Хрустальное озеро - Мейв Бинчи

Дверь открыла Лилиан Келли.

— Привет, Эммет, — удивилась она. Что-то в ее голосе насторожило мальчика. Но он ничего не сказал, только улыбнулся. — Я думала, что Анна с тобой, — объяснила Лилиан.

Кит не знала, как сказать отцу и Море, что она будет развлекать Эммета в Дублине на свои деньги. Она с удовольствием купила бы подарки и им тоже, но объяснить, откуда на нее свалилось такое богатство, будет трудно.

Она помахала рукой, и Эммет увидел ее.

— Видишь вон тот автобус? Бежим! Сядешь на переднее сиденье. — Кит схватила его за руку, и они побежали к автобусу, который шел в центр города.

— Надо же, оказывается, ты хорошо знаешь Дублин, — с завистью сказал Эммет.

— В следующем году ты и сам его узнаешь. Разве не так?

— Так. — Тон у него был не слишком веселый. Ну и что? Человек устал с дороги.

— Сначала я покажу тебе мою квартиру, — сказала Кит, решив не забивать себе голову пустяками.

Эммет сказал, что это здорово. Невозможно представить себе, что такая большая квартира принадлежит ей одной. Кит это тронуло.

На самом деле квартирка не отличалась большими размерами. Одна ее лох-гласская спальня была больше комнаты, в которой Кит спала, сидела, ела, занималась и умывалась над раковиной. Но зато она находилась в самом центре, никуда не нужно было ездить на автобусе, а кинотеатр располагался так близко, что она могла из окна следить, как продвигается очередь.

— По пятницам мы обычно ходим на танцы, — сказала Кит. — Я с удовольствием отвела бы тебя туда, где мы обычно бываем, но там слишком жарко и шумно. Наверное, в первый вечер тебе нужно что-нибудь поспокойнее.

— Да, наверное, — ответил Эммет.

Кит поняла, что ей не почудилось: он действительно чем-то расстроен.

— Как насчет индийского ресторана на Лисон-стрит? — предложила она. — Отличное место. Я была там пару раз и знаю, что нужно заказывать. А потом мы встретимся с Филипом, и он отвезет тебя к себе.

Они шли по О’Коннелл-стрит, на которой было яблоку негде упасть.

— Я никогда не бывал здесь вечером, — сказал Эммет.

— Тут все изменилось.

Они стояли на мосту О’Коннелла и смотрели на реку Лиффи.

— Ничем не воняет, — удивился мальчик. — А люди говорили, что тут не продохнуть.

— Ну, летом иногда бывает. Но не сейчас, — согласилась Кит.

Они дошли до Тринити-колледжа, и Кит показала ему на студентов, входивших и выходивших через главные ворота.

— Они очень богатые? Сплошные англичане и представители высшего класса? — спросил Эммет.

— Вряд ли. Сначала я тоже так думала, но потом поняла, что большинство здешних студентов составляют иностранцы и некатолики. А все остальные — самые обыкновенные.

— Католиков возмущало, что их сюда не принимают. Брат Хили говорит, что так продолжалось много лет.

Они дошли до Графтон-стрит и стали рассматривать дорогие вещи, выставленные в витринах. Затем миновали фешенебельный парк Сент-Стивенс-Грин, вечером казавшийся темным и зеленым, и направились к Лисон-стрит.

— Здесь на углу есть пивная для студентов. Именно там мы встретимся с Филипом, — объяснила Кит.

— Я рад, что он не будет с нами обедать, — неожиданно сказал Эммет.

— Да. Он, конечно, изменился к лучшему, но не так сильно, как хотелось бы. Сказывается влияние родителей…

Они зашли в индийский ресторан. Кит выбрала столик в углу и стала советовать Эммету, что следует выбрать.

— Давай ты возьмешь баранину, а я — кофта-карри. Это тефтели.

Эммет кивнул. Он смотрел в меню с таким видом, словно хотел набраться смелости.

— Кит, тут все очень дорого. Мы можем себе это позволить? — наконец спросил он.

— Нет проблем, — ответила Кит.

— Сегодня ресторан, завтра кино и татуировщик..

— Все это мелочи, так что можешь не беспокоиться. — Кит похлопала брата по плечу и с ужасом увидела, что его глаза полны слез. — Ох, Эммет, что случилось? — воскликнула она.

— Кит, я хочу попросить тебя о большой услуге. Ты мне поможешь?

— В чем?

— Сначала пообещай.

— Я не могу обещать заранее. Это нечестно. Но если это в моих силах, попробую. Сам знаешь.

— Ты должна пообещать…

— В чем дело?

— В Анне. Она влюбилась в Стиви Салливана и встречается с ним. Я ей больше не нужен.

— Это всего лишь увлечение, которое скоро пройдет.

— Нет. Они встречаются каждый день. Она сходит по нему с ума.

— Он слишком стар для нее.

— Знаю, но это ему только на пользу.

— Неужели Стиви относится к ней так же? Это невозможно.

— Он влюблен в нее по уши.

— А что скажут Питер и Лилиан? Держу пари, они будут вне себя от злости.

— Да, конечно, но это только… подольет масла в огонь.

— Что я могу для тебя сделать? Какую услугу оказать? Загипнотизировать ее? Убить Стиви Салливана? — Кит смотрела на брата и гадала, какую роль он отвел ей.

— Кит, ты красивая. Все парни не сводят с тебя глаз. Не могла бы ты отвлечь Стиви от Анны?.. А она со временем снова вернулась бы ко мне.

Она едва не рассмеялась. Кит Макмагон в роли Маты Хари, способной соблазнить любого мужчину и отбить его у маленькой белокурой красотки Анны Келли!

Но потом увидела лицо брата и передумала. Эммет был близок к отчаянию и действительно верил, что она способна на такое. Бедный, бедный Эммет! Боже, какие сильные чувства…

Кит еще не довелось испытать ничего подобного. Такая любовь встречалась ей только в книгах. И тут она с удивлением поняла, что единственным человеком, способным любить слепо и самозабвенно, была Элен Макмагон. Их мать.

Она не сводила глаз с брата.

— Кит, ты поможешь мне? Пожалуйста!

— Попробую…

Это было самое меньшее, что она могла для него сделать.

Глава восьмая

Падди Барри принес свои извинения. Человека, которого он должен был посетить в тюрьме, выпустили.

— Вот невезение! — снова и снова повторял он.

— Зато ему повезло, — сказала Кит.

— Да, но не повезло твоему брату.

— Неважно, — сказал Эммет. — А татуировщик на месте?

Веселое веснушчатое лицо Падди засветилось.

— Эммет, малыш, он на месте, и сейчас мы к нему отправимся.

— А нам можно будет сделать татуировку на предплечье? — с тревогой, почти с суеверным страхом спросила Кит. Человек, который заставил заплатить самого Фингерса О’Коннора, обладал влиянием, с которым следовало считаться.

— Ну, он выколол мне маленький якорь… Ладно, попробую, — ответил Падди. — Но ничего не обещаю.

— Это больно? — спросил Эммет.

— Зверски, — ответил Падди.

Татуировщик оказался маленьким человечком с тревожным лицом.

— Друзья мистера Барри здесь желанные гости, — сказал он, с сомнением глядя на Кит и Эммета.

— Ну вот, я же говорил! — возликовал Падди.

Какую именно услугу оказал Падди Барри татуировщику, было тайной. Да Кит и не хотелось это выяснять. Скорее всего, услуга находилась за гранью закона, соблюдение которого он должен был охранять. Может, он предупредил татуировщика о контрабандных сигаретах, которые привозили моряки. Во всяком случае, это было дело, заслуживавшее большой благодарности.

— Хотите чаю? — предложил татуировщик и принес темные эмалированные кружки.

Он показал гостям иголки, жидкости, альбом рисунков и письменные отзывы довольных клиентов.

Кит посмотрела на Эммета. Мальчик был в восторге от увиденного. Идея оказалась замечательной. Неужели еще вчера вечером расстроенный Эммет сидел в индийском ресторане, ковырял еду вилкой и умолял ее о помощи? Они договорились, что Кит постарается сделать все, что будет в ее силах. Но время и способ выберет сама. Эммет не будет расспрашивать, как продвигается дело, и не станет пытаться помогать ей. Они пожали друг другу руки, и к моменту встречи с Филипом в пивной настроение у Эммета заметно улучшилось.

Филип тоже хотел пойти к татуировщику, но Кит сказала, что народу там как в цирке. Скоро придется продавать входные билеты. Тогда Филип поинтересовался их планами на ленч. Однако из этого тоже ничего не вышло: Эммет и Кит собирались встретиться с Ритой и ее бойфрендом.

— С Ритой, которая у вас работала?

— С той самой.

— Разве можно с ней разговаривать? — спросил Филип тоном своей матери.

Кит тут же представила себе лицо Милдред.

— Нам есть что сказать друг другу. Рита вырастила нас, — сухо ответила она.

Филип почувствовал ее неодобрение и пожалел о сказанном, но было уже поздно. Он увидит Кит и Эммета только вечером, когда они пойдут в кино.

Кит прислушалась к беседе, которая велась в гостиной татуировщика. Похоже, Эммет хотел выколоть сердечко с четырьмя буквами внутри.

— И думать не смей, Эммет! — воскликнула она.

— Рисунок будет незаметным, — сказал татуировщик.