«Если», 1997 № 06 - Хейфорд Пирс

— Мы все еще находимся в пространстве Тау?

— Генератор Рорша продолжает работать, но плотность наших молекул так низка по сравнению с плотностью звезд, сквозь которые мы проходим, что у меня возникают сомнения в том, действительно ли состояние Тау поддерживается.

— А не можем ли мы попросту реверсировать процесс и прыгнуть назад сквозь световой барьер?

— Мы пытаемся, — ответил Портер, — но пока нет никаких оснований считать, что это сработает. С тех пор, как мы изменили курс, скорость падает — прошло уже восемнадцать часов, однако она по-прежнему существенно выше скорости света, а наши размеры продолжают понемногу увеличиваться. Я предполагаю, что с того момента, как атомы были оторваны от привычной для них Вселенной, они каким-то образом нашли новые соотношения, которые не зависят от скорости.

— Вот это и есть ключевой фактор, — сказал Бревис. — Новые соотношения — я уверен, что ты прав. И подозреваю, что между нашим нынешним размером и тем, в котором мы стартовали, есть какая-то связь. Это можно как-нибудь проверить?

— Загрузим данные в компьютер и посмотрим. Если такая связь существует, мы получим какую-нибудь функцию.

— Это необходимо сделать, — настойчиво сказал Бревис. — Если ты обнаружишь управляющий нашими размерами фактор, у нас появится возможность по-новому подойти к проблеме и попытаться изменить ситуацию.

— Я немедленно дам Зигмунду соответствующее задание. Если мы что-нибудь выясним, я тебе немедленно сообщу.

В результате Бревису удалось заставить Портера заняться полезной деятельностью. После того, как направление исследований намечено, на Портера можно положиться — дело будет доведено до конца. Даже если ответ окажется отрицательным, у них хотя бы появится направление атаки. Поэтому Бревис не слишком удивился, услышав вскоре в голосе Портера довольные нотки.

— Эрик! — Портер был в каюте, где находился компьютер. — Я думаю, нам удалось найти контролирующий фактор. Компьютер выдал интересную серию констант, которые дают возможность сделать экстраполяцию до того самого момента, когда мы перешли световой барьер. Константы не зависят от скорости или расстояния до точки старта, но они связаны с неким отрезком времени.

— И какое это имеет к нам отношение? — поинтересовался Бревис.

— Если коротко: чем дольше мы остаемся в таком состоянии, тем сильнее увеличиваются наши размеры. Мы похожи на разбегающуюся Вселенную — вспомни эту теорию. Если сейчас звезды способны проплывать через наш корабль, то скоро нас посетят целые галактики. Ты можешь себе представить…

— Замолчи! — резко прервал его Бревис. — Давай подумаем. Я не верю, что это случайность, Пол. Нечто подобное я подозревал. Прикинь: есть ли хоть что-нибудь, соединяющее нас с прежней Вселенной? Например, каким образом мы измеряем время?

— Все приборы связаны с главным осциллографом. А он, в свою очередь, синхронизирован с… Эрик, похоже, в твоих словах что-то есть. Послушай, мне нужно кое-что проверить. Это займет всего несколько минут.

Бревис только вопросительно поднял бровь — так стремительно отключился Портер. Глаза психолога автоматически устремились к аптечке, где содержался запас транквилизаторов. Будучи исследователем человеческого разума, он познал, что воздействовать на психику с помощью химии невероятно легко. Несколько миллиграммов нужного вещества в крови — и мир становится иным. У Бревиса имелись лекарства, благодаря которым он мог заставить своих товарищей принять их нынешнее положение с радостью или безразличием, но ни одна таблетка не могла зажечь в них искру гениальности, столь необходимую для решения проблемы.

Его размышления прервал нетерпеливый голос Портера.

— Эрик, у меня появилась идея. Не спрашивай меня, как, но мы до сих пор получаем временные импульсы с передатчиков «Корпорации Тау». Тебя именно это интересовало?

— Вполне возможно. Что мы делаем с этим сигналом?

— Корректируем по нему главный осциллограф. На самом деле мы используем этот сигнал практически для всех временных констант на корабле — часы, передатчик, приборы, компьютер. Кристалл главного осциллографа все еще синхронизирован с передатчиком корпорации.

— Таким образом, получается, что корабельное время по-прежнему связано с нашей родной Вселенной?

— Выходит, так. Что ты предлагаешь?

— Отключить приемник. Покончить с сигналом.

— Ну и чего мы добьемся? Если константа времени имеет какое-то отношение к размерам корабля, то что произойдет, когда ее воздействие будет остановлено? Мы разорвем последнюю связь с нашей Вселенной. Три измерения уже не поддаются контролю. Если мы потеряем связь со временем, шансы на возвращение будут близки к нулю.

— Что-то же контролирует наши размеры, — возразил Бревис. — И компьютер доказал, что это влияние не носит случайный характер. Я думаю, наши размеры компенсируют влияние непригодной временной константы, к которой мы по-прежнему привязаны, несмотря на скорость. Насколько я понимаю, нам необходимо разорвать все связи — тогда наши размеры будут определяться исключительно произвольными факторами! И у нас появится возможность заняться их изучением и подчинить своему контролю.

— Это очень рискованно, Эрик. Лучше иметь дело со старым дьяволом, чем с новым.

— А что ты вообще знаешь о дьяволе по имени «время», Пол?

Портер на некоторое время замолчал.

— Ладно! Я выключаю приемники. Но мне, черт возьми, хотелось бы понять, что ты задумал. Я не сомневаюсь, что у тебя в запасе имеется какая-то безумная идея.

— Может быть. Я много размышлял о том, что увидел в музее «Корпорации Тау», возможно, нам стоит рискнуть. Когда ты будешь уверен в том, что наши размеры определяются произвольными факторами, я бы хотел поставить эксперимент, который, как я надеюсь, вполне может принести положительные результаты. Мне кажется, у нас есть шанс, потому что кое-кто уже попытался это сделать. Тот, кто окончил свое существование, имея рост в один дюйм с четвертью.

Наступила долгая пауза.

— Мы находимся в таком положении, Эрик, — наконец отозвался Портер, — что любая идея лучше, чем ничего. Как ты предполагаешь ее реализовать?

— Сначала нужно уточнить кое-какие детали. После этого я все тебе расскажу. И еще, Пол!..

— Да?

— Я бы предпочел, чтобы ты пока ничего никому не говорил. Ты ведь понимаешь, почему?

— Конечно, Эрик. Эта ситуация — настоящая психологическая бомба.

— Проверь все как следует! Отключи приемник. Пусть Зигмунд займется компьютером и убедится в том, что все связи с прежней Вселенной разорваны. Когда ты будешь уверен, что корреляция времени больше не производится, сообщи об этом мне — только осторожно. Эй, Пол! Ты меня слышишь?