых лучших вин – оставшиеся сорок с лишним бутылок достанутся новому жильцу, временному жильцу, на случай если он когда-нибудь сюда вернется, который снял у него всю квартиру с завтрашнего дня, заплатив добрыми французскими франками: плата за месяц вперед на его счет в Швейцарии и изрядная сумма наличными в виде гарантии за возможную порчу имущества, тоже вперед.