Чагинск. Книга 1 - Эдуард Николаевич Веркин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Присутствующие захлопали. Светлов улыбнулся.
Темы нет.
— Подчеркиваю — это личная инициатива Алексея Степановича, — повторил Механошин. — По плану наш район должен быть подключен к сотовой связи через три года, но Алексей Степанович договорился с… договорился… и через месяц мы сможем без проблем общаться со всем миром! Первый город после областного центра!
Механошин указал на вышку.
— Да держи ты ее! — крикнула Аглая.
— Да я держу! — крикнул в ответ мальчик.
— Аглая!
Гирлянда извивалась на ветру.
— А теперь слово предоставляется Алексею Степановичу! — Механошин сделал приглашающий жест. — Алексей Степанович! Пожалуйста!
— Я отойду. — Светлов преобразился и поспешил к бульдозеру.
Ловко запрыгнул на гусеницу трактора, затем переступил на помост, пожал руку Механошину.
— Здравствуйте! — Светлов поприветствовал собравшихся, помахал рукой. — Я присоединяюсь к тому, что сказал наш уважаемый Александр Федорович…
— Так ты придумываешь книгу? — спросил Роман.
— Да, — сказал я. — «Чагинск — столица русского вольнодумства».
— Почему вольнодумства?
— Ты герб Чагинска видел?
— Да… Там звездочка, рыбка… и трюфель вроде…
— Звездочка — это шестерня, трюфель — это чага, а рыбка — это ерш. А ерш — стихийный бунтовщик, символ русской вольницы. Когда работник вступал в ватагу Разина, он в качестве посвящения должен был съесть живого ерша.
— Это правда?
— Мы постараемся сделать нашу работу хорошо, — пообещал Светлов. — А теперь, я думаю, мы закончим официальную часть и немножко перекусим…
Светлов легко спрыгнул на гравий.
— Погодите! — позвал с помоста мэр. — Погодите, осталось самое важное!
Светлов остановился.
— Друзья! — Механошин слегка охрип. — Друзья, мы решили доверить честь открытия нашей стройки Алексею Степановичу Светлову!
Светлов хотел возразить, но не успел — Зинаида Захаровна вручила Светлову бутылку с шампанским, Аглая и безымянный мальчик возвысили над ним гирлянду из воздушных шаров, Хазин фотографировал.
— Просим! — воскликнул Механошин. — Просим!
Светлов, похоже, не очень понял, для чего ему вручили эту бутылку, но Механошин ловко спустился с помоста и стал шепотом объяснять Светлову, что и к чему. Судя по сопроводительной жестикуляции, Светлов должен был разбить шампанское о бульдозер, тем самым открыв новую эру, причем не только в истории Чагинска, но и всего Нечерноземья.
Светлов колебался.
— Бутылку должна разбить женщина, мне кажется… — смущенно сказал он. — Если уж следовать традициям… Друзья, бутылку должна разбить женщина…
— Я могу!
Аглая, не выпуская гирлянду, потянулась к бутылке, Светлов тут же ловко спрятал шампанское за спину.
— Аглая! Аглая, прекрати немедленно!
Подоспевшая Нина Сергеевна попыталась схватить внучку за руку, но Аглая уклонилась. Сама Нина Сергеевна потеряла баланс и несколько упала на Светлова, и он снова оказался быстр — выставил шампанское перед собой. Нина Сергеевна машинально схватила бутылку. Заиграла официальная музыка. Нина Сергеевна закрыла от ужаса глаза.
— А вот и наша героиня! — объявил Светлов. — Ура!
— Ура! — воскликнул Механошин. — Ура!
Все одобрительно захлопали, а Механошин уже подталкивал Нину Сергеевну с бутылкой к трактору. Хазин фотографировал. Усатый бульдозерист занял место в кабине.
— Здесь веселее, чем я опасался, — сказал Роман.
Нина Сергеевна не особо сопротивлялась, Механошин проводил ее к бульдозеру, присутствующие хлопали и подбадривали. Бульдозерист запустил двигатель. Присутствующие хлопали.
Нина Сергеевна коротко, как об голову, разбила бутылку шампанского о гусеницу.
— Ура! — воскликнул Механошин. — Ура!
Ветер подул сильнее, вырвал гирлянду из рук мальчика. Шаровая плетенка распрямилась, Аглаю чуть подбросило. Хазин фотографировал.
Гирлянда крутилась и рвалась на свободу, Аглая упорно ее не отпускала. Внимание всех зрителей окончательно переключилось на нее. Аглая боролась с гирляндой.
Светлов смеялся.
Роман слегка улыбался.
Нет, это действительно было смешно.
— Аглая! — взвизгнула Нина Сергеевна. — Аглая! Прекрати!
Аглая разжала руки. Гирлянда распустилась, сетка, сдерживавшая шарики, лопнула, и они разом оказались в небе, стали быстро подниматься. Бульдозерист, похоже, решил, что это сигнал, сдвинул трактор и повел его к съезду в карьер.
Присутствующие оживились, устремившись к накрытым столам. Хазин снимал. Зинаида Захаровна пробежала мимо нас с пятью бокалами шампанского в пальцах. Нина Сергеевна безнадежно отчитывала Аглаю. Механошин что-то объяснял тележурналистам. Аглая смотрела в небо.
— Здесь решительно весело, — снова подошел Светлов. — Чагинск определенно милый городок…
— Здесь хранится самая большая в Центральной России подкова, — сообщил подоспевший Хазин.
— Подкова? — заинтересовался Светлов.
— Считается, что это подкова с коня самого Пересвета.
— А при чем здесь Пересвет? — не понял Светлов. — Разве он… бывал здесь?
— Есть такие предположения, — кивнул Хазин. — Здесь у реки жил… отшельник такой, типа старец… иеромонах. Так вот, Пересвет перед Куликовской битвой к нему ездил за благословлением.
— Что вы говорите… — покачал головой Светлов. — А я и не помню…
— Да! — продолжал Хазин. — И этот иеромонах каким-то особым образом благословил копье Пересвета — чтобы все насквозь прошибало! Так и получилось — пробил Кирибеевича как фанеру!
— Два мальчика пропали, — вызывающим голосом сказал Роман. — Три дня назад.
— Что? — спросил Светлов.
— Ромик, ты чего? — с укоризной прошептал Хазин. — Праздник же… Давай потом…
Роман поглядел на меня, я промолчал.
— Эти вопросы так не обсуждаются, — Хазин взял Романа за локоть и попытался отвести в сторонку.
Но Роман не сдвинулся.
— Два мальчика, — повторил он громко. — Школьники. И их никто не ищет, вы считаете…
— Пересвет — покровитель лазера, — сказал я.
Светлов, похоже, удивился по-настоящему. Он словно забыл про котлован, задумался, смотрел на реку. Повисла пауза. Зинаида Захаровна с шампанским поглядывала в нашу сторону. Светлов молчал.
— Ладно, я пойду, — сказал Роман.
Роман направился к мосту.
— Погодите, — остановил его Светлов.
Роман обернулся.
— Александр Федорович! — позвал Светлов. — Можно вас на минутку?!
Механошин оторвался от журналистов и подбежал к нам.
— Да, Алексей Степанович?
— Александр Федорович, тут у нас к вам вопрос, — Светлов кивнул на Романа.
— Да, конечно…
Механошин тяжело дышал, смотрел на Романа с испугом.
— Вы, полагаю, в курсе, что в городе пропали школьники? — спросил Светлов.
Механошин вытер вспотевший лоб рукавом, облизнулся.
— Да, в курсе, — сказал он. — Действительно, ситуация неприятная, трудные подростки из неблагополучных семей… В одной мать-одиночка, в другой… Там известная семья, криминальная составляющая очень велика… Но мы держим ситуацию на контроле.
— На контроле? — прищурился Светлов.
Хлопнула бутылка шампанского, Механошин с отчаянием оглянулся на столики, где разливали вино и раздавали сэндвичи с лососем. Рабочие в синих комбинезонах обступили столики и с удовольствием ели бутерброды и угощались напитками.
— Я ежедневно связываюсь с начальником милиции, — сказал Механошин. — Уголовное дело открыто, создана рабочая группа, проводятся мероприятия…
Соврал. Я отчетливо увидел, что Механошин соврал. И Светлов увидел, что Механошин врет. И Механошин понял, что Светлов это увидел.
— Дело сложное, — Механошин перешел на шепот. — Сами понимаете, Алексей Степанович, тут много разного…
— То есть? — спросил Светлов.
— То есть это все очень непросто, — Механошин стал говорить
