У рифа Армагеддон - Вебер Дэвид Марк

- Кроме того, я совершенно уверен, что даже если то, чему я вас учу, может быть тем, что толкает вас в определенном направлении, то, к чему вы в конце концов придете, действительно будет результатом вашей собственной энергии и работы.

- И, - сказал Мичейл со своей собственной тонкой улыбкой, - если ты простишь меня за то, что я указываю на это, это также поможет сохранить тебе жизнь, сейджин Мерлин.

- Ну, есть и такое незначительное соображение, мастер Мичейл, - признал Мерлин со смешком.

- Я надеюсь, - сказал Хаусмин, его тон был тщательно нейтральным, - что ни одно из твоих "учений" не нарушит Запретов, сейджин Мерлин.

- Даю вам торжественную клятву, что этого не произойдет, мастер Хаусмин, - серьезно ответил Мерлин. - На самом деле, король намерен с самого начала привлечь епископа Мейкела и отца Пейтира, чтобы убедиться в этом.

Несколько напряженных пар плеч, казалось, слегка расслабились, и Мерлин скрыл внутренний смешок. Он пришел к выводу, что оценка Кэйлебом епископа Мейкела была правильной. Не было никаких сомнений в личном благочестии епископа, но он также был патриотом Чариса. И тем, как Мерлин начинал верить, особенно после той проповеди в соборе, у которого было мало иллюзий относительно характера совета викариев и остальной старшей иерархии Церкви.

Отец Пейтир Уилсин, с другой стороны, не был чарисийцем. На самом деле, он родился на землях Храма и был главным интендантом архиепископа Эрейка в Чарисе. Как и многие интенданты, он также был священником ордена Шулера, что делало его также местным представителем инквизиции. Перспективы привлечь внимание инквизиции было достаточно, чтобы заставить любого жителя Сэйфхолда занервничать, и никто из мужчин, сидевших за этим столом, не сомневался о том, как автоматическая настороженность шулеритов сосредоточилась на их собственном королевстве.

Несмотря на это, отец Пейтир пользовался глубоким уважением в Чарисе в целом и в Теллесберге в частности. Никто не мог усомниться в силе его личной веры или в том рвении, с которым он выполнял обязанности своего священнического сана. В то же время никто никогда не обвинял его в злоупотреблении служебным положением, - чего, к сожалению, нельзя было сказать о многих других инквизиторах и интендантах, - и он скрупулезно следил за тем, чтобы предписания Джво-дженг применялись справедливо. Шулериты в целом имели репутацию предпочитающих оставаться на стороне консерватизма, но отец Пейтир, казалось, был менее склонен в этом направлении, чем многие из его коллег.

- Сейджин Мерлин прав, - сказал Кэйлеб. - С епископом Мейкелом уже проконсультировались, и он дал свое благословение на наши усилия. Отец Пейтир еще не сделал этого, и епископ Мейкел посоветовал отцу, что было бы разумнее всего не посвящать отца Пейтира во все детали того, что мы делаем.

Он не стал вдаваться во все причины этого; в этом не было необходимости.

- Епископ Мейкел также решительно поддерживает, - продолжил наследный принц, - убеждение отца в том, что степень вовлеченности сейджина Мерлина во все это должна быть сведена к минимуму. Не только по причинам, которые мы уже обсуждали, хотя епископ Мейкел согласен, что все они действительны, но и потому, что участие сейджина автоматически вызвало бы гораздо более тщательное - и отнимающее много времени - предварительное расследование, если бы отец Пейтир был вынужден официально признать это. Епископ Мейкел предпочел бы избежать этого, и он считает, что отец Пейтир поступил бы так же. В конце концов, критическим моментом, как ясно сказано в самом Писании, является сущность того, что проверяется, а не его происхождение.

Он сделал паузу, пока головы торжественно не закивали, и Мерлин удержался от искушения цинично улыбнуться. Все эти кивающие мужчины прекрасно понимали, что епископ Мейкел фактически консультировал Хааралда о том, как лучше всего "играть в систему". Но их это устраивало, потому что "игра в систему", называлось это так или нет, была повседневным фактом церковной жизни с тех пор, как кто-либо мог вспомнить. До тех пор, пока Мать-Церковь официально одобряла новую концепцию или методику, ее создатели были прикрыты, и, по крайней мере, в случае отца Пейтира, одобрение не зависело бы от размера предложенной взятки.

И каждый из мужчин в этом зале также понимал, что одна из главных невысказанных причин, по которой они приписывали себе заслуги в том, чему Мерлин собирался начать их учить, заключалась в том, чтобы распределить ответственность за эти инновации. Чтобы избежать того, чтобы к отцу Пейтиру пришло так много новых идей одновременно из одного, возможно, подозрительного источника, что он был бы вынужден сосредоточиться на том, откуда они пришли, а не на их содержании.

- Есть еще один начальный момент, который я подчеркиваю по желанию моего отца, - продолжил Кэйлеб через мгновение. - Ничто из того, чем сейджин Мерлин собирается поделиться с нами, не может храниться бесконечно как наша исключительная собственность. Как только другие увидят преимущества, им не потребуется много времени, чтобы начать пытаться повторить те же преимущества для себя. Кое-что из того, о чем мы будем говорить сегодня, например, то, что сейджин Мерлин называет "арабскими цифрами" и "счетами", должно широко распространиться, чтобы быть нам полезным. Таким образом, их преимущества обязательно будут признаны, и они очень быстро будут приняты другими. Другие будут иметь исключительно или, по крайней мере, в первую очередь, военные последствия, включая способы повышения эффективности военно-морского флота и морской пехоты. Результаты этих изменений быстро станут очевидны нашим противникам, если и когда они столкнутся с ними в бою, но отец был бы гораздо счастливее, если бы такие люди, как Нарман и Гектор, понятия не имели, что мы делаем, пока они не столкнутся с этими изменениями в настоящем сражении.

Головы снова закивали, гораздо более выразительно, и Кэйлеб сдержанно кивнул в ответ.

- В таком случае, сейджин Мерлин, - сказал он, - почему бы тебе не начать.

* * *

- Неужели это действительно так просто? - спросил барон Симаунт несколько часов спустя, глядя на крупные черные зерна на ладони Мерлина и медленно качая головой. На его лице была странная смесь благоговения и досады.

- Это действительно так просто, - подтвердил Мерлин. - Конечно, производство такого "зернистого" пороха дает свой собственный набор проблем. Легко высечь искру или даже вызвать детонацию от простого нагрева при трении, особенно в процессе измельчения. Но в целом это намного безопаснее и к тому же мощнее.

Он и офицер флота стояли в кабинете Симаунта в приземистом каменном здании рядом с цитаделью Кингз-Харбор. Кабинет представлял собой широкое помещение с низким потолком, более новое, чем большая часть остальных укреплений, поскольку располагался прямо на главном пороховом складе крепости.

Местоположение - это все, - сухо подумал Мерлин. - Хотя, теперь, когда я думаю об этом, возможно, действительно имеет смысл поставить офицера, отвечающего за безопасность погреба, непосредственно на первое место. Во всяком случае, это должно быть сделано для того, чтобы он уделял внимание своим обязанностям!

- Сомневаюсь, что какая-либо из этих проблем может сравниться с теми, которые были у нас всегда, - сказал сейчас Симаунт. Он протянул свою собственную руку - искалеченную, и Мерлин повернул его запястье, чтобы высыпать черный порошок на ладонь капитана.

Симаунт поднес его к носу и понюхал, затем высунул язык и деликатно попробовал порошок.

- Понимаю, сейджин Мерлин, почему с этим вашим "зернистым" порохом будет намного безопаснее обращаться, - сказал он. - Но почему он будет более мощным?

Мерлин задумчиво нахмурился и погладил свои усы, обдумывая, как лучше ответить на этот вопрос.