Корона Тафелона (СИ) - Авербух Наталья Владимировна

Он, кажется, и не собирался договаривать свою страшилку. Обняв девочку покрепче, чтобы никакие кочки не помешали им целоваться, рыцарь наклонился над её лицом.

— Мне страшно! — выдохнула Эрна ему в губы. — Вы так говорите… вы тоже оборотень?! Скажите мне!

Юноша расхохотался. Смех расслабил его и девочка смогла высвободиться. Больше всего ей хотелось выхватить нож и воткнуть противному мальчишке в горло. Но если она оплошает, всё дело будет погублено, а дядя Виль будет очень ругаться. Того и гляди, бросит её одну в лесу, как грозился.

Да если и не оплошает. Как она будет объяснять, почему благородный господин сам себя зарезал? Таких людей надо водить на поводке, пока они не вырастут и не поумнеют!

— Вы пошутили, не так ли? — печально спросила девочка, принимая обиженный вид. Разговор её совершенно измучил. Выведывать чужие тайны оказалось очень сложно. Когда они уже доедут до Балриля?!

— Не надо меня бояться, госпожа, — самодовольно ухмыльнуюся юнец. — Я не оборотень, но, кем бы я ни был, я никогда не причиню вам вреда, клянусь своей рыцарской честью!

Эрна кивнула, не слишком впечатлённая этим обещанием. Если он не отстанет, придётся всё-таки жевать рвотный корень. Гадость какая. Но лучше её будет тошнить, чем целоваться с этим недосвятошей.

На счастье девочки карета вскоре остановилась и дверь открыл ни кто иной как дядюшка Виль.

— Дядюшка Ги! — с искренней радостью закричала Эрна. Убийца перевёл взгляд с неё на юнца и обратно и, похоже, сделал правильные выводы.

— Тибо сказал, тебя растрясло в карете, — сказал Виль. — Из города нам прислали кобылу под дамским седлом, хочешь поехать верхом?

— Верхом! Вот здорово! — в восторге закричала девочка. В лагере Увара её учили сидеть на лошади по-мужски и она прекрасно держалась в седле, но слуги барона по его приказу научили Эрну ездить боком, как подобает приличной девушке. Сейчас Эрна согласилась бы оседлать и дракона, если бы они существовали, только бы избавиться от противного рыцаря.

На беднягу было жалко смотреть, но Эрна и не думала оглядываться. Виль помог ей выбраться из душной кареты и усадил на игреневую тонконогую кобылу. Эрна наклонилась и потрепала животное по шее.

— Держись поближе к карете, — приказал Виль тихо, пока остальные меняли коней, — и молчи. Будет легко — притворись, что тебе сложно, чтобы никто тебя не отвлекал. Будет сложно — не отставай и постарайся из седла не выскочить на скаку.

— А ты со мной не поедешь, дядюшка Ги? — спросила девочка тревожно.

— Тебе нянька нужна? — проворчал убийца. — Поеду в карете. Хватит с меня, наскакался.

Эрна хотела шепнуть Вилю, что узнала много важного, но не решилась говорить об этом при всех и только кивнула.

— Так говоришь, он тебе не понравился? — спросил Виль, когда они остались одни на постоялом дворе в Балриле. Люди хларского наследника вместе с сыном рыцаря лю Дидье запаздывали и их предстояло ждать здесь, что до юного Дэгейра, ему пришлось остановиться тут же, на том же постоялом дворе, потому что во всей округе не было других свежих лошадей, кроме тех, которых послали для его экипажа днём и которые теперь тоже никуда не годились без отдыха.

— Ни капельки, — сердито буркнула девочка. Она ужасно устала, ужин был ещё хуже, чем в деревне, вино страшно кислое, даже после того, как Виль его разбавил, а после катания на лошади с непривычки болело всё тело.

— Ты-то ему очень приглянулась, это было сразу видно, — усмехнулся убийца. Девочка задрала нос и отвернулась.

— Он целоваться ко мне лез! А у самого руки — как палки дубовые! Я думала, у меня кости треснут!

— Ай-ай-ай, какое безобразие, — покачал головой Виль, и девочка поняла, что сочувствия не дождётся. Убийца, к её удивлению, прижал её к себе и поцеловал в голову. — Умница. Ты отлично справилась.

— Правда?! — расцвела девочка.

— Нет, я тебе вру, — несердито проворчал Виль, и она засмеялась. — Значит, братья-заступники и оборотни. Очень интересно. Не добили святош в тот раз, а война им только на руку.

— А…

— Забудь. И ложись спать.

— Но…

— Споришь?!

— Но, дядюшка Ги! — проныла девочка.

— Ну что ещё? — буркнул он, на этот раз сердито.

— Как зовут наследника Хларии? — выпалила Эрна. — Где этот Несдье и монастырь, и Арол, и Рамье, и…

— Тихо, тихо, не спеши, — засмеялся Виль. — Молодец, догадалась сама спросить. Подрастёшь — научишься всё узнавать без вопросов. Наследника зовут принц Онор.

— Хонор, — повторила за ним девочка. Убийца покачал головой и произнёс ещё раз:

— Онор.

Эрна кивнула.

— Арол отсюда на юго-запад, больше на запад, чем на юг, а братья-заступники — ближе к югу. Рамье мы оставили позади, он южнее и западнее, чем владения рыцаря лю Дидье, но ненамного. Развилку, ведущую к Несдье, мы проехали тоже, это город на северо-запад отсюда, но Арол будет дальше вглубь страны. Арол, да Несдье, да ещё Миор, город ещё западнее и севернее — составляет границу, восточней которой ютанцы не проникли в страну.

— Они захватили всю Хларию? — спросила девочка, пытаясь уложить в голове этот рассказ.

— Не делай такие большие глаза, я тебе не рыцарь, — засмеялся Виль. — Нет, конечно, но по эту сторону от Арола ютанцев нет, они боятся, что из непокорных городов им ударят в спину.

— А на западе — не ударят?

— А на западе большую силу имеет Палранский Дюк, у которого владения то там, то сям раскиданы, полно вассалов и наёмников. За него и север страны, за него и юг, и только середина хранит верность принцу. Вот так-то, девочка. А сейчас — живо спать!

Глава восьмая

Госпожа Татин

Наутро Виль притащил девочке новое платье и это примирило её со скудным завтраком. Платье было ещё лучше прежнего, чуть короче и чуть свободней, ярко-синее, как флаг отряда Увара, и к нему Виль принёс ещё расшитую жемчугом шапочку и небесно-голубую накидку. Эрна с трудом удержалась, чтобы не завизжать от восторга. Она и подумать не могла, что у неё будет такое богатство!

— А где старое? — спросила она, чтобы отвлечься.

— А зачем тебе старое? — удивился Виль. Девочка широко распахнула глаза.

— Его же почистить надо! Может, и постирать…

Эрна осеклась. Она понятия не имела, как стирают бархат. Виль рассмеялся.

— Бестолочь! В Ароле слуги позаботятся. Ты же знатная дама!

Он щёлкнул девочку по носу.

— Я всё сложил. В Ароле к тебе приставят служанок, всё как положено, и бедному старому папаше Виле не придётся больше печься о твоих тряпках. А пока терпи. Я пришлю к тебе служанку, чтобы помогла одеться.

Девочка хотела заверить, что она же не хворая какая, и сама как-нибудь в платье влезет, но промолчала. Ну да. Раз она знатная дама, то должны быть служанки. Никто не поймёт, если их не будет.

— Ты похожа на мамашу свою, — сказал убийца, любуясь уже одетой девочкой с торжеством мастера, созерцающего собственное творение. — Конечно, постарше тебя была, когда пришла к нам в деревню, но такая же испуганная и глазищи такие же огромные.

— Она тебе нравилась? — вдруг спросила Эрна и тут же себя выругала за неуместный вопрос. Виль, нисколько не разозлившись, пожал плечами.

— Так себе ведьма была, врать не буду. Гонору-то, гонору сколько, а чуть что — ох да ах. Козлёнка сама не могла зарезать, чего ещё ждать? Хорошенькая, да только проку с того, если она своим делом заниматься не хотела. Только всего и привела к нам, что одного человека, да и то, тут уж он настоял, она всё отнеткивалась. Праздники устраивать не хотела. Не подобает, видите ли. Ещё бы, рыцарская дочь, конечно, заставь такую-то в грязи с крестьянами валяться.

Эрна отвела взгляд. «Праздники» — это тайные сборища в лесу, у алтаря-камня, которые заканчивались колдовским «хорошим» вином и развратом. Магда клялась, что, покуда она ведьма Латгавальда, «такой мерзости» у них происходить не будет. Хуже, она говорила, только на встречах проклятых, где, кроме людей, вместе со всеми развлекаются ещё и вампиры и оборотни, причём оборотни не всегда принимают человеческий облик. Прозревшие говорили, что тело — грязь и в грязи человек получает освобождение от оков мира. «Слепые», то есть все остальные люди, шептались, будто проклятые вызывают Врага в образе козла и предаются с ним мерзости.