Белый город - Валентин Юрьев

Маленькие окна, далеко не всегда заделанные стеклом, а чаще, полупрозрачной рыбьей кожей, слеповато смотрели сверху, в такие окна, действительно, мудрено было хоть что-нибудь разглядеть ночью, особенно, если действие не сопровождалось криками и не привлекало внимания. Так что обвинять жителей было не в чем, они и в самом деле ничего не видели и не могли видеть.

Единственными зданиями, обращенными ко всем жителям открытым лицом, были лавки и кабаки, в которых всю ночь гудела яркая, хмельная жизнь, густо пахло жареным мясом, бабочками вились девушки около жировых фонарей, бухали барабаны артистов, кружили отряды городской стражи, выстраивая свой занудный маршрут так, чтобы почаще прикасаться к чужому мимолётному счастью, от которого нет-нет, а перепадали крошки…

Но и в кабаках было такое место, где надёжная стена отгораживала лёгкое строение от основного, куда в случае опасности могли быстро спрятаться хозяева. Эти людные помещения были очень хороши для наблюдения, но, вряд ли, какой-нибудь балбес осмелится при всём народе нападать на офицеров… Пьяные драки — сколько угодно, заливая пол и часть мостовой кровью и выбитыми зубами, но тайно — невозможно.

Было бы неплохо поставить на перекрестках массивные с виду, но полые внутри скульптуры с потайными подземными проходами и с высоты их роста через каменные глазницы озирать окрестности. Но не таких размеров были ещё улицы, да и чего говорить о пустом? Прятаться для слежки реально было негде.

Те дознаватели, о которых говорил Советник, располагались, с согласия хозяев, как раз в коридорах для прохода в дом… Там было неплохо, даже относительно тепло, через окошечко в двери виднелось пространство перекрёстка. Но, если хоть один живущий был как-то связан с бандой, или просто чрезмерно разговорчив, то вся скрытность летела коту под хвост. Даже не он сам, его дети или служанки могли проболтаться "по секрету" кому угодно. А они, по роду своей работы, просто обязаны были мотаться туда-сюда…

Клароны решили отвергнуть такую слежку и предложили, как уже и делали в Сара-Тоне, разыграть маленькую трагикомедию с переодеванием и смешным представлением. Нацепив на себя форму сотников Западного гарнизона, они слонялись по столице и "искали" место для ночевки. Легенда была проста и даже примитивна. Приехали служаки с документами, а командующего, то есть, принца, нет, а им надо где-то поспать, не ставить же палатку на площади, хотя, вон с той красоткой "гы-гы", можно и в палатке… Однако, две ночи они честно провели в кабаке "Крепкий Башмак", послушав там сплетни и новости и засветив свои рожи.

Блуждая днём, как бы бесцельно, они бормотали имена, клички, привычки и приметы своих "сослуживцев", чтобы не слишком сильно попасть впросак при случайной встрече с настоящим воякой. Принца в тёплую компанию не взяли, и он теперь обиженно сидел взаперти в своём поместье. Риск был слишком велик для ирита такой величины, которого весь город знал по походке, голосу и множеству других примет, и клароны не испытывали никаких угрызений совести от своего категоричного решения.

Принц сыграл свою первую роль — вытащил их из Белого Города, обеспечил одеждой, легендой и документами, пусть теперь ждёт следующего акта для выхода на сцену. А они обшарили все окрестные кабаки, соря медью, изображая из себя разбитных провинциальных служак, верных королю, прямых и дурашливых, грубоватых, но щедрых, готовых немедленно полезть в драку, ухлестнуть за дамой, как и полагается в командировке.

Легенда позволила им зайти во все дома, где принцу что-то почудилось, и понюхать, что там и как, но Мишка никакого волшебства нигде не заметил. Зато заметил Кайтар… На третий день блужданий, в одном из крепко сколоченных строений, где, судя по описанию, жила только одна пожилая женщина со своей служанкой, он увидел, что входной порог с улицы сильно истоптан, а вот внутренний, ведущий в дом, оставался, как новенький, хотя, судя по цвету рыхлого камня, их сложили одновременно.

Как Пашка сумел разглядеть такие мелочи через узкую бойницу в двери, да ещё в тёмном коридоре, Мишка не понял, но значимость факта оценил быстро… Получалось, что с улицы входили многие, а в дом попадали редкие гости, или только одни хозяева… Хотя, в принципе, порожки могли и заменять, сам дом был достаточно старым, в щелях наружной кладки зеленел мох, признак возраста. Что там происходило много лет назад? Ремонт? Или Кайтар, и впрямь, унюхал что-то необычное?

На весёлый стук камушком по стене, через бесконечное время ожидания, шаркая бахилами, в дверной щели появилась пара недобрых глаз и хриплая фраза, тоном своим советующая невежливым аргакам уматывать по своим делам…

— Что?!… Делать нечего?.. Чо гремите, бестолочи? Звонок есть…

— Да мы ж не местные, красавица, не знаем ничего, а нам бы переночевать пару дней…

— Я те щщас покажу красавицу, бесстыжие…

Наверно, дело могло дойти и до реального исполнения показа, но из глубины дома донёсся ещё один неразборчивый голос и интонации "красавицы" стали мягче:

— Чаво вам надоть?

— Да переспать пару ночей… По службе мы…

— По какой такой службе?

— Как по какой?! По военной… Не видно, что ли?!…

— Ты, малый, не ори шибко-то… По военной… По военной вон, в "Башмак" идитя, там и спать дают…

— Да мы ходили, красавица, там и были вчера, так шумно же, народ всю ночь бузит, да и хозяин дорого дерёт, пять монет! Где ж это видано, столько драть с нашего брата, мы же казённые… а он пять…

— А раз казённые, вот и идитя, куда надоть… бестолочи, пра слово…

— Да нам надо в канцелярию, а принца нет в городе, а без него никуда, чего ж мы, совсем, что ли…

— Ярлык есть?

— Чего?

— Вот, дурни, пра, слово!.. ДокУмент какой есть?

— А-а-а!.. А то! Есть, как не быть…

— Ну так, давай… Вот, бестолочи…

— Как это мы тебе казённый документ дадим? Ты что, красавица?.. Ты его утащишь, а нас любой патруль потом за жо… за это место…

— Ну так и топайтя, раз не надоть!

— Ты нас хоть пусти в дом-то, а тогда уж и документ бери…

Опять послышался голос из глубины и "красавица" что-то промычала в ответ, после чего зашуршали засовы и обитая железом дверь открылась плавно и на удивление тихо… Перед гостями оказалась крепкая, крупная, коренастая тётка неопределённого возраста с увесистой палкой, подтверждавшей реальность исполнения угроз… Ткнув пальцем в верёвку звонка, которая осталась незамеченной, она втянула их в предбанник, и, зыркнув на улицу, закрыла дверь. Молча протянула лапу с пятью сосисками, забрала ярлыки и ушла в дом, оставив разведчиков в каменной мышеловке.