«Если», 1996 № 06 - Джордж Мартин

Единственное исключение — Андрей Светочев из повести «Девушка у обрыва» (1964 г.), признанный при жизни изобретатель универсального строительного материала. Это самая светлая повесть у Шефнера, и она написана, видимо, под воздействием еще не развеявшихся иллюзий относительно того, что оттепель — это начало весны. (В это же время Стругацкие писали свой «Полдень»). Но, видимо, какое-то внутреннее чувство, какие-то облака на горизонте помешали автору закончить и эту повесть бравурным триумфом. По внутренней сути Светочев остался тем же «скромным гением», а его личную судьбу менее всего можно причислить к удавшейся и счастливой.

Что ж, если мы вспомним о том, что одной из трагических составляющих нашей жизни была невостребованность талантов, а то и прямая расправа с ними, то поймем, что произведения Шефнера дают пусть парадоксальную, но отнюдь не оторванную от реальности картину действительности. А ведь это и есть главная задача фантастики. «Мне кажется, чем фантастичнее фантастика, чем она страннее и «безумнее», чем дальше от обыденного и рутинного вынесена точка зрения автора, тем ближе эта фантастика к подлинной реальности, — писал сам автор. — Чем невозможнее и сказочнее события, изложенные в фантастическом произведении, тем на большее количество подлинных жизненных событий может при случае спроецироваться творческий замысел художника и осветить их для читателя. Но это, конечно, только в том случае, если фантастика пишется не ради самой фантастики, не бегства от реальности в некие беспочвенные пространства. Нет, каждое фантастическое произведение должно нести в себе и некое надфантастическое задание»…

К 70-м годам на одно из первых мест выдвигается Кир Булычев. Его произведения многочисленны и многожанровы, и выделить среди них главные не просто. Детская фантастика не входит в круг нашего внимания (хотя, может быть, это и неправильно), поэтому начнем со знаменитого «географического» открытия автора, подарившего читателю целый город — Великий Гусляр. Гусляр — это не Дономага Варшавского, которая находится везде и нигде. Напротив, это знакомый всем среднерусский городок, и, чтобы попасть в него, достаточно сесть в поезд и доехать до любого из райцентров Нечерноземья. Единственное его отличие от «натуральных» населенных пунктов: Великий Гусляр облюбовали для своих посещений пришельцы. Но если у других авторов прибытие гостей — событие космического масштаба, то у гуслярцев оно вызывает не больший интерес, чем, скажем, очередь за дефицитом. Интонация полнейшей обыденности вызывает комический эффект, но это не зубоскальство: каждый рассказ из гуслярского цикла несет в себе неожиданную авторскую идею и даже, если хотите, мораль.

Лучшим в цикле «Пришельцы в Гусляре» и характерным для писателя мне представляется рассказ «Поступили в продажу золотые рыбки». Самые нелепые задания дают обитатели Гусляра говорящим созданиям, каждое из которых в соответствии со сказочной установкой исполняет три желания. Кто-то, например, сообразил заменить воду в водопроводе на водку…

Поначалу кажется, что замысел автора сводится к насмешкам над корыстностью, жадностью, легкомыслием. Но финал резко меняет тональность. Третье, последнее, желание почти у всех обладателей рыбок оказалось одинаковым: они отдали его калеке, потерявшему руку на пожаре. Единодушие, правда, чуть не привело к ужасным последствиям: у парня выросло двадцать рук. И быть бы Эрику страшилищем, но автор никогда не даст в обиду хорошего человека; у него в запасе приберегается одно неиспользованное желание, которое вернет Эрику нормальный вид.

Смешно и трогательно — в духе большинства рассказов Булычева.

От этого рассказа легко перейти к третьей линии в творчестве Булычева — к рассказам и повестям уже не детским и не юмористическим — «обыкновенным». (Я оставляю в стороне романы Булычева, которые он стал писать в последние годы. Они выходят за рамки статьи). В новейшем собрании его сочинений эта серия названа «взрослой фантастикой», но, право же, граница зачастую неуловима. К какой категории относится, например, рассказ «Такан для детей Земли» об удивительном крылатом существе — овеществленной детской мечте из известной сказки. Когда та-кана привезли на Землю и он вылетел из звездолета, миллионы земных ребятишек, увидевшие его на экранах, в один голос закричали: «Лети к нам, конек-горбунок!»

Вообще, в рассказах Булычева мечты осуществляются часто, но это вовсе не значит, что все его рассказы имеют рождественские концовки. Герои Булычева утверждают благородство, благодарность, великодушие, взаимную поддержку как естественные, как единственно возможные отношения между людьми. Для них поступить так, как они поступают, совершить подвиг, даже пожертвовать жизнью (например, в повести «Половина жизни» или в рассказе «О некрасивом биоформе») вовсе не значит сделать что-то необычное, исключительное — нет, это для них норма.

Название сборника «Люди как люди» (1975 г.) полемично вдвойне. Оно противопоставлено амбициозному заголовку «Люди как боги» у Г. Уэллса и С. Снегова, о котором речь впереди, но и сама книга рассказывает не только о человеках, а часто о понимании, дружбе и даже любви между людьми и существами, которые могут совсем не соответствовать нашим представлениям о красоте и гармонии. Однако фантастический маскарад не может скрыть от нас, что в каждом из этих созданий есть душа, и эта душа очень напоминает человеческую в лучших ее проявлениях.

Есть среди произведений Булычева и такие, которые мне нравятся меньше других, написанные, как мне кажется, второпях, но я не знаю в нашей фантастике писателя более доброго, простите, что я слишком часто повторяю это слово, не находя к нему равнозначных синонимов.

По общему настроению к рассказам Булычева близок сборник Виктора Колупаева «Случится же с человеком такое!..» (1972 г.) Основные герои рассказов Колупаева — милые, скромные и самоотверженные люди. Ключом к сборнику может служить рассказ «Настройщик роялей». Этот волшебник-настройщик так знал свое дело, что настроенные им. инструменты начинали звучать не только в унисон с пожеланиями своих хозяев: тот, кто садился за фортепьяно, изливал в музыке и свою сокровенную сущность.

И в рассказе Дмитрия Биленкина «Человек, который присутствовал» в сущности действует тот же настройщик роялей, «катализатор психических процессов», чье присутствие зажигает в людях творческий огонь, придает им вдохновение. И, зная о своем даре, Федяшкин старается присутствовать там, где он нужнее всего. Как и настройщик роялей, он ничего не просит за свои хлопоты, незаметно исчезая в подходящий момент.